Андрей облегченно сел на стул.
– Устали?
– А как вы думаете?
– Мы проверили три вещи. Первая. Сыщик Садовский не покупал билеты ни на самолет, ни на поезд. Его машина стоит возле дома. Похоже, в командировку он не уезжал. Служебную машину ему тоже не выдавали.
– Он обещал вернуться завтра. Значит, уехал недалеко. Мог воспользоваться электричкой. Хотя это выглядело бы странно. Я могу получить телефон жены? На случай, если кто-то ей позвонит.
– Конечно. Все данные мы с него уже сняли.
Ильин кивнул, и капитан Салтыков принес пакет. Он был запечатан. Телефон достали и вернули вдовцу. Конечно, никто с него звонить не мог. Андрей надеялся, что больше звонков не будет.
– А зачем вы коллекционировали некрологи, Андрей Ефимыч? – Ильин достал из кармана общую тетрадь.
К такому вопросу Андрей был не готов, но отреагировал спокойно.
– Да, я видел эту тетрадку. Она валялась в моей лаборатории на видном месте. Ее происхождение мне неизвестно, так же я не знаю людей, чьи фотографии в ней помещены. Все время хотел спросить жену об этой тетрадке, но забывал. Вероятно, это ее тетрадь.
– Попробую вам кое-что объяснить. Все эти люди умерли в разное время с одним и тем же диагнозом: обширный инфаркт. И вот что поразительно. Каждый раз в день похорон этих людей ваш личный счет пополнялся на двести пятьдесят тысяч долларов. Двенадцать трупов и двенадцать пополнений. Это может быть совпадением?
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Дело в том, что счет в банке на мое имя открыла моя жена. Я даже не знаю, где находится банк, никогда там не был и не снимал деньги. Я очень хорошо зарабатываю и очень мало трачу. Деньги складываю в шкатулку – такая резная игрушка из черного дерева, стоит на камине. Она забита деньгами. Я ученый. Мое дело работа. Хозяйством занималась жена.
– Вы понимаете, что все это очень напоминает оплату работы киллера. Я рассуждаю как человек со стороны.
Этот следователь выглядел слишком спокойным, но глаз у него был острым, он видел человека насквозь. Андрей понимал, к чему его хотят подвести, и уже продумал тактику обороны. Но она должна сработать в последний момент. Сейчас еще рано. Следователь сам должен прийти к определенным выводам.
– Вы делаете из меня очень странного киллера, который коллекционирует свои жертвы. Да еще держит компромат на себя на самом виду. Ничего глупее не придумаешь. А теперь о трупах. Все эти люди были убиты?
– Нет, состава преступления не обнаружено.
– Тогда о каком убийстве мы говорим? К тому же эту тетрадку можно положить где угодно. Например, у вас дома, если бы туда имелся свободный доступ.
– Я рассуждаю о странностях, которые происходят вокруг этого дела. Счет пополнялся не только ваш. В те же дни деньги поступали на имя первого заместителя вашей жены Гальперина и ее личного телохранителя Садовского Германа Юрьевича. Тетрадку можно было и им подбросить. Результат оказался бы тот же. Но Садовский исчез. Командировка – это лишь отговорка. Он в городе. И к нему у нас вопросов больше, чем к вам.
– Скажите, Павел Михайлович, что вы думаете об этой истории?
– У меня нет твердой версии. Возможно, труп унесли, чтобы не подвергать его вскрытию, а это мог сделать только убийца. Я подозреваю вас либо Садовского. Второй вариант сводится к тому, что ваша жена жива. Тогда мне ее действия непонятны. Очнувшись в морге, она в первую очередь объявилась бы, а не пряталась. Кстати, шкатулка на камине пуста, а ваш счет в банке заморожен. С этим нам еще предстоит разбираться. К исчезновению тела вашей жены причастен мужчина. Удар, который получил сторож у лифта, мог нанести только очень сильный человек. Вопрос: жива или мертва была в тот момент Елена Сергеевна Подрезкова?
– Вы упомянули господина Садовского. Я видел его пару раз, но не был ему представлен. Меня не интересовало окружение моей жены. Она была человеком в себе. То, что считала нужным, – говорила, а некоторые темы никогда не затрагивала. В общем-то, у нас не было разногласий. Мы сошлись по любви, а не по расчету. Мы были счастливы в браке. Нам даже завидовали.
– Расследование тем и осложняется, что я не ставлю перед собой вопросов: «Где?», «Когда?», «При каких обстоятельствах?». Главное – «Почему?». Вот на этом вопросе мы зависли. Скажите, а вы бывали в этом морге раньше?
– Бывал и не раз, – спокойно ответил Андрей. – Я знаю местного патологоанатома. Ему часто требовались разного рода препараты, которые не купишь в аптеках. Я ему их привозил. И не только ему, но и в первый морг. Только так и никак иначе. Приятелями нас не назовешь.
Тут подошел майор Кравченко.
– Горничную доставили.
– Давайте ее сюда, Тарас Григорьевич.
Девушка была напугана. Очевидно, она считала, будто одного допроса с нее достаточно.
– Послушайте, Зина, вы должны говорить только правду. Ваши слова запишут в протокол. Ложные показания чреваты уголовной статьей.
Андрей сидел, а деликатный следователь встал, когда к нему подвели женщину. Возле стола стоял третий стул, и он предложил ей сесть. У Зины тряслись руки.
– Итак, вы сказали, что ушли в три часа. Но это не так. Как все выглядело на самом деле?
– Я ушла в начале первого. Елена Сергеевна попросила меня принести бокал красного вина. Это случилось минут через десять после ухода хозяина. Я принесла и поставила его на тумбочку возле кровати, а она вышла в гардеробную: в смежную комнату, где висят ее вещи. Тут я заметила на ковре пятно. Я наклонилась. Один бокал, недопитый до конца, стоял на ковре, а второй, точно такой же, упал, и все вино вылилось. Я их подняла и пошла мыть. А когда вернулась в комнату, Елена была одета в подвенечное платье и прикалывала фату к волосам. Я еще застежки ей на спине закрепила. «Вот что, детка, – сказала она. – Возьми общую тетрадку на столе и отнеси ее в лабораторию мужа. Просто брось на столе. И забери все деньги из шкатулки. Это твои премиальные. На них можно год прожить без забот. И всё. Уходи. Завтра ты выходная. И не задавай мне глупых вопросов. Выполняй». Я все сделала, как она сказала. Когда я выходила из комнаты, Елена Сергеевна взяла телефонную трубку. На часах был полдень. Больше я ее не видела. А в шесть вечера мне позвонил Андрей Ефимович и велел вернуться в дом. Лена умерла. Я вернулась, но хозяина не застала. Кроме меня, в доме никого не было до вашего приезда.
– Вы рассказали правду? – спросил следователь.
Девушка перекрестилась.
– Хорошо, пройдите к тому столу, лейтенант запишет ваши показания.
Андрей оставался равнодушным, усталость читалась на его лице, но он держался.
В его кармане зазвонил телефон. Вот это было не кстати.
– Вы возьмете трубку? – спросил Ильин.
– Я уже устал от бесконечных соболезнований.
– В три часа ночи?