Петляков сожалеючи развел руками – решение было принято.
– Что ж, тем хуже для тебя. Вот что сделаем, – повернувшись к Ковалеву, он приказал: – Отнесите его подальше в лес и заройте поглубже, так, чтобы никто не нашел. Сам понимаешь, его будут искать, а нам это ни к чему.
Охрана осталась невозмутимой. Парням следовало отдать должное, похвальное самообладание. Полное впечатление, что подобные приказы они получают едва ли не ежедневно, а потому особенно удивляться не стоило. Лишь Ковалев поддакнул:
– Лопата здесь.
В разговор следовало внести ясность, игра шла по-крупному, а потому все фальшивые интонации нужно отметать сразу. Ребята должны понять, что хорошие деньги им платят не только за то, чтобы они хорошо выглядели и ходили на работе в черных костюмах, но и для того, чтобы в случае необходимости старательно махать лопатами.
Петр Герасимович приподнял голову, внимательно посмотрев на Петлякова, – на шутку не походило, дело принимало острый оборот. Если они подожгли машину с людьми, то что же их остановит устранить еще одного?
– Чего встали? – раздраженно спросил Петляков. – Взяли его за руки и за ноги и понесли вон к тем посадкам. Голову не забудьте замотать, а то еще кричать начнет, народ услышит. Тряпка есть подходящая?
Под жестковатым взглядом начальника службы безопасности Ковалеву сделалось малость не по себе. Вадим никогда не повышал голоса, однако от его интонаций пространство начинало просто уменьшаться в объеме и густеть. Через него приходилось пробиваться, будто через вязкую массу.
– Найдем, – кивнул Ковалев. Не тот случай, чтобы сводить разговор к обыкновенной иронии. Строго глянув на рыжеватого парня, стоящего рядом, спросил: – Что у тебя здесь?
Приподняв холщовую сумку, парень неопределенно пожал плечами:
– Рубашка старая, на тряпки хотел порвать, для машины.
– Вытряхивай её, – скомандовал Ковалев. – Напяль сумку ему на голову, придушим немного, чтобы не дергался.
– Понял...
– Постойте! Чего же вы творите?! – выкрикнул Петр Герасимович. – Да что же это делается?!
Парень присел, аккуратно подтянув брюки на коленях, и принялся натягивать сумку на голову отчаянно сопротивлявшемуся пленнику.
– Хорошо, я все скажу, – обессилено проговорил тот. – Только то, что я вам скажу, вряд ли вам понравится.
Ковалев вопросительно посмотрел на Петлякова.
– Пусть выговорится, – смилостивился тот. – Если я почувствую, что ты со мной не до конца откровенен, то в следующий раз ты меня не уговоришь. Что там у тебя?
– Я понимаю, – усиленно закивал пленник. – Только развяжите меня, ради бога!
Рыжий принялся расторопно развязывать пленнику руки. Теперь Петр Герасимович был готов к очередному употреблению. Зная об этом, он даже вжал голову в плечи, надеясь выглядеть не столь объемно.
– Ну? – поторопил Петляков, когда пленник поднялся.
– Все гораздо серьезнее, чем вы думаете. Шевцову все равно не выбраться. В его газопровод заложена логическая бомба.
– Что это еще за хренотень?
Пленник, глянув на обступившую его охрану, попросил:
– Мне бы хотелось переговорить с вами наедине... Куда я от вас денусь? Если вам покажется, что я солгал, то вы всегда сможете закопать меня, – кивнул он в сторону опушки.
Ладно. Куда ему, в самом деле, деться?
– Оставьте нас, – распорядился Петляков.
Охрана отошла ровно настолько, чтобы не слышать разговора, но чтобы в случае необходимости мгновенно прийти на выручку. Невольно бросив взгляд на руки пленника, Вадим увидел, что в них не было ничего такого, что могло бы помешать душевному разговору.
– Я всего лишь пешка в этой игре, меня заставили. Я не мог поступить по-другому, – губы пленника сжались, в какой-то момент показалось, что он зарыдает. Но нет, обошлось. В следующую секунду он заговорил твердым голосом: – В системе газопровода планируется серьезная диверсия.
– Каким образом?
– Если говорить совсем просто, то Россией несколько лет назад у Америки были закуплены турбины, которые должны выйти из строя в заданное время и уничтожить значительную часть газопровода. Это будет самым мощным неядерным взрывом, который будет виден даже из космоса.
– Какова же его предполагаемая мощность?
– Три килотонны.
– Ого! – невольно протянул Петляков.
– Газопровод выйдет из строя на очень значительное время, что принесет России значительные убытки. В этом случае будут сорваны поставки газа в Западную Европу, что нанесет значительный ущерб партнерам. Россия должна будет выплатить огромные неустойки. В результате чего международный престиж России будет подорван, а ее экономика будет ослаблена.
– Почему именно в предприятие Шевцова решили заложить логическую бомбу?
– Этот вопрос не ко мне. Но, насколько мне известно, это случилось лет десять назад, когда Шевцов только разворачивал свой бизнес. Возможно, это был запасной вариант, на случай если он вдруг откажется продавать свой бизнес.
– Понятно, – невесело протянул Петляков. – Если бы американцы получили газопровод вместе с газовыми месторождениями в придачу, то нужно было бы всякий раз идти к ним на поклон, чтобы закачать хотя бы один баллон газа... Выходит, что Шевцова решили устранить именно потому, что он отказывался передавать американцам компанию?
– Получается, что так. Но я всего лишь технический исполнитель, моя задача заключается в том, чтобы понаблюдать, как проходит акция и проконтролировать её.
– Когда должна сработать бомба?
– Не могу сказать точно, но знаю, что где-то в самое ближайшее время. Причем взрыв должен произойти в нескольких местах, где менялось оборудование.
– Взрыв можно предотвратить?
– Хитрость заключается в том, что как только приборы зафиксируют внешнее вмешательство, так тотчас прогремит взрыв. Произойдет реакция, которая распространится по всей системе газопровода, как вирус в компьютере.
Похоже, что Петр Герасимович не врал. Ощущение ботинка на затылке способствует откровенности.
– Кто отдает тебе распоряжения?
– Его зовут Майклом, он американец. Распоряжения я получаю от него.
– Как ты с ним познакомился?
– На приеме в американском посольстве.
– Как началось сотрудничество?
– Однажды я серьезно нуждался в деньгах, он мне помог. Потом выполнял небольшие его поручения.
– Понятно, разберемся. Как ты выходишь на контакт?
– Я забираю его указания из тайника, а потом пишу краткий отчет, как прошло задание.
– Где находится этот тайник?
Допрашиваемый понемногу приходил в себя. Возможно, что он уже успел пожалеть о сказанном. Следовало поторопиться, пусть не обольщается и поймет, что здесь все серьезно, легко можно и голову потерять.