Он – здоровый мужик валяется в больнице, а там ребята отдуваются за него.
– Теперь давай хорошие новости, – поторопил Анатолий, показывая, что у него мало времени.
– Я вчера выполнил договор с Дельфин – банком – выгнал подчистую крыс. Все документы подписал, сдал заказчику.
Только мой экземпляр акта выполненных работ остался в сгоревшей машине.
Сегодня иду еще с одной фирмой заключать договор, – доложил Роман, так и не дождавшись вопроса о своем самочувствие.
– Я знаю. Деньги уже пришли.
За актом я сам к Ларисе съезжу.
Зарплату получишь в конце следующего месяца, – закончил разговор Анатолий и в трубке послышались короткие гудки.
«Контора в своем обычном репертуаре. Все занимаются своими делами и никому до меня нет дела», – немного обиженно мысленно заметил Роман, заходя в свою палату.
– Вы не могли бы посмотреть нашу вентиляцию. У нас сильно шумит вентиляция на кухне и не тянет в лаборатории, – застенчиво сказал очкарик.
– Но у меня с собой нет никаких приборов для проверки вентиляции и измерению шума, – развел руками Роман, показывая, что без инструментального оснащения он бессилен.
– Можно же у кого-нибудь занять на время приборы, – внес предложение Очкарик, кладя на подоконник тонкую пачку стодолларовых купюр.
«Крепко же вас, дорогие Эскулапы, припекло, если вы даете деньги. Обычно вы только любите их брать», – мысленно высказал предположение Роман, подходя к окну.
– А как насчет материального вознаграждения бедному санитарному работнику? – застенчиво спросил Роман, рисуя на подоконнике цифру две тысячи.
По собственному опыту Роман знал, что если не потребовать денег, то современные администраторы смотрят на тебя как на идиота и ни в грош тебя не ставят. А вот если ты берешь деньги, то тогда к тебе совсем другое отношение.
Роман вспомнил случай произошедший с ним в прошлом году.
– Давай мужик подписывай акт, что шум не превышает норму! – навис над рабочим столом здоровенный бычара больше двух метров роста и наверняка больше ста пятидесяти килограмм веса, с солидной золотой цепью на шее, приличествовавшей злой кавказской овчарке.
– Мужики на зоне лес валят, а ты в государственное учреждение пришел! Веди себя соответственно! – то же не самым вежливым образом повел себя Роман, тогда еще работавший в промышленном отделе.
– Ты на кого пасть открыл сявка? – взъярился бычара, протягивая к лицу Романа огромную лапу с растопыренными пальцами.
Вот этого Роман не переносил!
Когда протягивают руки к лицу!
Да, он не очень презентабельно одет: потертые джинсы, клетчатая рубашка, не первой молодости, старенькие кроссовки. Застарелый перегар, трехдневная небритость и всклокоченные волосы, конечно, не придавали ему шарма, но он был на своем рабочем месте и какой-то бычара требовал подписать акт не выходя на объект!
Тем более этот самый бычара, несясь по двору девятиэтажного дома просто снес, Романа с ног буквально месяц назад.
Роман, получив тычок под ребра, час не мог нормально вздохнуть, а уж о нормальных замерах шума по жалобам жильцов можно было забыть.
Кое-как проведя замеры шума на первом, втором и третьих этажах, скрючившись на правый бок, Роман доплелся до служебной машины, благо она ждала его и рванул в поликлинику на рентген.
– Трещина в третьем ребре, коллега! – объявил рентгенолог, с сочувствием смотря на Романа.
– Тугая повязка и три дня постельный режим! – констатировал сразу повеселевший, Роман, вынимая мобильник.
– У меня трещина в ребре и мне прописали постельный режим! – бодро доложил Роман Виталику.
– Сиди дома и оформляй акты! У тебя полно сидячей работы! – мгновенно загрузил начальник отдела, зная, что получив больничный лист, Роман, наверняка, заниматься служебными делами не будет.
«И вот сейчас этот Бычара в твидовом английском пиджаке, который стоит как десяток зарплат Романа снова начинает качать права и еще протягивает руки!
«Этому не бывать!» – решил Роман, хватая правый палец Бычары и резко отгибая его в обратную сторону. ОООО
– Ууи! – не очень громко взвыл Бычара, от удивления выкатив и округлив глаза. Больше скорее от удивления, чем от боли.
«У таких бычков болевой порог немного сдвинут!» – с сожалением констатировал Роман, отгибая палец в сторону тыльной стороны ладони еще, одновременно нажимая большим пальцем той же руки на болевую точку.
– Ууи! – теперь уже тоненько взвыл Бычара, падая на колени справа от рабочего стола Романа.
«Теперь молотком в широкий лоб! И на бойню! Вот мяса то будет! – помечтал Роман, на лице которого ровным счетом ничего не отразилось.
– Тебе не жить, сука! Ты знаешь, с кем связался? – начал грозить тоненьким голоском Бычара, широко открытыми глазоньками смотря на свой палец в руке помощника санитарного врача.
– Сейчас посмотрим, кто к нам пожаловал, – мягко сообщил Роман, левой рукой открывая шикарную кожаную папку.
Первый же листок сообщал, что «Открытое акционерное общество с ограниченной ответственностью» Свисток» просит повторно произвести замеры шума и вибрации в девятиэтажном доме по улице Забелина двадцать четыре.
– Я с тобой больше разговаривать не буду! Не по рангу! – пояснил Роман, отпуская Бычару, но на всякий случай отталкивая от стола.
– Да я тебя порву, как Тузик грелку! – пообещал Бычара, но агрессивных телодвижений больше не делал.
– И зря! Все, что ты говорил в этом кабинете, фиксируется на фото и видио! – спокойно выдал Роман, включая компьютер.
Только вчера Роман у себя в кабинете установил микровидеокамеру, которая уже сутки работала в тестовом режиме.
– Да мне плевать на вас и на вашу контору! – снова начал бушевать Бычара, но на два тона ниже.
– А зря. Один такой намедни орал и знаешь, что с ним стало? – спокойно спросил Роман, запуская видеозапись только что произошедшего разговора на экран, но без звукового сопровождения.
– Чаво случилось? – переспросил Бычара, демонстрируя деревенский говор.
– Менты забрали и три месяца продержали в КПЗ, – ответил на вопрос Роман, пальцем подзывая к себе бычакру.
– Но это же натуральный беспредел! – возмутился в пол голоса бычара, начиная подходить к столу.
– А то что ты сейчас творил – это не беспредел, записанный на видео? – поинтересовался Роман, ткнув пальцем в экран на котором Бычара во всю размахивал руками, всей своей тушей нависая над столом Романа, который сидел, вжав в голову в плечи.