«Откуда ты знаешь, кто я?» — едва не сорвалось у него с языка, но Денис предпочел отмолчаться. Случилось, она права, и не просто ужасное, а катастрофа, его мир держится на честном слове и вот-вот сорвется в бездну, откуда ему уже не подняться.
— Случилось, — негромко сказал он и почему-то успокоился. То ли свыкся с этой безнадегой, что преследовала его уже несколько месяцев, то ли просто устал. Да, он попытался повернуть ситуацию под себя и проиграл. Но хотя бы попытался…
— У тебя долги или здесь что-то другое? — Настя не допытывалась, не лезла с расспросами, она просто перебирала варианты и почти попала в цель.
— Другое.
И Денис вдруг рассказал ей все, как на исповеди, как на духу, не упустил ничего из старой истории с подброшенным в его гараж пистолетом, и про болезнь матери, и о том, что счетчик тикает, что времени нет, и что мать скоро окажется дома, а сын снова в тюрьме. Честно рассказал, как есть, только о Ваське говорить ничего не стал — перебьется, торгаш хренов, много чести ему.
Выговорился и окончательно понял — все, финиш, он в тупике. Настя ему ничем не поможет, и вообще она может идти на все четыре стороны. Отловят ее люди Никольского или она благополучно доберется до отца — ему безразлично, финита, конец игры. Осталось только гадать, кто будет первым — полиция или люди Никольского, ведь выследят рано или поздно, к гадалке не ходи…
— Боже мой, — шепотом сказала девушка, — что же теперь делать. Ведь твоя мать может умереть…
Лучше бы она молчала: злость и бессильная ярость накатили с новой силой, встряхнуло, точно от удара током, Денису даже показалось, что он слышит треск разрядов. Но нет, это скрипели половицы — Настя шла к нему и остановилась в шаге, не решаясь приблизиться. И правильно делала, сейчас он с трудом себя контролировал.
— Не твое дело. Можешь катиться на все четыре стороны. Убирайся прямо сейчас, — непослушным языком произнес Денис, и было в его голосе нечто, что заставило девушку отступить, а потом и вовсе выйти из комнаты. Денис захлопнул за ней дверь, лег на диван, спрятал кобуру с «Викингом» в подушки и еще долго смотрел в потолок, невольно прислушивался к звукам, что доносились из квартиры. Тихие шаги, стук дверцы холодильника, шум воды в ванной, стук двери в другую комнату — Настя не собиралась уходить. Понятно, в общем, идти ей некуда, да еще и ночью, утра ждет, чтобы сбежать. Да и пусть катится, и без нее тошно. «Баран», — обругал себя Денис, осененный запоздалым озарением, что не курьеров Никольского грабить надо было, а Ваську. А что, все прошло бы легко и просто — «Сайга», «чеченка», быстрота и натиск. Можно было для начала дымовуху в магазин закинуть и под прикрытием отравленной завесы спокойно выпотрошить кассу, прихватив с собой горсть-другую бирюлек подороже. Давно бы при деньгах был и не дергался, как последний неудачник. Или не Васькин магазин, другой ювелирный, в соседнем городе, или ломбард, где улов гарантирован. Но поздно пить боржоми, наломал дров от души, и что теперь делать… Черт, она так и сказала…
От тяжелых мыслей стало до того невмоготу, что организм потребовал передышку — Денис отрубился в один миг, точно в теплую воду с головой упал. А проснулся от того, что кто-то тормошил его за плечо.
— Денис, Денис, проснись! Я все придумала! — шептал кто-то, и спросонья ему показалось, что рядом стоит русалка. Волосы до плеч, мягкие, совершенно русалочьи очертания фигуры и запах, от которого рассудок отказал на краткий миг. Точно водорослями пахнет и свежестью, как на реке после жаркого летнего дня, и еще чем-то сладким. Русалка наклонилась к нему, коснулась волосами его щеки и повторила:
— Я все придумала. Да просыпайся же!
И с силой толкнула его в плечо. Наваждение схлынуло, Денис сел на диване и первым делом потянулся к кобуре, вытащил ее из подушек и, услышав короткий смешок, сунул обратно. Не русалка это, а Настя, стоит рядом и смотрит так, что даже в темноте он чувствовал на себе ее взгляд.
— Чего тебе? — буркнул Денис, стараясь не смотреть на девушку, но получалось плохо, глаза сами собой возвращались к привлекательной — чего уж там — картинке. Сообразил, что та не потрудилась даже одеться и стоит перед ним, завернувшись в то самое полотенце, каким недавно вытирала волосы, а оно толком ничего и не скрывает, так, видимость «ширмы» создает, не более. Денис малость обалдел и почувствовал, что в горле пересохло. Нет, ну кто такое выдержит, это ж какие силы нужны, однако делал вид, что в порядке, что так и должно быть.
— Я придумала, — повторила Настя, — я знаю, что делать. Отдай меня Никольскому, и он заплатит тебе, хорошо заплатит. Я нужна ему.
Сначала показалось, что ослышался, но нет — Настя в упор смотрела на него, и от ее молчания по коже пробежал холодок. Денис спустил ноги на пол, прикрылся одеялом и спросил хрипловатым со сна голосом:
— Сдурела? Ты сама-то поняла, что сказала?
— Конечно, — заявила Настя, — и ты понял. Ты знаешь, что выхода у нас нет, нам все равно не уйти. Ну, просидим тут неделю или две, пока деньги не кончатся, я еще серьги продать могу, они тоже дорогие, а что потом? Что? Правильно, ничего.
Ее слова ранили до крови, но становилось легче, точно хирург острейшим скальпелем вскрывал нарыв и заливал рану лекарством. Дальше ничего, Настя права, они в ловушке, и предложение девушки — это выход.
— Найди Никольского, скажи, что отдашь ему меня, потребуй денег, сколько надо. И все, мы расстаемся, как ты и хотел.
Она подошла ближе, остановилась напротив, Денис глупо пялился на ее ноги и молчал — крыть было нечем. Именно этого он и хотел, она снова права, но вот так отдать ее местному людоеду… С другой стороны, она ему никто, он ей тоже…
— Мой отец договорится с ним, и я вернусь домой. — Настя точно читала его мысли.
«А ты уверена, что он жив, твой папаша?» Денис счел за благо смолчать, припомнив, сколько раз слышал вчера из трубки: «Абонент временно недоступен». Зная Никольского, предположить можно все что угодно. И вообще, это не выход. Нет, точно не выход, это плохая идея.
— Я не могу, — сказал Денис, — не получится.
— Почему? — В голосе девушки послышалось возмущение: ее отличный план летел к чертям, и Насте это не нравилось.
— Меня тоже ищут, — напомнил Денис, — я тоже нужен Никольскому, только по другому поводу. Как после этого ты представляешь себе нашу с ним встречу? Хорошо, если он не пристрелит меня сразу, о деньгах я даже думать не хочу. Все, твой план не подходит, иди спать.
Он улегся на диван и закрыл глаза, чтобы не смотреть на Настю. Та еще немного постояла рядом, потом прошлась по комнате от дивана к окну и обратно, вернулась к двери.
— Ну, должен же быть какой-то выход, — сказала она, стоя на пороге, — просто надо найти его. Подумай, это хороший шанс для тебя, да и для меня неплохой. Потом я поговорю с отцом, и он… придумает, как помочь тебе.
«Если он еще жив». Денис сделал вид, что крепко спит, а в голове меж тем волчком закрутились мысли. Он даже не слышал, как закрылась дверь, как Настя ушла в другую комнату, и не спал, а словно бредил, так и этак прикидывая в полусне, строил самые невероятные планы и тут же безжалостно расправлялся с ними. И когда в окне забрезжил слабенький рассвет, вдруг нашел вариант, выход, о котором говорила Настя. И был он прост и безупречен, даже красив, если можно так сказать, вариант из тех, что назывался «и рыбку съесть, и сковородку не помыть».