примечание автора OCR: 32-я глава, почему-то, отсутствует; ошибка редактора? авторская задумка?… решайте сами; в моей книге все страницы в наличии
1
Она недостаточно хороша, чтобы меня отвергнуть…
— What happened, kid? [1]
Дитя поднимает голову и зло смотрит на мистера X. На ресницах дитяти некрасивые слезы.
— Leave me alone! [2] — хрипло шипит дитя и отворачивается.
— May I help you? [3] — упорствует мистер Генрих.
— Why don't you fuck yourself, creep! [4] — бросает дитя, не поворачивая головы, и всхлипывает. В другое время мистер Генрих ушел бы, но сегодня нельзя, он столько раз уходил, когда его отсылали, несчетное количество раз, сорок пять лет уходил, пора остановиться и сыграть то, что ему хочется. Посему Генрих Супермен ловко разворачивается в своих мягких кроссовках, сдирает с вешалки зеленый гусарский мундирчик и приближается к кассе, кладет мундирчик на прилавок. Накрашенная пизда лет тридцати пяти, когда-то, очевидно, бывшая красивой, но истаскавшаяся возле декадентских вещей, корчит на поблекшей рожице гримаску, она видела маму и девочку, поскандаливших у мундирчика, а теперь этот мсье в суперменовском свитере… красная буква S на желтом фоне… седые волосы там и тут клоками, а одет подростком… Гримаска исчезает. Четыреста девяносто девять франков — это четыреста девяносто девять франков, мсье вынимает из черного, мягкой кожи бумажника деньги, и это не последние деньги мсье, в бумажнике еще много банкнот.
Генрих Обычный размышляет машинально: «Что пизда думает обо мне? Вероятнее всего, я выгляжу состоятельным человеком, загар, бронзаж, как они его называют, крепкие руки теннисиста, пусть мсье и никогда не держал в руках ракетку…»
Бессмысленные размышления приходится оборвать, потому что в этот момент дитя нагибается за своим пластиковым пакетом. Генрих Супермен вырывает мундирчик из рук собирающейся упаковать его продавщицы-«пизды», бросив ей: «Хорошо, мадам, прекрасно!» — и летит к дитяти. Быстрый Генрих, потому что оно еще не повернулось, шмыгая носом, копается в ярко раскрашенном пакете.
— Hey, silly! [5]
Спина существа досадливо дергается под черным пиджаком, но хозяйка спины не поворачивается и не отвечает.
— Hey, green bird, take it! [6]
Два настороженных глаза удивленно глядят на мсье и на протягиваемый мсье мундирчик.
— Take it, asshole, — раздражается мсье. — I have payed for it! [7]
Ha «asshole» дитя оживляется. Ее поколение верит в грубости и понимает их. На «asshole» дитя кривит презрительно губы и выдыхает из себя:
— Dirty man. I am not going with you to the hotel room. [8] Зря стараешься.
— Fucking idiot! I don't need your chicken body. [9] — И, бросив мундирчик в существо, Генрих выходит из магазина.
Выйдя из магазина, Генрих останавливается у стенда с открытками и закуривает. Интересно, пойдет она за ним или не пойдет. Должна пойти. Ну не пойдет, ну выбросил пятьсот франков, в конце концов я поступил в точности так, как мне хотелось… И вдруг, вспомнив, что за ремнем у него пистолет, а в задних карманах армейских брюк несколько обойм к нему, он возвращается от привычного сна к новой реальности. «Какие пятьсот франков, — думает он презрительно, — кончатся деньги — войду в любой банк и сделаю все, что могу. Ну не сумею — застрелят или арестуют. Все должно быть просто в моей жизни. В жизни Генриха Супермена».
Два легких хлопка по плечу. Дитя стоит сзади и, открыв рот, готовится выплюнуть очередную гадость?
— Hey, Superman! Why? [10] — спрашивает дитя примирительно. Мундирчик висит у девчонки на руке.
— Почему нет? Сегодня мой день рождения. You wanted it badly. [11] — Генрих позволяет себе лениво улыбнуться.
— Ага! — проясняется личико дитяти, и блондинистая сторона ее крашеных волос светлеет, а зеленая — зеленеет. Ей все ясно, мсье — сумасшедший, но безобидный сумасшедший, мсье урод, но веселый, легкий урод. — Thank you, — шутливо кланяется дитя и расшаркивается даже, при этом каблучки ее садомазохистских туфелек скребут асфальт. — May I buy you a drink, новорожденный? — кривляясь, спрашивает она. — Do you have time? [12]
— All right with me, [13] — равнодушно отвечает мсье Генри. — У меня масса времени.
— Very rich? [14] — насмешничает панк-девочка.
— Yes, bitch. [15] — Мсье Генри улыбается. Уф-ф, теперь они, кажется, говорят наконец на общем языке.
2
В кафе отважная представительница панк-движения требует водку «стрэйт», а Супермен заказывает себе двойное виски.
— За твой день рождения! — дитя приподымает свою водку. — Как тебя зовут, между прочим?
— Генри. Я не люблю свое имя.
— Мое имя Алис, и я ненавижу мое имя.
— Почему? Красивое, воздушное имя. «Алиса в стране чудес».