Доля секунды закончилась, и думать ей было уже не суждено. Раздался мощный взрыв, полыхнуло пламя, Вику мгновенно разорвало на куски, так же, как и стоящих рядом людей, ударная волна рванулась во все стороны вместе с гайками, болтами, шариками от подшипников, вагон расперло, вылетели стекла, поезд резко затормозил, вагоны с лязгом и грохотом налезали друг на друга… В тоннеле разверзся ад, в обе стороны ударила волна горячего воздуха, и на чистые мраморно-белые станции повалил густой черный дым и ужасный запах гари…
– Здорово я их разыграла? – задорно спросила Оксана. Она уже не держалась за голову, и походка у нее была уверенной и твердой, как обычно.
– А я какой цирк устроила! – похвасталась Роза.
– А как я про негров придумала! – не отставала Гулизар.
Они весело шли вдоль бульвара, вправо от станции, как им и сказали, не вспоминая про свою недавнюю спутницу. Что о ней вспоминать? Она расходный материал. А они входят в основное ядро, им не придется взрывать себя… Просто они выполнили очередное задание и теперь могли веселиться со спокойной душой.
Артур и Рустам дождались, когда из метро начали выбегать испуганные и помятые люди, из вестибюля показался черный дым, крича сиренами, начали прибывать машины «скорой помощи», МЧС и других специальных служб. Теперь можно, не боясь ошибки, докладывать об очередном успехе. Артур достал чужой телефон с чужой СИМ-картой и сделал только один короткий звонок.
– Невеста уехала, проводили хорошо, – сказал он и отключился. Потом приказал Рустаму: – Поехали, догоним наших.
И когда тот тронул микроавтобус с места, деловито добавил:
– Сразу отвезешь нас в Рязань, вечером сядем в поезд. Оксана тоже пусть сегодня же возвращается в Питер. Найди быстро место, где снять наклейки с номеров. На «рабочую» квартиру больше не заезжать. Через несколько дней станет ясно: не засветился ли кто-то из нас…
«Форд-Транспортер» поравнялся с весело болтающими женщинами, они быстро заскочили в салон, задернули синие шторки и переоделись в одежду из объемистых сумок. Гулизар надела синие джинсы и желтую майку, Роза – черную юбку и белую блузку, Оксана – просторное белое платье, в котором ее животик совершенно не выделялся. Черные платки и черные глухие абаи сложили в сумку, туда же бросили и поддельные паспорта – позже Рустам их сожжет. Артур раздал всем настоящие документы. Три спутницы шахидки растворились в воздухе и перестали существовать.
Тем временем фраза об уехавшей невесте через несколько промежуточных звеньев дошла до всех заинтересованных лиц. Первым ее услышал Абрек, он сообщил радостную весть Абу Хаджи, Дадашу и Фатиме. Потом она добралась до Оловянного, Гюрзы и других амиров. А к вечеру из телевизионных новостей о страшной диверсии узнала вся страна.
* * *
Дагестан. Село Камры
У Заремы пропал муж. Просто ушел со своим другом и не вернулся. Ну как «с другом»? Со знакомым по имени Аваз, по кличке «Абрикос». А фамилию его Зарема не знает. Конечно, где-нибудь в Махачкале, наверное, пропажа мужа в порядке вещей. Но здесь, в Камрах, селе рядом с родиной двух легендарных имамов Дагестана – Газимагомеда и Шамиля, славящемся наиболее «правильной» верой в Аллаха, где население-то всего около пяти тысяч человек, к тому же большинство между собой родственники… Когда Аваз впервые появился в доме Заремы и Магомеда, она сразу поняла, что этот человек принесет недоброе в их семью. Каким-то шестым, своим женским, чувством почувствовала. Так и получилось: муж здорово изменился, и это ее настораживало.
– Зачем ты связался с ними? – спрашивала Зарема. – Куда так часто уходишь? Зачем стал читать эти арабские книги? Куда делись твои друзья? Почему ты все время о чем-то думаешь и совсем перестал со мной разговаривать?
– Молчи, женщина, – отвечал Магомед. – Ты ничего не понимаешь. Какие друзья – Камал, Али, Вахид? Они слабаки. Аваз познакомил меня со своим старшим другом, его зовут Руслан. Это настоящий воин Аллаха, я должен равняться на него. Он очень сильный. Он может несколько месяцев просидеть один в темном погребе, за это его прозвали «Оловянным». Такие, как он, скоро выгонят кафиров с нашей священной земли. И когда Аллах меня спросит: «Где ты был, Магомед, когда другие боролись с неверными?», я хочу, чтобы мне не было стыдно.
Зарема знала Оловянного, потому что работала у его матери. Саида Омаровна была приветливой и доброй женщиной, она часто рассказывала про Руслана: какой он заботливый сын, как увлекался спортом в молодости, как помогал немощным соседям и как сейчас не забывает ее, регулярно привозя деньги и продукты… Старушка сетовала на слухи, которые распространяют о Русланчике злые люди, и надеялась, что правда свое возьмет…
Зарема слушала и сочувственно кивала. Ее представление об Оловянном резко расходилось с представлениями матери, но Саида Омаровна говорила с такой верой и убежденностью, что она готова была ей поверить. Однажды она встретилась с Русланом – тот приехал с Абрикосом и еще одним парнем, те остались во дворе, а он вошел в дом, доброжелательно поздоровался с Заремой, расспросил о родителях, о жизни в Камрах, о муже. Когда узнал, что Магомед читает старые книги, то похвалил:
– Без корней дерево сохнет, а человек теряет себя… Видно, твой муж настоящий правоверный. Сейчас это редкость – кругом одни муртады… [18]
Потом осмотрел ее и добавил:
– Ты бы тоже за мужем тянулась… Надо не только платок носить, но надевать хиджаб, как наши предки завещали…
Руслан произвел на нее хорошее впечатление: выглядел он мирно, держался вежливо, говорил тихим голосом… Может, Саида Омаровна права и действительно на него наговаривают? Но когда она вышла во двор и рассмотрела лица его сопровождающих, то благостные мысли рассеялись. Холодные колючие глаза, наглые ухмылки, развязные, вызывающие манеры – это были натуральные бандиты! Опустив голову, Зарема быстро прошла мимо, ощущая на себе липкие взгляды, слыша противные смешки и надеясь, что никогда больше не увидит этих типов…
Но через несколько дней Магомед в мечети встретился с Абрикосом и привел его домой, они пили чай и говорили о чем-то непонятном, точнее, хозяин с увлечением рассказывал что-то новому знакомому, а тот только вставлял одобрительные реплики, хотя Зареме казалось, что он сам не понимает сути разговора. Так продолжалось несколько недель, Магомед все чаще отсутствовал дома, а в один далеко не прекрасный день вообще не пришел домой. Через неделю Абрикос встретил ее на улице и передал неровный клочок бумаги, исписанный знакомым почерком.
«Я занят серьезным делом, – холодно сообщал муж. – Когда появится возможность, зайду домой. Хорошо смотри за Асланом. Расти его настоящим мужчиной. Записку сожги. Магомед».
Как ей жить одной, где брать деньги, как справляться с хозяйством и успевать воспитывать сына, муж не написал. Наверное, считал это ерундой по сравнению с его «серьезным делом».
Со времени пропажи мужа Абрикос не появлялся. Зато к Зареме все чаще стал захаживать ее троюродный брат Вахид. Помогал по хозяйству, нянчил Аслана, приносил продукты… Однако через некоторое время Зарема стала замечать, что брат смотрит на нее совсем не по-родственному. И это не вызвало у нее неприязни.