– А если она пойдет ко дну, то вы готовы тонуть вместе с ней?
– Думаю, что до этого дело не дойдет. Возможно, что я не буду очень богатым, но денег, которых я заработаю, мне вполне хватит на достойное существование.
– О какой сумме идет речь? Десять тысяч долларов в месяц или, может быть, пятнадцать? – прищурился Майкл.
– Как вам сказать... – задумался Шевцов.
– Я же за ваше содействие предлагаю вам сумму, от которой у вас просто перехватит дыхание. Уже через год вы сумеете войти в клуб миллиардеров, а то и вовсе его возглавить.
– И все-таки, какие условия?
– Контрольный пакет будет принадлежать нам, но в корпорации у вас будет существенная доля, которая позволит вам зарабатывать сотни миллионов долларов без головной боли. Вы можете просто ничего не делать, а деньги будут идти к вам в карман сами через газовую трубу.
– Почему именно вы?
– Что значит именно «вы»? – не понял Хейсли.
– Почему именно вы ко мне подошли с такой просьбой? В России хватает предпринимателей, которые с восторгом примут ваши предложения.
– Не буду скрывать, аналитический отдел нашей компании проанализировал массу кандидатов, но ни один из них не имеет тех достоинств, которыми обладаете вы. Вы умеете работать на перспективу, а это дано далеко не каждому. У вас имеется будущность.
– Мне надо подумать.
Майкл Хейсли слегка нахмурился, прозвучала мягкая форма отказа.
– Я бы хотел передать вам привет от мистера Рекфорда.
– Ах, вот оно в чем дело. Неожиданный поворот.
– Он тоже заинтересован в вашей работе и даже готов способствовать продвижению вашей карьеры.
– Кто вы?
– Бизнесмен.
– Что ж, хорошо, я принимаю ваше предложение. Я хотел у вас спросить...
– Не стесняйтесь, говорите.
Взгляд Шевцова потяжелел.
– В Америке я был знаком с девушкой Шарльз Рекфорд... Вы не знаете, как она?
– Я знаком с ней, – кивнул Майкл. – С ней все в порядке, сейчас она замужем и воспитывает сына.
– Если сможете… то передайте ей… что я о ней помню.
– Я обязательно это сделаю. Когда вы готовы подписать бумаги?
– Мне нужно два дня. Но вы еще не все знаете о моем производстве, дело может осложниться...
– Что вы имеете в виду, вашу «крышу»? – просто спросил Майкл.
Было понятно, что американец хорошо осведомлен о реалиях российской действительности.
– Да.
Хейсли невольно передернул плечами, будто пытался сбросить со своих плеч злополучный груз. Поднявшись, произнес:
– Это вас не должно волновать, со временем мы урегулируем и этот вопрос.
– Ну, если так...
– Я буду у вас через два дня в это же время.
Едва распахнув дверь подъезда, Назар Черный уловил легкий запах жареных грибов, к которым примешивался вкус цветной капусты, томатов, кажется, еще репчатого лука. Назар нисколько не сомневался, что запах распространялся из его квартиры. В последние полгода, а если точнее, то шесть месяцев и восемнадцать дней, он питался не хуже, чем в каком-нибудь ресторане. И, надо отдать должное, в своем кулинарном мастерстве Нина практически не повторялась и едва ли не ежедневно стремилась удивить новыми изысками. Кто бы мог подумать, что обыкновенная девка, не видевшая в своей жизни ничего, кроме стогов сена и загаженного коровника, может оказаться столь искусным кулинаром.
С Ниной Назар сошелся полтора года назад, на второй день после того, как откинулся из Томской колонии. Общаковская братва подарила ему двухлетний «БМВ Х5», в кожаном салоне которого он обнаружил плотную брюнетку с высокой грудью.
Похлопав приятеля по плечу, Чалый сказал:
– А это подарок от меня. Так что можешь пользовать как хочешь. Качество товара гарантирую, сам проверял.
К подарку Назар Черный отнесся с юмором и последующие три дня, позабыв про приятелей, просто не надевал штанов, запершись с красоткой на квартире. Месяц пролетел как один день. Всей гурьбой, под патронажем Чалого, они переезжали из одного ресторана в другой, неизменно пользуясь услугами местных жриц любви. Но, странное дело, Назар вдруг обнаружил некоторую особенность – после Нины все девицы казались ему пресными. Ну точно жаркое, потребляемое без соли!
А еще через неделю он вернулся к ней, чтобы уже более не расставаться, справедливо решив, что для такого человека, как он, не так уж много и нужно: чтобы пайка была сытная да девица сдобная. Нина удовлетворяла всем этим качествам, а о том, что она прекрасно готовит, Назар узнал через неделю их совместного проживания. Девушка, обложившись кулинарными книгами, старалась удивить его разносолами, и, надо признать, ей это удавалось вполне.
На восьмой день к нему подошел Чалый и, понимающе улыбнувшись, сказал:
– Братва обижается, девку нужно вернуть. Ты же её не навсегда заполучил. – Помолчав чуток, добавил: – Было бы лучше, если бы ты о ней вовсе позабыл… тут такое дело, у нее весьма серьезная клиентура.
Где-то у самого кадыка крепко подперло. Странное дело, отчего-то возникло чувство, что у него хотят отнять самое дорогое в его жизни, прежде подобного состояния он не испытывал. Ладно бы он горевал из-за невинной девицы, в которую был бы влюблен по уши, а то вдруг расстроился из-за проститутки, пусть дорогой, но все же подстилки. Не обидно было бы, если бы с ней знался только Чалый (с таким человеком незазорно быть молочным братом), но кроме него её клиентура наверняка состояла еще из таких, которым на чалке он побрезговал бы пожать руку.
Чалый терпеливо дожидался ответа. Следовало что-то произнести, однако всерьез мешала перчинка, застрявшая в горле, – не хватало бы еще прохрипеть от избытка чувств. Чалый был тонкий и понимающий собеседник, качество, которое ценится не только во время застолья, но и при переговорах.
Видно, на его лице произошли какие-то серьезные перемены, если Чалый, понимающе кивнув, вдруг произнес:
– Ладно, не нужно ничего объяснять. Я все улажу. Я тебе сказал, что она подарок, пусть так и останется.
– На нее никто не будет претендовать? – справляясь с собой, спросил Назар.
– Никто, обещаю.
Что именно пообещал Чалый сутенерам, Назар не знал, но после того случая он зажил с Ниной крепкой парой, и она едва ли не ежедневно удивляла его разными вкусностями.
* * *
Назар Черный поднялся еще на один пролет. Запах сделался еще более пряным. Обладая хорошим обонянием, он в смеси запахов выделил корицу, жареный лук. Запах был такой плотный, невольно казалось, что он заполнял собой не только подъезд, но и все ближайшие кварталы.