Лоренс демонстративно положил на стол нераспакованную колоду карт и обратился к Смирнову:

– Сегодня ваша очередь сдавать первым.

– Разве? – удивился Алексей.

– Прошлый раз сдавал капитан Уэллер, а вы сидите от него по правую руку.

Смирнов разорвал папиросную бумагу, в которую была упакована колода. Новенькие атласные картонки захрустели в сильных пальцах – старлей старательно перетасовал колоду, положил ее перед Уэллером, и тот «снял».

Сдавал Алексей одной рукой. Когда по пять карт легло перед каждым из игроков, он остановил сдачу, положил остаток рядом с собой. Офицеры развернули карты веерами, и на лице Филдинга тут же появилась хищная улыбка.

– Сколько меняете? – спросил старлей.

– Мне менять нет нужды, – ответил Филдинг, сдвинул карты и положил их перед собой.

– Хорошая комбинация сразу пришла на руки? – поинтересовался лейтенант Шелехов.

– Для хорошего игрока любая комбинация будет хорошей, – ехидно заметил майор. – Не в обиду говорю, просто вы моложе меня, и у меня жизненного опыта больше.

– С этим не поспоришь, – согласился заместитель Смирнова.

Трое игроков поменяли по две-три карты. Покер такая игра, что многое в ней зависит от умения внушать противнику. Иногда полезно внушить, что у тебя на руках сильная комбинация, тогда он через несколько «кругов» скажет «пас» и сдастся, не раскрывая карт. Иногда, наоборот, следует внушить, что у тебя карты дрянь, мол, еще немного, и сам сдамся. А вот потом, когда в банке наберется солидная сумма, заставить противника открыть карты и продемонстрировать ему, что ты с отличной комбинацией на руках строил из себя неудачника. Да, в покере, как на войне, – выигрываешь не «числом, а умением».

Все поставили по одной сигарете в банк, и игра началась. Филдинг играл так, словно у него на руках как минимум «стрит» или «флешь-рояль». Постоянно удваивал ставку, стараясь вынудить остальных повторять ставки за ним. Смирнов никак не мог решить, блефует майор или же в самом деле получил на руки сильные карты при первой раздаче. Первым не выдержал Уэллер, бросил карты на стол и сказал «пас». Вторым выбыл из игры Шелехов.

– Я – «пас», – произнес лейтенант.

– Ну, что же, остались только мы с вами, – расплылся в улыбке британский майор. – Желаете открыть карты, и выиграет тот, у кого старше комбинация?

– Можно и так, – согласился Алексей.

– Можно, но я этого не хочу. – И Филдинг вновь удвоил ставку.

В банке лежало уже более двадцати сигарет.

– Вы играете с таким азартом, будто в банке не сигареты, а крупная сумма, – заметил Алексей.

– Я всегда играю так. Я человек азартный, для меня главное победа, а не выигрыш. Итак, ваше решение?

– Мы затягиваем игру. Наши товарищи начинают скучать.

– Отчего же? Они с удовольствием следят за нашим спором.

– Если я повторю вашу ставку, господин майор, вы потом откроете карты?

– Я не обязан отвечать на такой вопрос, – сухо проговорил Лоренс.

– Ладно, я – «пас». – Старлей открыл карты. – «Фуль». А у вас?

– У меня победа, потому что вы сдались, – ухмыльнулся Филдинг, но показывать свои карты не стал, а просто сунул их в колоду.

Сыграли еще несколько партий. Солнце уже ушло за горизонт. На улице стало прохладно, оживилась мошкара, мелкие твари гудели и кусались.

– Завтра заступаем на дежурство, – сказал старлей. – Предлагаю еще одну партию, и расходимся. Враждебные племена активизировались, поэтому надо хорошенько отдохнуть.

– Можете рассчитывать на нашу поддержку, – пообещал майор Филдинг и взялся за карты.

И тут в небе раздалось нарастающее гудение. Все машинально подняли головы. У боевиков не имелось ни своей авиации, ни серьезных ракет, но гул был вполне реальным. Из-за крыши казармы вдруг с ревом вылетел огненный шар, пересек просматривающееся пространство и исчез из виду. Затем послышался не то взрыв, не то просто сильный удар, даже земля под ногами содрогнулась.

– Что это было? – удивленно спросил Шелехов.

– Не знаю что, но оно наверняка упало в сельву, – вздохнул британский майор.

3

Обыватель любит порассуждать о том, о чем не имеет ни малейшего понятия. Особенно это касается военных секретов. Нередко в мужских компаниях разговор заходит о возможностях разведки. Мол, теперь такие спутники-шпионы запускают, что скрыть от них ничего невозможно. Оптика на них сверхчувствительная, дает возможность даже звездочки на погонах из космоса сосчитать, прочитать номер машины или заголовок статьи в газете.

Когда слышите такое, не верьте ни единому слову. Подобные байки, не исключено, распускают сами создатели спутников-шпионов, чтобы придать своей работе больше важности в глазах людей. Начнем с того, что создать стеклянную линзу более полуметра в диаметре невозможно. Стекло, как известно, по консистенции очень вязкая жидкость, потому при большом объеме оно неминуемо начинает «течь», и получить качественное изображение таким объективом нельзя. Ну, а самое главное, что ограничивает разрешительную способность аппаратуры, – это целесообразность. Зачем стараться, ставить немыслимые требования перед конструкторами, если в добытой информации нет практического смысла? Какой толк в том, чтобы сосчитать звездочки на погонах капитана или прочитать заголовок в газете, которую он держит в руках? Вот считать бортовой номер боевого корабля в море – совсем другое дело, правда, этот номер пишут метровыми цифрами. Самые совершенные спутники-шпионы имеют разрешающую способность около тридцати сантиметров, менее совершенные – до полуметра. Это позволяет разглядеть отдельно стоящего человека, артиллерийскую установку, отличить легковую машину от грузовика, грузовик от танка. Большего и не требуется. Узнал численность войск, тип вооружения, направление их перемещения или же координаты позиций, и этого достаточно. Остальное пусть добывает наземная или аэроразведка.

А еще сегодняшний обыватель уверовал во всемогущество цифровых видеотехнологий. Ему кажется, если он снимает свой отдых на курорте цифровой камерой, то это и есть самое совершенное, что только возможно. Однако на самом деле разрешение цифровых камер значительно меньше, чем у фотопленки. Именно поэтому большинство солидных разведспутников даже в наши дни снимают поверхность Земли на фотопленку. Раз в две недели отснятая пленка заправляется в контейнеры и сбрасывается на Землю. Контейнер спускается на парашюте, а чтобы его отыскать и забрать, существуют специальные поисковые команды. Конечно же, это неудобно. Во-первых, теряется оперативность – заказчик получает съемку двухнедельной давности. Во-вторых, как только на спутнике заканчивается запас фотопленки, он становится бесполезной кучей металла и электроники, накручивающей витки на орбите, поэтому такие спутники с помощью маневровых двигателей направляют к Земле. Камера отстреливается и спускается на парашюте, затем ее, подремонтировав, устанавливают на другой спутник.