Сельчане в очередной раз справляли обряд коллективной молитвы. Первобытная вера вкупе со страхом снова и снова подталкивала их к этому. Молились о приходе помощи, о том, чтобы не погибнуть… И вот в самый разгар обрядовых действий вдалеке послышался гул. Жители невольно обернулись на эти звуки. Если кто-то и сомневался, то с каждой секундой сомнения таяли, ибо становилось яснее ясного – где-то там движутся моторные лодки. А вскоре они увидели, как несколько плавательных средств этого типа на всех скоростях мчатся к островку. Пораженные сельчане переглянулись, не скрывая радости. Их мольбы возымели эффект, и помощь, о которой они просили у своих богов, оказалась реальной, так сказать, обрела плоть. Люди радостно подбегали к кромке берега и махали руками, приветствуя приближающиеся моторки.
Однако, чем ближе оказывались лодки к острову, тем более настороженными становились некоторые из «островитян». Что-то в этих двух мчащихся плавсредствах было не так. Первым забил тревогу один из мальчишек. Ему не так давно доводилось посещать школу при одной из гуманитарных миссий, и там, кроме всего прочего, он научился различать символику международных и местных спасательных служб. На приближавшихся к острову моторках ни одного из известных ему знаков либо флажков не было. Опознавательные знаки на них отсутствовали в принципе. Парнишка обратил на это внимание взрослых мужчин, в том числе и того из них, кто принял на себя функции вожака. Мужчины не стали его слушать, полагая, что тот все придумывает. «Ну и что с того, что на лодках нет знаков? – пожимал плечами новый вожак. – Если всю саванну затопило, то спасатели могли взять любые лодки». Когда же мальчик заявил, что неплохо бы взять для встречи «гостей» одно из уцелевших ружей, его обругали и заставили уйти на другой край островка, чтобы не омрачал праздник. Однако праздник омрачился сам собой.
Сельчане продолжали радостно прыгать и размахивать руками. Когда лодки приблизились к острову на расстояние выстрела, один из «спасателей» в первой моторке вскинул винтовку с оптическим прицелом и буквально через несколько мгновений нажал на курок. «Островитяне» сразу и не поняли, что произошло. Один из их собратьев, прыгавший и махавший, как и все, вдруг рухнул на землю. Все, кто был рядом, устремились к нему, желая выяснить, что случилось и при необходимости помочь, но в помощи тот уже не нуждался – в районе сердца зияла страшная кровоточащая рана. Это открытие всполошило народ. Недавнее ликование сменилось невероятным по своей силе страхом. Многие сожалели, что не послушали парнишку. Когда мужчина, который все-таки решился взяться за ружье, сразу же был застрелен снайпером, людей на островке охватила настоящая паника. Хотелось укрыться от неминуемо надвигающейся опасности. Но скрыться было негде, по сути, все сельчане были как на ладони! На моторках к острову подплывали головорезы Тумани.
Бандиты остаются бандитами, невзирая на время года, изменения в погоде или чрезвычайное положение. Это доказывают многочисленные примеры из далекой и близкой истории. Не стала исключением и банда Тумани. Как только полевой командир понял, что за счет бедствия можно хоть чем-то поживиться, он отдал своим подручным соответствующий приказ. Те попрыгали в лодки и принялись рыскать по затопленным просторам, словно стервятники. Им было совершенно наплевать на то, что население терпит бедствие. Для них главным оставалась добыча, причем любая – от безделушек до съестных припасов и оружия. Главарь дал им «добро» буквально на все. И то, что снайпер с лодки застрелил двух сельчан, не было обычной самодеятельностью обнаглевших «шестерок». Как не было самодеятельностью и все остальное, что учинили бандиты, ступив на островок.
Моторки подплыли к суше вплотную. Вооруженные головорезы с криками выбежали на берег, держа перепуганных сельчан на прицеле. Возле лодок в качестве охранника остался один из бандитов, они боялись, что кто-то из местных уведет лодки или же причинит им непоправимый вред.
Бандиты вели себя развязно. Чувствуя себя здесь настоящими хозяевами, забирали все, что могло им пригодиться. Местный вожак не мог молчаливо согласиться с грабежом, который совершали чужаки, и попытался их образумить, остановить увещеваниями. Однако все это было бесполезным сотрясанием воздуха. От вожака отмахнулись, как от назойливой мухи. Он получил удар наотмашь по лицу, за которым последовал удар прикладом в затылок. Окровавленный мужчина упал на землю, проклиная всю свору головорезов и того, кто их сюда отправил. Даже не зная в полной мере здешнего диалекта, бандиты по интонации уловили общий смысл его слов, и один из них, подойдя к вожаку, выхватил пистолет и без каких-либо предисловий выстрелил ему в затылок. «И так будет с каждым, кто попытается нам сопротивляться! – вскричал упоенный вседозволенностью палач. – И неважно, как вы попытаетесь нам перечить – делом или словом, участь вам будет одна – пуля в голову!»
Казнь вожака привела людей в ступор. Мысли о сопротивлении были пресечены в корне. Бандиты теперь смогли забирать все, что хотели, даже когда стали уводить подростков, которые должны были влиться в ряды «войска» Тумани, никто из сельчан не шелохнулся. Да что там подростки! Вскоре вся эта разнузданная бандитская братия обратила свои взоры на местных девушек и стала хватать их, но и на этот раз никто из местных даже бровью не повел! Какие уж там попытки к сопротивлению! Девушки принимали бесчестье как данность, боясь быть убитыми. Единственным способом выразить свое возмущение происходящим были их слезы.
Головорезы удовлетворяли свои похотливые желания, открыто насмехаясь над жертвами. Казалось, что все вот так и закончится. Однако откуда ни возьмись появился еще один подросток, которого чужаки почему-то не сумели ранее отыскать на этом клочке суши. Это был тот самый паренек, пытавшийся предупредить взрослых о приближении опасности. В руках у него был лук, снаряженный стрелой, на боку висел колчан с еще несколькими стрелами. Прежде чем пришельцы опомнились, он выпустил первую стрелу, и она угодила прямо в шею палачу. Бандиты схватились за оружие. Но парнишка успел натянуть на тетиве другую стрелу и отправил ее в сторону снайпера. Стрела попала ему в грудь, застряв в грудной клетке. Третью стрелу мальчишка выпустить не сумел. На него обрушилась огненная мощь всего оружия, имевшегося в руках у головорезов Тумани. Подросток упал как подкошенный. Бандиты хотели обрушить свой гнев на остальных жителей деревни, однако раздавший вдалеке гул моторов заставил их бросить это намерение. Вероятность появления здесь любых спецслужб была ничтожна мала, но все же полностью отметать ее не стоило. Они быстро перенесли всю добычу на лодки, увели туда плененных подростков, напоследок подожгли одну из немногочисленных уцелевших здесь лачуг и быстро поплыли прочь, взяв курс на свой лагерь.
Махмед проспал на плоту весь остаток ночи. Его сну не помешал ни дождь, который несколько раз накрывал собой плот на пути его следования, ни то, что плот двигался по воде сам по себе и иногда сталкивался с кронами деревьев. Помимо того, что он мог от таких столкновений перевернуться, кроны таили в себе и другую опасность, там запросто могли прятаться спасшиеся от наводнения хищники семейства кошачьих, для них мальчишка был бы неплохой добычей. Однако пареньку несказанно повезло. Плот нигде не застрял, не перевернулся, а хищники оказывались на таком приличном расстоянии, что прыгать на плавсредство просто-напросто не решались.