– У тебя проблемы? – спросил вождь, заглядывая в яму. Вид провалившейся в яму машины не слишком его впечатлил, словно он и собирался увидеть нечто такое.
– Это не твои односельчане вырыли? – напрямую спросил старлей.
– Нет, мы рыбаки и только потом охотники, – произнес вождь и заметил: – На крупного зверя ловушку ставили.
– А нельзя было повесить рядом табличку, чтобы люди обходили, объезжали это место стороной? – несколько нервно поинтересовался Шепелев.
– Некоторые звери умеют читать. Просто они скрывают свои возможности от людей, – серьезно ответил вождь.
Военные не стали спорить с этим предположением.
– У меня раненый, его надо доставить в госпиталь, – сказал Смирнов.
– Я должен его осмотреть. – Букабар присел возле водителя, прикоснулся к поврежденной ноге и прикрыл глаза, губы его беззвучно шевелились, словно он читал в невидимой книге. Через минуту он поднял веки и с важным видом проговорил: – Кость сломана.
Даже после этого Смирнов сдержался. Вождь бы обиделся, если бы ему сказали, что этот факт уже давно установлен.
– Я помогу вам, – смилостивился Букабар. – Мы вытащим вашу машину и отвезем пострадавшего в госпиталь. Тут неподалеку недавно открылась французская католическая миссия.
– Я бы предпочел вернуться в город, – возразил старлей.
– Мне нельзя в город, – коротко бросил вождь, не вдаваясь в подробности, почему именно ему нельзя туда.
Разлохмаченный стальной трос зацепили за фаркоп джипа в яме, темнокожий механик сел за рычаги и стал медленно сдавать на бронетранспортере задом. Трос натянулся, как струна, машина в яме вздрогнула. Смирнов подал знак вождю, что следует отойти назад, – если трос лопнет, то всем головы снести может. Но Букабар был настолько уверен, что ему покровительствуют духи предков, что не сдвинулся с места. Алексей тоже решил не отходить – в общении с местными нельзя показывать свои опасения. Если они чего-то не боятся, то этого не должен бояться и европеец.
Джип неторопливо выполз из ямы, проскользил днищем по песку и встал на колеса. Гаврилов первым делом заглянул под капот:
– Черт, все-таки радиатор пробило. Своим ходом не пойдем.
– Я вас на буксир возьму, – пообещал Букабар. – Трос крепкий, выдержит.
Шелехов с Гавриловым помогли водителю забраться в бронетранспортер. Вход был неудобный даже для здорового человека, задняя бронированная дверца располагалась слишком высоко.
– Сильно болит? – поинтересовался вождь у раненого.
– Достаточно, – проговорил водитель.
– Тогда глотни, – посоветовал Букабар, доставая из-под полы своего одеяния небольшую бутылочку с мутной жидкостью.
– Что это такое? – с сомнением поинтересовался водитель.
– Снадобье. Долго объяснять. Пей три глотка.
Под снадобьем в здешних краях могли понимать всякую дрянь, недолго было и наркотик принять. И все же водитель рискнул, сделал три маленьких глотка. На его губах вскоре появилась глуповатая улыбка.
– Помогает, – произнес он. – Словно тепло по телу разливается и спокойно становится.
– Я же говорил, – горделиво напомнил вождь. – Вы наши друзья, друзьям всегда помогать надо.
Старшина Гаврилов сел за руль джипа, лейтенант Шелехов устроился рядом с ним. Старлей решил проехаться с вождем в бронетранспортере, по дороге его можно было расспросить. Механик перемкнул гаечным ключом контакты, взвыл стартер, застучал мотор. Темнокожий парень сел за рычаги.
– Поехали, – разрешил Букабар.
Бронетранспортер вздрогнул и залязгал траками. Броня прикрывала только борта, и над головами ехавших простиралось звездное небо. Вождь молчал, кутаясь в львиную шкуру.
– Не знаешь, – спросил его Алексей, – кто мог выкопать яму?
– Не знаю, – коротко ответил он, давая понять, что не хотел бы развивать эту тему.
– У тебя раньше этой штуки не было, – постучал кулаком по броне старлей. – Откуда взял?
Букабар заулыбался, тема приобретения бронетранспортера явно была ему по душе.
– Купил, – протяжно произнес он.
– На базаре бэтээры не продаются. Даже такие старые, как этот.
– Я и не сказал, что на базаре, – поджал губы Букабар. – Бронетранспортер не каждому продадут.
– Вот и я о том же.
– У генерала одного купил. Его отец родом из нашей деревни.
– Зачем он тебе?
– Так безопаснее передвигаться.
– Пулемет исправен?
– Тебе правду скажу – исправен. Но я всем говорю, что он не работает, чтобы не украли.
– Странная логика, – пожал плечами старлей.
– Ну, так до сих пор же не украли, – тоже пожав плечами, привел вождь аргумент, на который не было контраргумента.
Смирнову что-то не нравилось в поведении Букабара. Прежде он всегда приглашал к себе в деревню, это было жестом гостеприимства, к тому же сам больше верил в шаманство, чем медикам из католической миссии.
– Новости какие-нибудь есть? – поинтересовался Смирнов.
– Тумани со своими головорезами снова объявился. На соседнюю деревню напал, трех девушек забрал, – как о чем-то будничном сообщил Букабар.
– Мы сделаем все, чтобы он вашу деревню не тронул, – пообещал старлей, на что вождь скептично хмыкнул и покосился на водителя с переломанной ногой. Мол, у вас полно своих проблем, вы только вид делаете, что помогаете.
– Подъезжаем, – сообщил механик.
Смирнов поднялся, выглянул поверх борта. Католическая миссия на холме переливалась огнями. Она была единственным, если не считать бронетранспортера и луны, пятном света в этой ночи. Старое здание монастыря, выстроенного в неоготическом стиле, смотрелось мрачно. Обвалившаяся до половины башня храма, вместо крыши высились остроконечные каменные арки. Зато жилые постройки сохранились. Их обливал свет прожекторов, установленных на каменной стене, издалека слышался стук электрогенератора.
Приближение гостей в бывшем монастыре заметили, и в воротах появился священник. Приложив руку ко лбу козырьком, он вглядывался в темноту, пытаясь понять, кто пожаловал в столь позднее время. Старлей поднял над головой руки, замахал ими, давая понять, что намерения у него мирные. Темнокожий механик заехал во двор монастыря и заглушил двигатель.
Священник боязливо покосился на пулемет, грозно возвышающийся над бронетранспортером. Смирнов спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока механик откроет заднюю дверцу, к которой оказался приделан какой-то хитроумный запор, и обратился к нему со словами:
– Доброй ночи, падре.
Тот, завидев эмблему миротворцев, сразу же оттаял и представился:
– Отец Пьер. Что привело вас к нам, лейтенант?