— А какая разница? — вяло поинтересовался Моргунов.
— Большая, — загадочно ответил Веня. — Ну-ка, пустите меня за компьютер.
Борисов нехотя поднялся и пересел на кровать Волохова. Остальные тоже разбрелись молча по комнате. Веня сидел и щелкал клавишами, выискивая доступные в Интернете геологические карты, потом исторические карты, сведения из прошлого и позапрошлого века. Он что-то бормотал себе под нос, удовлетворенно тер руки. Все члены группы молчали и ждали, демонстрируя стальную выдержку. Явно Веня что-то нашел утешительное, но скажет он, когда будет готов. Значит, не надо мешать, а надо ждать. В конце концов, именно Веня среди них — единственный ученый-физик.
— Смотрите, ребята, — наконец позвал Веня и стал выводить на экран сделанные закладки. — Вот старая топографическая карта этого района 1970 года. Карьер… вот эти цифры показывают диаметр искусственной котловины и ее глубину.
— Сколько-сколько? — опешил Халов. — двадцать пять метров?
— Прилично, — согласился Веня. — Теперь смотрите, вот карта 1932 года. Карьер есть, глубина пятнадцать метров и диаметр намного меньше. Видите вот эти изолинии? Я думаю, что карьер не расширялся, что на более поздней топокарте естественные границы приняли за рукотворные. А еще видите вот эти линии — это узкоколейная железная дорога. Думаю, что поезда по ней не ходили, а вручную вагонетки катали.
— И что? — угрюмо спросил Борисов. — Ну, карьер, ну, разрабатывали его еще в прошлом веке до войны. Нам это что дает?
— Во-первых, разрабатывали его слабенько, — ответил Веня. — Я вот тут нашел в трудах местного краеведа И. П. Любшинского описание рудного дела в этом районе. Он пишет, что как минимум до 1930 года в железорудных карьерах вблизи Байкала действовали наземные узкоколейные дороги. Разработки велись почти повсеместно, но часть карьеров и шахт бросались в самом начале работ. Обширные рудные пространства в этом районе, пишет он, не имели достаточной мощности залегающих железорудных пластов. И промышленная разработка их сделалась неэффективной. Поняли?
— Не совсем, — покачал головой Борисов, глядя на светящееся лицо Вени Волохова.
— Выходы руды очень близки к поверхности, зачастую бери кайло и начинай выбивать породу прямо под ногами. Но мощность пласта невелика. А разрабатывают более мощные пласты, где породу черпать можно экскаватором, а не собирать, как грибы в лукошко, бродя по лесу. Ну, это то, что я назвал «во-первых». А теперь то, что следует «во-вторых». Руда-то железная!
— Дубина я, дубина! — стукнул себя по лбу кулаком Моргунов. — Природный магнетизм! Это как раз те места, где компасы с ума сходят, там и телефоны не работают, там скорее всего и электроника работать не будет. Я же говорил, что Диман не пропадет! Диман вывернется, не родился еще тот упырь, который против Диманоида нашего бы выстоял! Димка же хитрый, как… я не знаю что. У него мозг совершенно нечеловеческий. Вы помните, как он тогда с этим нанопрепаратом. Хрен его кто остановил! Ни ОМОН, ни бандиты. Пер и пер, пока до нас не допер. Один, парни, один! Он и в службе внешней разведки из таких передряг выходил. Он мне пару раз рассказывал, как они одного беглого олигарха вывозили, а еще авторитета, за которым дел было на пожизненное. И в Колумбии он, кстати, единственный, кто выбрался. Парней положили местные ухари, а он выбрался! А парни с ним были не мальчики, профессионалы!
— Ладно дифирамбы петь, — остановил Моргунова Борисов. — То слова из тебя не выжмешь, то не остановишь. Значит, у нас есть основания полагать, что телефонной связи с Ивановым нет по причине естественного происхождения. И чип его тоже не регистрируется по этой же причине. Тогда надо полагать, что мы его вообще не найдем, если он сам этого не захочет. И как Димка теперь будет действовать? Ну, ты скажи, Саня, как бывший спецназовец.
— А что тут говорить, — сосредоточенно нахмурился Халов. — Он понимает, что местные его могут найти очень легко. Наймут того, кто тайгу хорошо знает, кто следы умеет читать, и пойдут по следу. Значит, он перестрахуется от того, чтобы оставлять за собой видимые следы.
— А от собаки можно уйти по воде, — предположил Моргунов. — Может, его по течению речушки искать?
— У некоторых собак бывает такое чутье, которое называют верхним, — покачал головой Халов. — Они хорошо улавливают запахи, оставшиеся над поверхностью. Они и по воде его выследят. Нет, по воде он не пойдет. Он от карьера ушел по каменистой почве, а она там во все стороны такая. А еще он пойдет в те места, где можно спокойно переночевать несколько дней. Ему нужен густой лес, чтобы не увидели с вертолета, чтобы скрыть дым от костра и чтобы было много лапника. Ручей, конечно, тоже нужен, но не обязательно.
— Густых массивов тут много, — добавил Веня. — Вопрос в другом, а насколько далеко он пойдет отсюда. Может, он как раз будет иметь в виду, что от него ждут длинного маршрута в сторону города?
— Смысл ему тут сидеть? — возразил Халов. — Он же понимает, что пересидеть ему всего-то надо пару суток. Идти надо, Глеба уводить. Может, он и догадывается, что железная руда влияет на работу чипа. Он ведь наверняка пытался нам позвонить, а телефон у него не работает. Может, и двинет в сторону Читы.
— Значит, так, я все это, — Борисов обвел комнату указательным пальцем, — докладываю Шаповалову. Про атаку на шоссе тоже. Твои умозаключения, Веня, особенно. Сидим и не дергаемся. Ты, Саня, бдишь оборону дома, ждешь снайпера. За того спасибо, но фотка, что вы с Миколой сделали, не очень читается. Ты, Микола, дожимаешь завод. Постарайся сойтись поближе с этим технологом. Постарайся сфотографировать этих ребят, что появились возле шахты. Но к ним не лезь. Пусть думают, что они тебе на глаза не попались. С рабочими внаглую не беседуй. А ты, Веня, смотри не проболтайся Юле, что Глеб не в Москве, а пропал!
Шаповалов позвонил в полночь. Борисов включил ноутбук, и они перешли на беседу по видеоканалу. Шаповалов смотрел в стол перед собой, шевеля изредка, по обыкновению, своими густыми бровями, и слушал, не перебивая.
Наконец от открыл рот.
— Насчет Иванова я тоже склонен верить в положительный исход. Дима не тот человек, которого легко убить. Ты, Геша, парней не нервируй этой проблемой. На всякий случай я поговорю с нашей лабораторией по поводу догадок Вениамина. Скорее всего он прав. Он же физик как-никак. Дальше слушай информацию по Ложкину. Сидел этот товарищ в Якутии. Отмотал пятнашку, а потом за отличное поведение и в связи с состоянием здоровья вышел под УДО [4] . Было это в 2005-м. Неприятно тебе это говорить, но по сопроводительным документам он был отправлен для регистрации не в Читу, а в район. Местом ему определили деревню Пермяково. Это не очень далеко от Читы, как я понял.
— Я знаю это место, — ответил Борисов. — Ты лучше скажи, почему он вернулся не в Читу, а в деревню?
— До причин теперь не докопаться. В деле нет указаний о запрещении Ложкину проживать в Чите или других крупных городах. Нет там и пометок о его личном ходатайстве насчет Пермяково. Тут темный лес. Не знаю, как ты, а я сразу подумал, что парень решил отсидеться, осмотреться, не попадаясь Давыдову на глаза, спокойно план мести подготовить и реализовать.