Вот и первая гостья, молодая женщина в коротком синем платье. Лицо простоватое, но фигура сногсшибательная. И где-то под этим платьем – Ходжес знает – есть татуировка, именуемая «шлюхиным клеймом» [3] . Может, даже две или три. Мужчины в студии топают ногами и свистят. Женщины реагируют более сдержанно. Некоторые закатывают глаза. Да и какой жене понравится, чтобы муж смотрел на такую?
Гостья начинает жаловаться, едва выйдя на сцену. Рассказывает ведущему, что ее бойфренд сделал ребенка другой женщине, уходит к ним, проводит там чуть ли не все время. Она все еще любит его, но ненавидит эту…
Следующие два слова глушат пиканьем, но Ходжес умеет читать по губам: «гребаную манду». Аудитория радостно вопит. Ходжес подносит ко рту банку пива, делает маленький глоток. Он знает, что за этим последует. Эта передача такая же предсказуемая, как мыльная опера, которую показывают по пятницам после полудня.
Ведущий позволяет ей изложить свою версию, а потом представляет… «ДРУГУЮ ЖЕНЩИНУ». Опять же со сногсшибательным телом и несколькими ярдами густых светлых волос. «Шлюхино клеймо» у нее на лодыжке. Блондинка приближается к сопернице и говорит: «Я понимаю твои чувства, но тоже люблю его».
Ей определенно хочется сказать больше, но это все, что она успевает произнести, прежде чем Сногсшибалка-один переходит к делу. За сценой кто-то бьет в гонг, словно это официальный поединок. Ходжес полагает, что так оно и есть, потому что все участники передачи наверняка получают вознаграждение. Иначе зачем им это надо? Женщины бьют и царапают друг дружку несколько секунд, а потом два здоровяка (с надписью «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ» на футболках), которые поначалу только наблюдали за происходящим, растаскивают их.
Какое-то время они кричат друг на друга, каждая со всей откровенностью высказывает мнение о сопернице (большую часть глушит пиканье), тогда как ведущий благодушно наблюдает, не вмешиваясь, и на этот раз драку начинает Сногсшибалка-два, отвешивает Сногсшибалке-один такую оплеуху, что у той голова откидывается назад, чуть не отрывается от шеи. Вновь звучит гонг. Они падают на сцену. Платья задираются, женщины визжат и царапаются, удары и оплеухи сыплются как из рога изобилия. Здоровяки из службы безопасности вновь растаскивают их, и теперь ведущий, встав между ними, начинает говорить. Голос вроде бы успокаивающий, но в нем слышатся подзуживающие нотки. Обе женщины меряются глубиной своей любви, плюясь друг другу в лицо. Ведущий сообщает, что они вернутся через минуту, а потом актриса из «списка Си» [4] начинает втюхивать диет-пилюли.
Ходжес делает еще глоток и понимает, что не осилил и половины банки. Забавно, потому что, служа в полиции, он едва не стал алкоголиком. После того как выпивка разрушила семью, решил, что он уже алкоголик. Собрал волю в кулак и нанес удар по дурной привычке, пообещав себе, что будет пить сколько захочет после того, как отслужит сорок лет: странно, что обозначил такой рубеж, поскольку половина городских копов уходила на пенсию после двадцати пяти лет службы и лишь тридцать процентов задерживалось после тридцати лет. Да только когда он отслужил сорок лет, алкоголь его больше не интересовал. Он заставил себя напиться несколько раз, и выяснилось, что пьяным быть ничуть не лучше, чем трезвым. Если на то пошло, даже немного хуже.
Передача возвращается. Ведущий говорит, что у них еще один гость, и Ходжес знает, кто он. Зрители в студии тоже знают. Ревут в предвкушении. Ходжес берет отцовский револьвер, заглядывает в ствол и кладет обратно на «ДайрекТВ-гид».
Мужчина, из-за которого Сногсшибалка-один и Сногсшибалка-два готовы порвать друг друга, выходит на сцену справа. Как он будет выглядеть, понятно и до его появления, и надежд он не обманывает: оператор бензоколонки, или грузчик на складе «Таргет», или парень, который вымыл вашу машину (плохо) в одном из пунктов «Мистер Спиди». Костлявый и бледный, черные волосы падают на лоб. Он в чинос и каком-то безумном зелено-желтом галстуке, обхватывающем шею чуть ниже выпирающего кадыка. Из-под брюк торчат острые мыски замшевых сапог. Ты знал, что у обеих женщин «шлюхино клеймо», и знаешь, что у этого парня прибор как у коня, и он выстреливает сперму с мощностью локомотива и скоростью пули. Девственница, севшая на сиденье унитаза после того, как этот парень спустил на него, встанет беременной. И может, родит двойню. На лице мужчины блуждает улыбка классного чувака с придурью. Мечта идиота: пожизненная инвалидность. Скоро прозвучит гонг, и женщины вновь набросятся друг на друга. А позже, когда наслушаются его тупой болтовни, переглянутся, коротко кивнут и прыгнут на него. На этот раз здоровяки службы безопасности выждут чуть дольше, потому что именно эту завершающую битву больше всего хотят увидеть зрители и в студии, и у телевизоров: наседки, объединившиеся против своего петуха.
То кратковременное злобное увлечение конца восьмидесятых – зараза – называлось «бомж-бои». Кому-то из трущобных гениев пришла в голову эта идея, а как только она оказалась прибыльной, три или четыре предпринимателя ухватились за нее и довели до ума. Всего-то требовалось заплатить по тридцать баксов двум бомжам, чтобы они принялись мутузить друг друга в назначенное время и в оговоренном месте. Из таких мест Ходжесу лучше всего запомнилась площадка за старым фермерским домом, переделанным в стрип-клуб «Бам-ба-лам» в восточной части города. После определения времени и места начиналась рекламная кампания (в те дни устная, Интернет тогда даже не маячил на горизонте), и с каждого зрителя брали по двадцать баксов. На одном из боев, который прервали Ходжес и Пит Хантли, их собралось больше двухсот, чуть ли не все сделали ставки, орали и прыгали как безумные. Среди них были и женщины, некоторые в вечерних туалетах и обвешанные драгоценностями; дамы тоже смотрели, как два пропивших мозги бомжа колотят друг друга руками и ногами, падают, поднимаются, снова падают и поднимаются, выкрикивая что-то бессвязное. Толпа смеялась, кричала, требовала продолжения банкета.
Эта программа отличается от бомж-боев только диет-пилюлями и страховыми компаниями, которые прерывают действо, поэтому Ходжес полагает, что участники (а они именно участники, хотя ведущий называет их «гостями») после передачи унесут в клювике чуть больше тридцати баксов и бутылки «Ночного поезда» [5] . И никаких тебе копов, чтобы обломать кайф, потому что все законно, как лотерейные билеты.
Когда это шоу закончится, появится безжалостная дама-судья, облаченная в мантию собственной непререкаемой правоты, чтобы с едва сдерживаемой яростью выслушать жалких просителей, представших перед ее очами. Судью сменит семейный психолог, который доводит гостей до слез (он называет это «прорывом сквозь стену отрицания») и предлагает уйти, если им не нравятся его методы. Ходжес думает, что семейный психолог мог научиться этим методам, просматривая учебные видеоролики КГБ.