Окликать Клопа Старый больше не решался во избежание вторичной порции холодного душа. За себя он не боялся, но Зубков контужен, и ему просто необходимо поспать. Поэтому майор счел за лучшее затаиться и ждать, что последует дальше.
В окне забрезжило утро, когда послышался странный шум. Будто что-то звякнуло, брякнуло – одним словом, непривычный какой-то звук, выбивавшийся из царившей вокруг тишины.
Старый, вмиг перестав дремать, навострил уши. Тело его автоматически подобралось, и он бесшумно поднялся, вслушиваясь в каждый шорох извне. Сначала было тихо, и он подумал, что ему со сна примерещилось. Но вот снова что-то стукнуло.
Охранник, видимо, проснувшись, затопал к выходу – проверить, что там случилось. И снова тишина, невыносимая оттого, что невозможно было что-нибудь увидеть.
Старый, подойдя к двери, хотел окликнуть Клопа, пользуясь отлучкой охранника, но решил, что пока не стоит этого делать. Если тревога ложная, пусть старший лейтенант спокойно спит. Если за этим бряканьем что-то стоит – это выяснится и без участия Клопа.
С минуту, показавшейся Белову часом, было совершенно тихо. Казалось, охранник ушел и начисто забыл о пленных. Но вот в отдалении едва слышно скрипнул под чьей-то ногой пол.
Старый затаил дыхание, достал гвоздь и зажал его между пальцев. Кто-то возвращался к камерам. Но это был явно не охранник. Став чуть в сторону от двери, так, чтобы удобно было бить, майор напряженно ждал. Скрип больше не повторялся. Но и топота охранника слышно не было. Что там происходило, за дверью?
Вдруг оглушительно брякнул засов. Дверь распахнулась. На пороге стоял Роберт.
– Роберт, – роняя гвоздь, выдохнул майор.
– Быстрее, – сказал Краузе, – у нас мало времени. Сейчас сюда сбегутся.
Старый кивнул. Он увидел, что на плече у Роберта висит автомат. А в руке он сжимал нож. Клинок был небольшим, и хоть Краузе наскоро отер его, до самой ручки он был испачкан кровью.
– Клоп, – сказал майор.
Роберт кивнул, отступая от двери.
Старый шагнул к двери напротив, открыл засов. Больше всего он боялся, что Зубков будет без сознания. Тащить его на себе – перспектива не из приятных. Хотя, конечно, выбирать не приходится: наши своих не бросают. Но Клоп, точно так же как и он, стоял под дверью, опираясь, правда, рукой о стену.
– Как ты? – спросил Старый, одним взглядом оценив его состояние и найдя его вполне удовлетворительным.
– Нормально, – кивнул тот.
Они вышли из камеры, уставились на Роберта, который казался им чем-то вроде привидения.
– Как вам удалось? – спросил Старый.
Он помнил высоченный забор, вооруженную охрану и собак. Преодолеть все это в одиночку, да еще человеку, которому за шестьдесят, казалось делом фантастическим.
– В это время самый сон, – скупо пояснил Роберт. – А я привык работать тихо.
Майор невольно покосился на окровавленный нож в его руке. Вот тебе и пенсионер.
– Надо подготовиться, – сказал Роберт. – Сейчас они обнаружат труп возле забора.
Едва он это произнес, как вдали залились истошным лаем собаки.
– Вот, – спокойно сказал Роберт, – уже нашли.
Он снял с плеча и протянул Старому автомат – укороченный «хеклер-кох» со сдвоенной обоймой на тридцать патронов каждая.
– А вы? – спросил Белов, щелкнув предохранителем и передернув затвор.
– Я возьму у охранника, – сказал Роберт.
Он изучающе посмотрел на Клопа. Тот, хотя и стоял на ногах, но легкости в его движениях не наблюдалось.
– Держись рядом, – посоветовал ему Краузе. – Нам главное – добраться до машины.
– Нет, – возразил Старый. – Нам надо добраться до дома.
Роберт не удивился.
– Охраны слишком много, – сказал он.
– Справимся.
– Ладно, – пожал плечами Роберт. – Вы здесь главный.
Они быстро прошли через конюшню и оказались в вестибюле, где стояло пыточное кресло и где на полу ничком лежал охранник с перерезанным горлом.
Роберт даже не покосился на него, зато Клоп посмотрел с большим вниманием.
«Учись, – подумал Старый, – как старшие работают».
Они припали к двери, сквозь щели пытаясь разглядеть, что происходит снаружи. К конюшне с двух сторон бежали люди. От дома поспевали трое с автоматами наперевес. И от забора, отставая от первых, бежали еще двое.
Майор мгновенно оценил выгоду положения.
– Эти трое будут здесь первыми, – сказал он. – Оттащим тело и спрячемся за перегородкой.
– Годится, – согласился Роберт.
Они подхватили труп охранника и отволокли его в конюшню. На лужу крови Старый набросил какую-то ветошь.
– Дайте мне нож, – попросил Клоп.
Роберт молча отдал ему свой нож. После чего они с Беловым зашли за перегородку и засели по обе стороны от входа.
Клоп остался в вестибюле, спрятавшись за грудой старой мебели. Для большего маневра у него не было пока сил – из-за последствий контузии он быстро уставал.
Сидя за перегородкой, Старый и Роберт молча переглядывались, прикидывая свои действия. Худо было то, что они находились на линии огня друг у друга – здесь следовало внимательно корректировать огонь. Зато им было удобно страховать друг друга, и каждый вошедший мгновенно становился для них отличной мишенью.
Чья-то сильная рука рванула двери, послышался топот бегущих ног. Хорошо, убрали охранника от входа, – у вошедших в первую секунду не возникло никаких подозрений.
Громадный детина влетел в конюшню, выставив перед собой автомат. Старый и Роберт сидели по углам, в полумраке, и их со света трудно было разглядеть. Они не стали стрелять по первому бойцу – ждали второго.
Тот не замедлил явиться вслед за первым, который уже спешил к камерам.
– Что здесь? – крикнул ему в спину второй.
– Пока тихо…
Третий задерживался, и Старый с Робертом не стали его ждать. Автоматы их загремели одновременно, с той только разницей, что Белов стрелял по первому, а Роберт – по второму бойцу Но результат их стрельбы был одинаков: оба противника, мертвые, рухнули на пол.
Они снова присели, ожидая, что начнет стрелять третий вбежавший. Но в вестибюле было тихо. Только раздавался странный звук, как будто кто-то сдувал воздушный шарик через растянутую горловину.
Старый вышел в вестибюль. На полу лежал третий боец, силился выдохнуть, уже умирая, из-под лопатки у него торчал нож Роберта. Сзади к нему подходил Клоп – его бросок оказался точен.
– Хорошая работа, – сказал, едва взглянув, Роберт.
– Спасибо, – откликнулся Клоп.