Машины стояли с улицы Солнечногорской, а Сантос вышел к ним с проспекта Кирова, поэтому не сразу их увидел. В банкетный зал его пропустили без проблем, как своего. Но Груздь посмотрел на него отчужденно, хотя и улыбнулся ему.
– Какие люди! Наконец-то! – В каждом его слове сквозила фальшь.
– В Москву ехать надо? – обозленно спросил Сантос.
– А нормально сказать нельзя? – нахмурился Груздь.
– Так ехать?
– Ехать. Тебя там уже ждут. И не надо тут колотиться. Там реальные бабки крутятся, и в Москве мне нужен человек, которому я реально доверяю…
Сантос кивнул. Если московские дела действительно приносят большие деньги, то Груздь, в сущности, сделал грамотный ход. И сам Сантос на реальное дело встанет, и у Груздя под ногами мешаться не будет. И овцы сыты, и волки целы. Овца – это Груздь.
– С кем ехать? С Эфиопом? С Телегой?
– Денатурат будет, Валидол, Карабан… Ну и этот, молодой который. Все равно толку от него нет.
– Почему нет?
– Чужие мы для него. У нас только один общий интерес – Мирон. А с Мироном все…
– Что все?
– А кому этот лохмач нужен? Нового смотрящего ждем.
– А Эфиопа кто убил? – заорал Сантос. – А Телегу?
– Ты что несешь? – с праведным возмущением глянул на парня Груздь.
– Я несу?! Эфиопа только что замочили! Телегу! Они ко мне приехали, обратно выходили, а там какие-то уроды. На Красноармейской улице лежат. – Сантос устало махнул рукой, выплеснув из себя весь гнев.
– Ты это серьезно? – изменился в лице Груздь.
И пацаны привстали со своих мест. Картина Репина «Не ждали»…
– В ментовку позвони, спроси. Менты уже там…
– Думаешь, Мирон?
– А что еще думать?
– А если Сабур?
– По-любому война. Сваливать надо. Мы тут все как рябчики на одном вертеле…
– Уходим, пацаны! – кивнул Груздь.
Братва поднялась как по команде. Пуленепробиваемых зонтиков ни у кого нет, и если вдруг прольется свинцовый дождь… А жить всем охота. И Сантосу в том числе. Но из банкетного зала он выходил последним. Это его и спасло. Он не видел, как появились автоматчики, услышал только звонкий треск очередей откуда-то со стороны дороги. Пацаны вдруг стали валиться друг на друга, падать. Сантос увидел, как выплеснулся темный фонтан из головы Груздя, почувствовал на своей щеке что-то липкое. Ему на руки упал могучий Самовар, только тогда он увидел машину, из которой неслись в его сторону смертоносные трассеры. Он даже увидел пулю, которая летела прямо ему в лицо. И непонятно, каким чудом он умудрился сдернуть голову с линии огня.
Это же чудо швырнуло его обратно в распахнутую дверь ресторана, он с разгона выбил дверь, которая отделяла банкетный зал от общего. Из ресторана он выбежал через главный вход, рванул к своей машине. Только тогда до него дошло, что и с проспекта по нему могли ударить из автоматов. Как будто какая-то сила увела его в сторону и, схватив за шиворот, заставила петлять к машине зайцем. Но в него не стреляли. К нему бежал только Дергун, с пистолетом в руке. Оружие было и у Сантоса, но он почему-то про него забыл.
– Что там такое? – как будто откуда-то из-под земли донесся до него голос Дергуна.
– Полная задница! – ответил Сантос.
Он заскочил в «БМВ», схватился за руль.
– Поехали!
Машина уже была в пути, когда он вспомнил про Дергуна. Не помнил он, чтобы парень садился в машину, но тот сидел за спиной и напряженно смотрел на него.
– Чего смотришь?
– Знать хочу, что там было.
– А сам не видел?
– Я не видел, только слышал.
– Что было?!. Было!.. А теперь ничего нет!.. Всех положили! Груздя нет! Горгона нет! Веника нет! Самовара нет! Туполя нет! Рахмана нет! Блин, они же всех разом завалили! – Сантос в отчаянии схватился за голову.
Как же так, еще сегодня утром все было путем, и вдруг на тебе – конец света!
– Но ты же есть, – сказала Карина.
Сантос метнул в нее пытливый взгляд. Зачем она это сказала? Упрекает его за то, что он выжил, а остальные – нет? Но это вряд ли, ведь она любит его. Радуется за него? Скорее всего, да…
– И что с того?
– Как что? – удивилась девушка. – Ты выжил, мы вместе, жизнь продолжается…
– Ну да, продолжается… – в раздумье кивнул он. – К пацанам надо ехать… Где сейчас Валидол? Где Денатурат?
– Там же, где и раньше.
– Вот это и плохо.
Дом на улице Розы Люксембург снял еще Груздь, там его пацаны и жили. Груздь поднялся, сменил место, а его бойцы так и остались в этом доме. И, возможно, этот адрес известен врагу. Может, пацанов там уже и завалили…
Но пацаны были на месте. И дом охранялся по всем правилам. Щекастый Карабан открыл калитку, вышел к машине. Хмурый он, серьезный, как будто в городе объявили чрезвычайное положение.
– Ты что, не рад мне? – пожав парню руку, спросил Сантос.
– Почему не рад? – удивился Карабан.
Голова у него крупная, щеки пышные, тело мощное, а ноги непропорционально тонкие, хотя при этом неслабые.
– Может, случилось что?
– Да нет, ничего. Нормально все.
– Нормально все? – пытливо посмотрел на него Сантос.
– Ну да…
– Телегу и Эфиопа завалили! Груздя завалили! Всех завалили! – заорал он. – Тревога, мать вашу!
Этот крик души встряхнул его самого. Только что Сантос думал забрать пацанов и уехать отсюда, но сейчас он готов был драться не на жизнь, а на смерть. И ему вовсе не надо колесить по городу в поисках врага. Зачем, если киллеры сами могут пожаловать сюда. А стволы у них есть – автоматы, пистолеты. С таким арсеналом они дадут отпор кому хочешь.
Он велел Дергуну загнать машину во двор, наглухо закрыть ворота, а сам отправился к пацанам.
Денатурат лежал за домом на скамье для жима, он держал на вытянутых руках штангу, а Валидол навешивал на нее блины. Солнышко в небе, теплый ветерок приятно обдувает потные тела. Как будто и нет никакой войны. Но это не так. И, возможно, скоро здесь станет жарко.
* * *
Смазливая брюнетка выпорхнула из комнаты, как бабочка из коробки, с которой сняли крышку. Это Мирон открыл дверь, и она в испуге налетела на него. Волосы распущены, шелковая комбинация порвана, а на щеке расплывается красное пятно. Мирон инстинктивно схватил ее за руку, притянул к себе. Убежит ведь, выскочит на улицу, поднимет шум, а кому это нужно?
– Огонь, а не баба! – из глубины комнаты восторженно улыбнулся Цукат.
Из другой комнаты высунулся криворотый Квинт. Мирон передал ему брюнетку, а сам направился к Цукату.