— Да ты сегодня просто красавица.
— Да, я красавица! — Ирина веселилась от души и останавливаться не собиралась. — А ты говоришь «секс без глупостей»! Мужики, разве бывает секс без глупостей? По-моему, секс из одних глупостей и состоит.
Ирина разошлась не на шутку, что-то у нее внутри пузырилось и кипело, фонтанами вырываясь на поверхность. Она принялась выплясывать вокруг Юрия, как вокруг шеста при стриптизе.
Мужики вокруг изображали скульптурную группу «Обалдевшие мальчики».
— Вот это глупость? — Ира сняла кофту и повесила на рядом стоящего.
— А вот это глупость? — Ирина сняла с себя воображаемую майку.
— А вот это, знаешь какая глупость? — воображаемый лифчик вылетел в окно.
У Юрия нехорошо засветились глаза.
— А сейчас будет самая главная глупость, — Ира остановилась и впилась губами в Юрины губы.
Поцелуй ее не потряс. Было приятно ощущать свое превосходство, было приятно, что у Юрочки совершенно очевидно едет крыша, было приятно, что еще чуть-чуть — и он просто перестанет себя контролировать, что сейчас он весь в ее власти. Но и только.
Когда поцелуй закончился, оказалось, что в курилке, кроме них, уже никого нет. Ире сразу стало ужасно скучно.
— Ладно, Юрочка, я пошла. Счастливо оставаться.
— Куда? — Юра сипел, как после десяти порций мороженного.
— Домой.
— Я тебя отвезу.
— Нет.
— Ира, стой. Я тебя сейчас никуда не пущу.
— Юра, нет. Я не хочу тебя. Я не хочу просто секса. Я достойна большего.
И ушла с гордо поднятой головой. Она промчалась по милому, обжитому офису. Даже запах у него был не офисный — домашний. Ира не удержалась и на бегу погладила серый пластик. А как только зашла за угол, дальше поскакала на одной ножке.
Вечером отвлечь Олю от совместного лазания по сети с якобы поиском «Сладких грез» не составило никакого труда. Буквально пара наводящих вопросов про Пусика, и часа полтора Ира могла расслабленно кивать и поддакивать — речь собеседницы лилась плавно и непринужденно. В десять Пусик загрузил вещи, и увез свою вновь обретенную жену в ночь. В квартире у Ирины стало заметно просторнее, а ноутбук занял свое привычное место на столе. Предвкушая удовольствие, Ирина уселась за компьютер.
Грезы
Я лежала в ванной и смотрела на потолок. «Пора заняться ремонтом, — думала я, — и мебель переставить».
Пена была с лавандой, от нее клонило в сон. Я дремала, пока пена не опала, потом встала под душ. Для бодрости попробовала сделать его контрастным. Горячий еще кое-как выдержала, а от холодного завизжала и попыталась закутаться в занавеску.
Выйдя из ванной, обнаружила Володю на диване в зале. В ухе у него торчал наушник от телефона, в руках он держал пульт от телевизора, но смотрел при этом в раскрытый на журнальном столике компьютер.
Меня немедленно накрыла волна раздражения. В сотый раз за последние несколько дней.
— Володя, ты смотришь телевизор?
— Да, да смотрю, — не отрывая взгляд от монитора.
— Может, переключим на КВН?
— Нет, тут важные новости.
— Где новости? В твоем компьютере?
Володя с трудом отрывается от экрана и сообщает:
— Не сбивай меня с мысли, я работаю.
Наверное, раньше я бы плюнула и ушла на кухню потрепаться по телефону, но сегодня меня накрыло основательно.
— Если ты работаешь, то давай ты пойдешь работать в другую комнату. А мне дай посмотреть телевизор.
— Послушай, я занимаюсь делом, а ты собираешься смотреть какую-то муть.
— Володя, ты можешь заниматься делом в другой комнате.
— Не могу.
— Почему?
— Мне здесь удобнее.
Волна раздражения ненавязчиво переходила в цунами.
— Послушай, а тебе не кажется, что я тоже имею право смотреть этот чертов телевизор!
— Смотри днем и оставь меня в покое.
— Днем я на работе.
— А кто тебя заставляет? Не работай.
— А на что я буду жить?
— Можно подумать, что сейчас ты живешь на свои деньги.
От такой наглости у меня просто язык отнялся, а Володенька, воспользовавшись паузой, немедленно опять уткнулся в компьютер. От ярости у меня уже слегка сносило крышу, и я со всей дури хлопнула по крышке ноутбука. Он закрылся и пронзительно заверещал хором с его хозяином, которому я здорово прищемила пальцы.
— Ты что, с ума сошла? Что ты себе позволяешь?
— Я себе практически ничего не позволяю! Я живу тут, как рабыня бессловесная — то нельзя, это нельзя! Тут не ходи, это не бери! Какого черта ты притащил меня к себе жить? Ты разговариваешь по своему долбаному телефону и пялишься в свой гребаный компьютер, а я не могу даже в интернет сама выйти, тебе для меня пароля жалко. На чьи деньги я живу, ты меня спрашиваешь? Ну уж не на твои, это точно! Ты мне еще за продукты должен, я тебя кормлю все это время! Ты же в магазин сходить не соизволишь, ты же занят, важные новости смотриш-ш-ш-ь…
От ярости я стала переходить на змеиный язык.
Надо сказать, что Володя дрогнул.
— Что ты орешь? Смотри свой КВН, только отстань.
— Не отстану! Ты эгоист, каких мало. Ладно ты со мной так обращаешься, а если ребенок появится, ты тоже будешь его так шпынять?
— Какой ребенок?
— Маленький. Знаешь, если приглашаешь женщину к себе пожить, нужно быть готовым к маленьким неожиданностям.
Что меня понесло на тему ребенка, я не знаю. При случае уточните у Фрейда.
— Так, дорогая. А теперь послушай меня. Если ты собираешься меня шантажировать, то я тебя обломаю прямо сейчас. Не ты первая. Твой ребенок — это твои проблемы! А если сунешься в суд, то мой адвокат тебя по стенке размажет, все понятно?
Володя встал и ушел на кухню курить, а я осталась посреди комнаты.
Мне все было понятно.
На душе стало пусто-пусто, как будто оттуда выкачали все ее содержимое. И надежду, и мечты, и любовь. Да, оказывается, остатки любви там еще жили, потому что внутри все саднило — отрывали по живому.
Минут пять я тупо таращилась в телевизор, а потом, чтобы не расплескать решимость, направилась на кухню.
— Володя, я ухожу.
Кивок.
— Я совсем ухожу. Чтоб ты знал — я не беременна. Но жить с тобой я больше не смогу. Мне не нужен просто секс. Я достойна большего.
Собрать вещи у меня заняло минут двадцать, не особенно много я сюда и переносила. Слезы из глаз ливанули уже в машине.