А рассказывал он о двух необычных клиентах, которые попросили его подвезти на катере. Впрочем, инспектор Менгес мешал Батяне хорошенько понять говорившего. Российскому десантнику приходилось отвечать на одно, а прислушиваться к другому.
– Так, значит, что мы напишем о налетчике с битой? – спросил у майора Лаврова старательный Эдуардо.
– Мне кажется, что у этого подонка, который напал на меня, не было одного переднего зуба. Слишком уж мне бросилась щербина в глаза… А вы же знаете, что такие люди наносят ущерб имиджу Филиппин и ее экономике. Ведь деньги, которые они у меня украли, я бы мог потратить на сувениры, отели, СПА-салоны и парикмахеров. – Батяня легким жестом поправил челку, а сам повел ухом в сторону «морячка».
– Меня зовут Алехандро, – говорил тот. – Как их зовут, не знаю. Это два европейца. Но они вроде бы из разных стран… А вот говорили между собой по-русски…
– Как выглядели остальные налетчики? – продолжал снимать показания с Батяни Эдуардо.
– Да никак. Один с мотоциклетной цепью. Получается, как я полагаю, автомеханик, – предположил Лавров.
– Ну это не факт. Если человек нападает на кого-то с мотоциклетной цепью, то это совсем не означает, что он автомеханик, – невольно улыбнулся такой наивности полицейский.
– Но ведь она вся в мазуте! Значит, и руки его должны быть привычные к мазуту! – возразил Батяня.
– … Нам наперерез пошел другой катер… – в это время рассказывал Алехандро. – Он с виду был такой же, как мой «Долфин».
– Хорошо. Что скажете еще про двоих? – продолжал спрашивать инспектор Менгес.
– Те двое с виду ну точно гангстеры. Уродливые такие рожи.
– Как это понимать?
– Орали на меня с перекошенными ртами. А в руках держали ножи. Кривые такие. Как только они их ко мне приставили, я и перестал сопротивляться. Жизнь же дороже. Не правда ли?
– А вы сильно сопротивлялись? Может, оставили на нападающих какие-либо следы от ударов?
– Следы от ударов? – задумался Батяня, а сам старался уловить то, о чем говорилось за соседним столиком.
– … татуированный схватился за горло… – продолжал Алехандро. – Я не осознал, как это получилось… И началась перестрелка… Один из атакующих тут же был подстрелен… Все произошло так быстро…
– То есть вы хотите сказать, что эти люди, говорившие на русском языке, умело обращались с оружием.
– Вроде бы да, – задумался Алехандро.
– Да или вроде бы да? – попросил уточнить страж порядка.
– Честно говоря, теперь я это понимаю… Да. Обращались они с оружием как профессионалы, – утвердительным тоном произнес «морячок». – Представьте, один из них с движущегося на бешеной скорости катера с первого выстрела попал в гранаты.
– В гранаты?..
– Господин Тойванен, – Батяню отвлек дотошный инспектор Менгес, – скажите, на нападавших могли остаться следы от ваших ударов? Синяки, ушибы… Шишки, например? Просто если они у нападавших остались, то самих нападавших, понимаете, можно по ним определить и арестовать.
– Следы от моих ударов… Да вы что… – скромно потупил глаза Батяня. – Понимаете, я последнее время много курил, пил… Полностью потерял форму… А раньше я был ого-го! Я профессионально занимался спортом.
– Профессионально? Каким видом? – быстро среагировал инспектор, внимательно посмотрел на майора Лаврова и приготовился набирать его ответ на клавиатуре.
– Кёрлингом… – мечтательно ответил Батяня. – Знаете такой вид спорта?
– Как вы сказали? – было видно, что в голове полицейского чина началась усиленная мозговая деятельность.
– Кёрлинг.
– Нет. Первый раз слышу о таком виде спорта, – признался инспектор.
– Это замечательный спорт… Олимпийский, между прочим. Хотя, конечно, где уж вам о нем знать. Ведь это зимний вид состязания.
– Извините… Может быть, это что-то вроде биатлона? Связанное с оружием, – вдруг оживился Эдуардо.
– Да вы что!.. Вместо палок и винтовки у кёрлингиста – щетка, похожая на швабру, и надо вот так быстро-быстро натирать лед. – Батяня продемонстрировал, как он будто орудует невидимой шваброй. – В общем, натирать надо ну точь-в-точь как паркет.
– Как паркет? – улыбнулся инспектор, явно представляя себе соревнование по натиранию пола. – У нас это делают женщины.
– Кёрлинг – это также и женский вид спорта. У нас в Европе равенство полов, – гордо произнес майор Лавров.
– Хорошо, вернемся к нашим, вернее, вашим грабителям. Я повторю вопрос, – уже более доброжелательно проговорил инспектор, – ваши действия могли оставить на телах нападавших видимые следы от вашего сопротивления?
– Я, конечно же, мощно сопротивлялся, – надул щеки Батяня, – но, честно говоря, видимых следов от моего сопротивления, наверное, не осталось… Если, конечно, одному из них не придется снять штаны.
– Штаны? В смысле?
– Ну, чисто машинально я ему заехал… Тому, что был с битой. В промежность… – застенчиво проговорил Андрей.
– Это как я вас понял – щербатому.
– Да, щербатому…
– Ну ладно… У него и так есть отличительный признак. Итак, сколько у вас отняли денег? – спросил Эдуардо.
– Немного, хотя в принципе по вашим меркам – немало. Пятьсот евро… Но, слава богу, оставили карточки… Так что я еще на плаву.
– Ясно.
Инспектор вывел протокол опроса на принтере, подключенном к автомобильному аккумулятору, протянул Батяне. Тот быстро его подписал.
А за соседним столиком рядом с Алехандро уже сидел художник с карандашом и со слов «морячка» набрасывал портрет одного из его бывших клиентов.
– Это гордость нашего участка. Уникум. – Эдуардо заметил, что Батяня глянул на работу художника. – За пару минут кого хочешь нарисует. Хотят его в Манилу забрать. Пока, видите, мы сами используем его талант.
– И что, похоже у него выходит? – недоверчиво спросил Батяня.
– По его портрету карманника недавно поймали. Я сам лично участвовал в задержании, – похвалился инспектор Менгес.
– Может быть, может быть, – с сомнением в голосе проговорил майор Лавров, а в мыслях выругался: «Черт побери, на хрена они начали здесь геройствовать?!» На портрете, уже по первым наброскам, Батяня узнал своего боевого товарища прапорщика Ростислава Сазонова.
– Всего хорошего, господин Тойванен. – Инспектор Менгес протянул российскому десантнику руку. – Будем искать. Если кого найдем – сообщим.
– Заранее благодарю. – Батяня несильно сжал полицейскому ладонь и зашагал к воротам полицейского участка.
За его спиной в здании что-то щелкнуло, загудело, заработали вентиляторы и кондиционеры – наконец для стражей порядка дали электричество.