Понимая, что произошло нечто ужасное, она принялась изо всех сил звонить в парадную дверь и подняла на ноги экономку, миссис Вудз. Обе женщины отправились в кабинет доктора, предварительно послав служанку в полицию.
Наискось от окна, возле стола, нашли мёртвого доктора Лану. Он лежал распростёртый на спине. Налицо были признаки насильственной смерти: один глаз подбит, на лице и шее видны следы кровоподтёков. Черты лица исказились и казались крупнее обычного. Это заставляло предположить, что смерть наступила от удушья. На докторе была одежда, в которой он принимал больных, на ногах – домашние ботинки, подошвы которых оказались совершенно чистыми. На ковре, особенно со стороны двери, были следы грязных башмаков, вероятно оставленных убийцей. Очевидно, кто-то вошёл через дверь, ведущую в приёмную, убил доктора и вышел из дома незамеченным. Убийцей был мужчина, это было ясно по размеру обуви и по характеру повреждений на теле покойного. Но дальше полиция зашла в тупик.
Не было обнаружено никаких следов кражи; даже золотые часы доктора лежали в кармане. В кабинете стоял тяжёлый сейф, где доктор держал деньги. Он оказался запертым, но внутри не было ни пенса. Миссис Вудз полагала, что там обычно лежала крупная сумма, однако в тот самый день доктор оплатил наличными большой счёт за зерно. Полагали, что именно поэтому, а не из-за грабителей сейф и оказался пуст. В комнате не хватало одной вещи, и это отсутствие наводило на некоторые размышления. Портрет мисс Мортон, который всегда стоял на столике сбоку, был вынут из рамки и исчез. Миссис Вудз видела его вечером, когда заходила к хозяину, а теперь он исчез. На полу нашли зелёную повязку на глаз, которую экономка раньше не видела. Но такая повязка могла храниться и у доктора, следовательно, не было ничего, что указывало бы на связь с преступлением.
Все подозрения сводились к одному, и Артур Мортон, молодой сквайр, был немедленно арестован. Против него были только косвенные улики, но довольно серьёзные. Он был очень предан своей сестре, и многие утверждали, что после разрыва между ней и доктором Ланой он неоднократно грозился отомстить её бывшему возлюбленному.
Было установлено, что его видели около одиннадцати вечера с охотничьим хлыстом в руке. Он направлялся по аллее к дому доктора. Полиция сделала вывод, что он ворвался в кабинет доктора и именно в это время миссис Вудз услышала крик – кричали то ли от страха, то ли от гнева. Когда появилась миссис Вудз, доктор Лана, видимо, решил переговорить со своим посетителем и поэтому велел экономке идти к себе. Разговор продолжался долго, он становился всё более и более напряжённым и кончился дракой, в результате которой доктор Лана лишился жизни. Вскрытие, однако, показало, что у доктора было больное сердце, – об этом никто даже не подозревал, пока он был жив. Врачи полагали, что смерть в этом случае могла бы произойти и от ран, которые для здорового человека не были смертельны. Затем Артур Мортон вынул из рамки фотографию сестры и отправился домой. Но по дороге он заметил миссис Мэддинг и, чтобы избежать встречи, свернул с аллеи и спрятался в кустах. Такова была версия, выдвинутая обвинением, и улики выглядели достаточно вескими.
С другой стороны, и у защиты были весьма серьёзные аргументы. Мортон слыл подвижным и легковозбудимым человеком, как и сестра, но его уважали и любили все в округе, и казалось, что его открытая и честная натура не способна на такие поступки. Сам он объяснял происшедшее следующим образом. Он хотел переговорить с доктором Ланой о неотложных семейных делах (заметим, что он отказался упоминать имя своей сестры). Обвиняемый не отрицал, что этот разговор, возможно, был бы неприятным. По дороге он встретил пациентку доктора Ланы и узнал, что того нет дома. Он ждал его возвращения до трёх ночи. Но так как доктора всё не было, ему пришлось отказаться от своего намерения и вернуться домой. Что касается обстоятельств смерти доктора, то ему об этом известно не больше, чем констеблю, который его арестовал. Раньше он был близким другом убитого, но по некоторым причинам, о которых он предпочитает не говорить, его чувства изменились.
Несколько фактов говорили в пользу его невиновности. Так, было установлено, что в половине двенадцатого доктор Лана ещё был жив и находился в своём кабинете. Миссис Вудз была готова поклясться, что именно в это время она слышала голос доктора. Друзья обвиняемого утверждали, что, возможно, в это время доктор Лана был уже не один. Крик, который привлёк внимание экономки, странное поведение её хозяина, его нетерпеливое желание, чтобы его оставили в покое, – казалось, всё указывало на это. Если так, то представлялось вполне вероятным, что смерть наступила в промежуток между той минутой, когда экономка услышала крик, и тем временем, когда миссис Мэддинг пришла к дому доктора в первый раз и не смогла достучаться до него. Но если именно в это время он умер, то было совершенно ясно, что мистер Мортон никак не причастен к его смерти, поскольку миссис Мэддинг встретила молодого сквайра позже.
Если эта гипотеза верна и какой-то человек был с доктором Ланой до того времени, как миссис Мэддинг встретила мистера Артура Мортона, то кто же был этот некто и какие мотивы были у него желать зла доктору? Все признавали, что, если бы друзья обвиняемого могли пролить свет на это дело, они бы во многом помогли установлению его невиновности. Но с течением времени обыватели стали поговаривать, что не было никаких доказательств того, что кто-то вообще был в доме доктора, кроме молодого сквайра. Хотя, с другой стороны, многочисленные свидетельства указывали, что мотивом его прихода были отнюдь не добрые побуждения. В то время, когда появилась миссис Мэддинг, доктор, возможно, вышел из дому. Он мог вернуться позже и встретиться с дожидавшимся его Артуром Мортоном. Некоторые из сторонников обвиняемого придавали большое значение тому факту, что фотографию его сестры Фрэнсис, исчезнувшую из комнаты доктора, не обнаружили среди вещей мистера Мортона. Этот аргумент, однако, не очень принимали во внимание, поскольку у обвиняемого было достаточно времени до ареста, чтобы сжечь фотографию или уничтожить её другим способом. Что касается единственных реальных улик в этом деле – речь идёт о грязных следах на полу, – то они были настолько расплывчатыми на мягком ковре и стали такими нечёткими, что сделать какие-то серьёзные выводы оказалось просто невозможно. По виду их вполне мог оставить обвиняемый; далее доказывалось, что его башмаки после ночи тоже были грязными. Однако в тот вечер лил сильный дождь, и башмаки всех жителей деревни, возможно, находились в подобном плачевном состоянии.
Такова неприкрашенная правда об этой череде уникальных романтических событий, что привлекли внимание всего Ланкашира. Неизвестное происхождение доктора, его странная, необычная личность; высокое положение человека, который обвинялся в убийстве; любовная история, предшествующая убийству, – всё это сплелось в один клубок и превратило дело в одну из тех драматических историй, которые приковывают внимание всей нации. По всем трём графствам только и говорили что о деле Чёрного доктора из Бишоп-Кроссинга. Чтобы объяснить известные факты, выдвигалось множество версий. Но можно с уверенностью сказать, что среди них не было ни одной, предсказавшей тот неожиданный поворот событий, который вызвал столько толков в первый день суда и достиг своего апогея во второй. Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной лежат подшивки «Ланкастер уикли» с подробными отчётами. Однако я вынужден ограничить себя лишь кратким обзором событий в первый день заседания суда до того момента, когда выступила мисс Фрэнсис и её показания пролили свет на это запутанное дело.