– Странно, – пробормотала Неля, все еще не веря, что Женя, которого она знала как облупленного, мог убить двух женщин из-за ее диссертации. – Я никак не возьму в толк, зачем ему все это понадобилось? Вы же сами говорили, что карьера у него не ладилась, а в нашем центре он получал нормальные деньги, и работа его устраивала…
– А вот тут, Нелли Аркадьевна, вы ошибаетесь! Мне казалось, я достаточно выпукло описал вам характер вашего приятеля, а вы по-прежнему цепляетесь за свои воспоминания о нем. Евгений Степнов – уже давно не тот застенчивый провинциальный паренек! Его переполняли ничем не оправданные амбиции. Единственное умение, которым Степнов владел в совершенстве, был талант заводить нужные знакомства. Благодаря таким вот знакомствам впереди у него внезапно замаячила жизнь, к которой он всегда стремился.
– То есть?
– Степнову позвонил приятель. Он собрался открывать клинику в Москве, и ему требовался свой человек на пост заведующего отделением. Разумеется, Степнов ухватился за этот шанс! Руководить – это тебе не работать, и в высоком кресле никто не заметил бы его некомпетентности. Он готов был на все ради осуществления своей мечты. Имелась лишь одна загвоздка: заведующим отделением мог стать как минимум кандидат наук. Степнов никогда не сумел бы защититься самостоятельно.
– Но вы сами сказали, что он мог кого-нибудь нанять! – возразила Неля.
– А он пытался, – усмехнулся Паратов. – Оказывается, диссертация по психиатрии – дело хлопотное. Изобрести что-то новое нелегко, требуется отличное знание предмета и результаты исследований – это вам не гуманитарная работа, которую можно состряпать за несколько месяцев! Конечно, если бы Степнов постарался, может, и нашел бы специалиста, но вы были рядом, никуда и ходить не надо. И диссертация на докторскую тянула, не то что какая-то там кандидатская. Вы ее заканчивать не собирались, а даже если бы и собрались, он уже давно уехал бы в столицу, а вы вряд ли сумели бы доказать авторство: вопросы о плагиате в нашем законодательстве прописаны плохо, и в большинстве случаев прав оказывается тот, кто первым опубликовался.
– А Валя? – спросила Неля.
– Пылая праведным гневом, ваша подруга попыталась урезонить Степнова. Она не желала ему зла, памятуя об имевших когда-то место близких отношениях. Валентина позвонила Евгению и дала ему отповедь. Он понял, что надо торопиться, пока она не рассказала вам о том, какую аферу он пытается провернуть. Степнов нанял наркомана, и тот сделал за Евгения грязную работу. Мы выяснили, в каком клубе парня присмотрел ваш приятель, и опросили всех, кто мог видеть их вместе. Дальнейшее – дело техники, не стану вас грузить подробностями.
Неля прикрыла глаза и откинулась на спинку сиденья, с трудом сдерживая слезы. Она не могла не думать о том, что Валя умерла по такой идиотской причине, как ворованная диссертация – да гори она огнем, эта докторская! Неля без колебаний сожгла бы ее, если бы ей пообещали, что после этого Валентина вернется. Каждый раз, глядя на ее сына, Неля будет вспоминать о том, что в смерти подруги есть часть ее собственной вины.
– О, просвет замаячил! – радостно объявил Паратов, увидев, что колонна машин впереди зашевелилась. – Ну, слава богу, поехали!
И они, вместе с сотнями других автомобилистов, сплошным потоком двинулись в сторону города.
* * *
Неля вышла из кабинета Паратова с чувством облегчения: наконец-то все закончилось! Во всяком случае, до суда. Придется давать показания против Ракитина, но Неля уже смирилась с этим фактом – в конце концов, разве не за этим она отправлялась в «Синюю Горку»?
Завернув за угол, она столкнулась лицом к лицу с Максом. Он не улыбнулся и даже не поздоровался, только спросил:
– Ты тоже здесь?
– Следователь вызвал. Как ты?
– Говорил с Ариной.
Неля затаила дыхание, ожидая, что он поделится впечатлениями, но Макс не спешил.
– Может, пойдем куда-нибудь? Я просто умираю, так хочу кофе!
Через двадцать минут они сидели в кафе. Вопреки ожиданиям Нели, Макс, казалось, не намеревался продолжать тему Арины. Он молча пил кофе и смотрел в окно, на ноги прохожих (заведение располагалось в подвальном помещении).
– Так о чем вы говорили с сестрой? – не выдержав, задала вопрос Неля.
– В основном о ней, – медленно ответил он. – О нас.
Рощин вновь замолчал, и Неля поняла, что торопить его не следует. Через пару минут Макс сам продолжил:
– Знаешь, я тут вспомнил кое-что… Когда мне было лет пять, а Арине, значит, четырнадцать, мне очень нравилось ее общество и компания ее друзей. Они казались такими взрослыми, умными, и, естественно, я к ним тянулся. Короче, как-то раз к Арине пришли друзья. Родителей не было дома, и, как я теперь понимаю, они не давали разрешения устраивать вечеринку: ей надлежало присматривать за мной. Тогда отец еще не разбогател, поэтому на мамок-нянек денег не хватало. Арина была подростком – само собой, ей хотелось утвердиться в глазах приятелей, поэтому она решила проигнорировать запрет. Я был ярмом на шее, и ей не терпелось от меня избавиться. Я этого не понимал и был счастлив, считая, что меня приняли во «взрослую» тусовку. Вертелся у всех под ногами, норовил задать какой-нибудь вопрос – разумеется, невпопад, и страшно всех раздражал. Мне же казалось, что я пользуюсь невероятным успехом!
Неля сглотнула подступивший к горлу комок. Работа научила ее критически относиться к откровениям пациентов, мысленно отстраняясь и глядя на проблему с безопасного расстояния. Но сейчас – другое дело. Макс не являлся ее пациентом, более того, она испытывала к нему определенные чувства, а потому не имела возможности отстраниться.
– Арине пришлось срочно что-то придумывать, – продолжал между тем Макс, будто забыв, что Неля сидит рядом. – Она придумала прогулку в парк. Я радовался, полагая, что мы погуляем, поиграем, а потом вернемся домой. Однако у Арины и ее приятелей имелись другие планы в отношении меня. Придя в парк, она предложила сыграть в прятки. Как самому младшему, мне пришлось водить. Арина предупредила, что крикнет, когда все спрячутся, и я послушно ждал сигнала. А она все не кричала. Устав ждать, я открыл глаза и отправился на поиски. Темнело, народу в парке было немного, а я уходил все дальше в поисках Арины и ее друзей. Неудивительно, что я заблудился. Мне было страшно… Нет, страшно – неправильное слово: я был в панике! Носился между деревьев, ревел, но все напрасно. Я не знал, что Арина, нагулявшись, вспомнила обо мне, но она и думать не думала, что я уйду так далеко от места, где меня оставили. Родители, придя домой и не найдя детей, но обнаружив следы несанкционированного праздника, пришли в ужас. Кто-то из соседей видел, как мы направлялись в парк. Вызвали милицию, и несколько нарядов с собаками принялись прочесывать окрестности. Но нашла меня Арина. Ее друзья давно разошлись, а я уже решил, что навсегда останусь в парке, который казался мне настоящим лесом, полным диких зверей и непроходимых болот… Арина так плакала, когда обнаружила меня, и так крепко обнимала, что я тогда же все ей простил. Я думал, она меня любит.