— Может, стоит захлопнуть капкан? — спросил Анисимов.
— Пока рано. Нам нужно знать о них все. Держись!
* * *
Исрафил никогда не терял из вида свою бывшую жену. Все его родственники категорически возражали, чтобы он женился на ней. Но, видно, любовь — это настоящая болезнь, если он не сумел излечиться от нее даже по прошествии пяти лет. Он знал практически о каждом шаге Ангелины. Знал и о том, что у нее было три любовных связи. Причем последний роман с женатым мужчиной оказался для нее особенно болезненным. А когда об их отношениях стали шептаться все знакомые, она, чтобы залечить душевную рану, решила завербоваться в армию по контракту.
Исрафил сделал все возможное, чтобы ее направили в воинскую часть на Печору.
Воткнув диск в компьютер, он защелкал клавишами, перелистывая изображение. В этой части было три десятка офицеров, но только шестеро из них имели все допуски секретности. Начальник части отпадал сразу. В тридцать неполных лет он уже был полковником, и, судя по тому, что знал он нем Исрафил, он имел гарантированную возможность продвинуться дальше. Такие люди не склонны ухватывать сиюминутную выгоду, пусть даже она составит немалую сумму в долларовом эквиваленте. Они привыкли планировать свою жизнь на десятилетия вперед и любую заминку в служебной карьере воспринимают как величайшую трагедию. А потому они будут делать карьеру, не отвлекаясь на посторонние сомнительные делишки.
Исрафил методично пересмотрел данные на остальных офицеров. Ему нужен был человек, идеально годящийся для выполнения той цели, которую поставит ему Исрафил. Годились многие, но тем не менее у большинства находились те или иные причины, по которым приходилось отказываться от их кандидатур.
Среди всех прочих выделялся некий Игорь Анисимов, по каким-то непонятным причинам пожелавший продлить контракт службы в этой части. Изучив собранный на него материал, Исрафил пришел к выводу, что он является наиболее благоприятной кандидатурой для зомбирования. Во-первых, он, как никто другой, являлся носителем секретной информации, во-вторых, намеревался служить далее, а следовательно, мог быть полезен и в дальнейшем, и в-третьих, как и всякий потомственный охотник, он обладал колоссальной наблюдательностью и отменной реакцией.
Исрафил вгляделся в фотографию, появившуюся на экране.
Старший лейтенант Анисимов был запечатлен в полевой форме. Прищурив глаза, он показывал рукой куда-то в сторону. За его спиной просматривались вышка и стоящий на ней солдат. Обыкновенная фотография, такие солдаты вклеивают в свои дембельские альбомы. Но делать такие снимки на территории части запрещалось, и человек, сумевший снять Анисимова, проявил немалую изобретательность. Эта фотография предназначалась отнюдь не для девиц, которым можно было бы рассказать о трудных солдатских буднях, а совсем для других целей.
Увеличив снимок, Исрафил внимательно всмотрелся в лицо Анисимова. С экрана монитора на него глядел ничем не примечательный славянин с темно-русыми волосами. Людей с таким типом лица нередко можно встретить в южных районах Сибири, где миграционные волны наложили на внешность коренных обитателей существенный отпечаток. В нем явно текла тюркская кровь, о чем свидетельствовали заметно высокие скулы.
Если копнуть его родословную в глубину на пару столетий, то может статься, что у них отыщутся даже родственные связи. Исрафил невольно улыбнулся этой неожиданно пришедшей мысли. Но сейчас перед ним был враг, а для победы над врагом хороши все средства.
Итак, остановимся на старшем лейтенанте ракетных войск Игоре Анисимове.
Исрафил выключил компьютер. Посмотрел на часы. В это время Ангелина подъезжает к своему дому на попутке, которую поймала на вокзале. Она даже не подозревает о том, что о ее предстоящем отпуске Исрафил был оповещен заблаговременно. От самой части ее сопровождал доверенный человек Исрафила, да и водила, что подвезет ее до дома, тоже его человек.
Через пять минут она откроет дверь своей квартиры, надеясь, что предстоящий отпуск она проведет далеко от своей части, от надоевших армейских будней где-нибудь в окружении родных. Звонок должен прозвенеть еще до того, как она снимет пальто. Важен фактор внезапности, который действует на людей гипнотическим ударом. Она не должна успеть опомниться, собраться с мыслями, только в этом случае можно надеяться на то, что удастся заставить ее выполнить приказ.
Прозвенел звонок. Исрафил взял трубку.
— Она вошла в подъезд.
— Прекрасно.
Исрафил положил телефон перед собой на журнальный столик. Живо представил, как Ангелина поднимается по лестнице, как вставляет ключ в замочную скважину, как перешагивает порог. Минут через пятнадцать она уже войдет в ритм «отпускной» жизни, и тогда его задача усложнится.
Пора! Исрафил набрал номер и представил, как Ангелина бросилась к прозвеневшему телефону.
— Алло! Кто это? — прозвучал взволнованно-радостный голос Ангелины.
На какую-то секунду в груди Исрафила сладостно защемило, но он безжалостно подавил свои эмоции. Ничто не должно отвлекать его от главной цели. Он всего лишь раб Аллаха и обязан по мере своих сил участвовать в большом джихаде. Прочь все лишнее!
— Здравствуй, Ангелина. Не думал, что ты забудешь меня так быстро.
С минуту в трубке слышалось прерывистое дыхание женщины. Исрафил прислушался к себе — ничего такого, что можно было бы назвать чувством. Он хорошо владеет собой. Лишь в самой потаенной глубине души он разглядел крохотный слабый огонек. Дунул на него и загасил навсегда.
— Это ты?
— В твоих словах слышится разочарование. Или мне это показалось?
За тот год, что Ангелина провела на воинской службе, у нее не было ни одного романа. Исрафил знал об этом совершенно точно. Если бы что-нибудь подобное произошло, так тотчас вышло бы на поверхность. В тесном коллективе подобных вещей не скроешь. Возможно, что в отпуске она не прочь наверстать упущенное и как-то оживить личную жизнь. Ему было известно, что она переписывалась с каким-то дипломатом, возможно, планировала выйти за него замуж.
Прежний поклонник, с которым она расставалась со скандалом, позабыть ее не сумел и едва ли не еженедельно писал ей длинные письма, пытаясь наладить расклеившиеся отношения.
— Я вычеркнула тебя из свой жизни.
— Ты ко мне ничего больше не испытываешь?
— Если бы я сказала, что ничего к тебе не испытываю, то это было бы неправдой. Как наш сын? — Голос Ангелины слегка дрогнул.
— За него ты можешь не переживать, с ним все в порядке. У него все есть…
— Кроме матери.
Исрафил постарался не заметить этой реплики и безмятежным тоном продолжал:
— Например, недавно я купил ему верблюда, и теперь он прогуливается верхом.
— А он не упадет? — В голосе Ангелины послышалась тревога.
— Если у моего мальчика появится хотя бы один синяк, то я отрублю головы слугам.