– Ну, тогда, конечно, лучше в Москву, – кивнул Наби Адамович. – Ты сейчас куда?
– На участок, в Камры поеду.
– Ну, давай! – Майор сделал вид, что поверил участковому. Так было принято: подчиненные делали вид, что работают, начальники – что их контролируют. И всем было хорошо. Нет, иногда, конечно, они проводили крупномасштабные операции с приданными силами: ОМОНом, специальными огневыми группами, спецами из внутренних войск… Но ехать одному в рассадник ваххабизма… Не совсем же этот Саидбек голову потерял!
В Камры Саидбек приехал на своих белых «Жигулях»-пятерке, купленной два года назад у чабана из Узергиля.
«За сколько можно продать эту „тачку“? – думал по дороге Саидбек. – Ну, максимум, шестьдесят тысяч рублей дадут, и то вряд ли. Хотя копеечка к копеечке, а в рубль складывается…» Машину он оставил на въезде в село, дальше пошел пешком.
Местные жители проходили мимо, проезжали по своим делам на машинах и мотоциклах, выглядывали из-за заборов и из калиток. Некоторые здоровались с участковым, некоторые демонстративно отворачивались. Даже местные ишаки недобро косились на чужака. Атмосфера была лишена обычного дагестанского дружелюбия, когда стемнеет, лучше здесь не оставаться. Он даже снял пиджак на всякий случай, чтобы видели – оружия у него нет. А то, неровен час, могут и по голове дать, чтобы забрать «ПМ»…
Мимо пронеслась черная «Лада Приора» с сильно тонированными стеклами. Здесь она, как «Мерседес» на равнине… Метров через пятьдесят «Приора» резко затормозила, дала задний ход и остановилась рядом с участковым. Из передней двери вышел Оловянный. Саидбек вздрогнул: о волке речь – а он навстречь!
– Ассаляму алейкум, Бек! – приветливо поздоровался Руслан, протягивая руку. – Как жизнь, как семья? Когда лейтенантом станешь? А то младшим ходить как-то несолидно!
– Ва-алейкум салам, Руслан! Дома так, тихо-тихо… – Он сделал неопределенное движение рукой. – Тебя сегодня в розыск объявили!
– Ну, ты же меня не будешь арестовывать? – улыбнулся Руслан, хотя глаза смотрели настороженно, по-волчьи.
– Что ты говоришь, Руслан, как можно! – всплеснул руками участковый. – Семьей клянусь, у меня и в мыслях нет ничего плохого!
Оловянный внимательно его рассматривал и улыбался не очень хорошей улыбкой. Саидбек набрался смелости и спросил:
– А правда, что ты меня убить хочешь?
Оловянный обиженно развел руками.
– Ну, почему все считают, что я хочу их убить?! Разве я убиваю друзей?!
Саидбек молчал. Он знал много таких случаев. Очень много.
– Если они меня не огорчают, – добавил Руслан.
Участковый продолжал молчать.
– Ты, лучше, вот что скажи: по мне мероприятия не намечаются? Облавы там, рейды, засады?
– Да нет пока, – почесал в затылке младший лейтенант. – Нам ведь заранее не сообщают… Подтягивают приданные силы – и вперед!
– Ладно… Тогда запиши телефон… – Оловянный замялся.
С тех пор как Дудаева убили ракетой, наведенной на радиосигнал его телефона, серьезные подпольщики «мобилами» не пользовались. У него был незасвеченный аппарат с новой симкой, но включал Руслан его крайне редко, для связи с несколькими людьми, которые знали его номер. По мобильнику можно отследить его передвижения и контакты, тому, кто находится в розыске, это ни к чему. Поэтому Оловянный пользовался портативной рацией, которую засечь гораздо труднее.
– Телефон Мусы запиши. – Он постучал в темное стекло водителя, оно опустилось, и показалась улыбающаяся физиономия ближайшего сподвижника Оловянного. – Если что разузнаешь, обязательно ему сообщи. Сразу же!
– Конечно, Руслан, конечно!
– Я слышал, что у тебя дочь больна и ей операция требуется… Возьми вот…
Оловянный достал из кармана пачку долларов США, перехваченную бандеролькой, и буднично протянул Саидбеку.
– Здесь как раз десять тысяч!
– Откуда ты все знаешь? – изумился Саидбек.
– Я же амир района, я все должен знать.
Подрагивающей рукой младший лейтенант взял пачку. Он никогда не держал такую сумму. И даже не видел никогда столько долларов.
– Спасибо, Руслан! Я отдам, – ошеломленно прошептал он, даже не представляя – откуда можно взять десять тысяч долларов.
– Не надо отдавать, мы же друзья, – Оловянный внимательно посмотрел в глаза Саидбеку и похлопал его по плечу. От этого взгляда у младшего лейтенанта душа ушла в пятки. Он понял, что продал душу шайтану.
– Спасибо, – сказал участковый упавшим голосом.
– Кстати, тут наши жители сход провести хотят, – сказал Руслан. – Протестовать против пришлых ОМОНов, против режима КТО, против имамов, которые потакают кафирам… Так ты приди, проследи за порядком. В форме, как положено…
– Как в форме? И вообще… Мне же все ребра переломают, а то и совсем убьют!
– Да что ты, Бек! – засмеялся Оловянный. – Кто же посмеет тебя тронуть? Ведь ты же власть!
И, перестав смеяться, вполне серьезно сказал:
– Не бойся ничего! Я отвечаю!
Такое обещание гарантировало безопасность лучше, чем взвод внутренних войск.
Пожав ему руку, Оловянный сел в машину и уехал. На прощанье участковому доброжелательно помахали рукой Муса и еще двое, сидящих на заднем сиденье…
Саидбек стоял, словно окаменевший, и смотрел вслед черной машине.
«Это они сегодня грохнули тех, на рынке, забрали у них деньги, отдали их мне и дружески улыбаются…»
Он испытывал противоречивые чувства. С одной стороны – Руслан вроде бы все сделал хорошо и правильно. Но с другой, вспомнилась поговорка: «Если волк съел твоего врага, то это не значит, что он стал твоим другом!» Изменится настроение – и он недрогнувшей рукой застрелит его, Саидбека, так же, как сегодня застрелил тех толстосумов! И всю семью вырежет, недаром проявил такую осведомленность о его семейных делах!
– О чем задумался, Бек? – участливо спросил незнакомый прохожий. – Заходи в дом, чаю выпьем, свежей лепешкой угощу!
– Спасибо, уважаемый! Извините, домой спешу!
Крайне удивленный таким дружелюбием, Саидбек пошел к своей «пятерке», которую теперь не надо было продавать. И что интересно: все с ним здоровались, никто не отворачивался, даже ишаки смотрели добрее. И он знал, в чем причина подобной перемены.
* * *
Москва. Дивизион «Меч Немезиды»
На следующий день состоялся «разбор полетов». Утром спешным приказом был создан суд офицерской чести. А уже после обеда состоялось его первое заседание.
Мальцев с Назаровым стояли перед пятью старшими офицерами дивизиона, как проштрафившиеся школьники. Вид невыспавшегося и хмурого командира не сулил им ничего хорошего. И действительно, Анисимов метал громы и молнии.