Дана глубоко вздохнула и двинулась по коридору к двери в спальню, по-прежнему вжимаясь спиной в стену. Достигнув цели, она пригнулась как можно ниже — это на тот случай, если вдруг по ней откроют огонь, — и ворвалась в комнату. Глаза уже привыкли к темноте, и она увидела на постели очертания человеческого тела. Одним молниеносным резким движением Дана включила свет и прицелилась.
Джек Тини перекатился на другой бок и, сонно щурясь, смотрел на нее. Затем так и расплылся в улыбке.
— Вот уж не знал, что ты увлекаешься ролевыми играми. Кого будем изображать, леди-копа и заключенного в наручниках? Лично я предпочитаю женщину в цепях и начальника тюрьмы, помешанного на сексе.
Дана выдохнула и опустила руку с пистолетом.
— Почему ты уже дома? — сердито спросила она. Дана злилась на Джека за то, что тот ее напугал, но еще больше злилась на себя — ведь она едва не пристрелила своего любовника.
— Я тоже рад тебя видеть.
Только тут Дана поняла: она должна радоваться тому, что Джек рядом с ней и в безопасности.
— Прости. Ждала тебя только через две недели. Вот и подумала, что в дом пробрался кто-то посторонний.
— Я оставил послание на автоответчике. Разве ты не получала?
— Нет. Меня не было в городе. Была на дурацком задании.
— Каком?
— Знаешь, я слишком устала, чтобы говорить об этом сейчас. И еще я очень рада, что ты приехал. Однако не пойму, почему ты до сих пор не морозишь свою задницу в Арктике?
— Вся эта экспедиция была сущим кошмаром, — сказал Джек. Сел, откинулся на спинку кровати. — Погода просто ужасная, и потом, один ученый сломал ногу.
— Ну, хоть снимки-то хорошие получились?
— Да, только не думаю, что они опубликуют статью, так что, скорее всего, журнал их не использует.
— Может, тогда пригодятся для выставки?
— Может.
Дана положила пистолет на край стола. Подошла к постели, поцеловала Джека.
— Я по тебе скучала.
— Рад это слышать, — сказал Джек, поглаживая ей шею.
Дана усмехнулась.
— Не гони лошадей, мальчик. Устала, как собака, от меня воняет, глаз не сомкнула целые сутки, так что я под душ и спать. И секс придется отложить до утра.
— С ума сошла!
— Но обещаю, буду использовать тебя на полную катушку. Так что советую передохнуть и набраться сил, пока я буду отсыпаться.
Дана с Джеком проспали до начала первого, и без четверти час все еще находились в постели. Потом занялись любовью, потом еще и в душе. Затем Джек пошел на кухню соорудить что-то на завтрак, хотя, как отметила Дана, было уже время ленча.
Она так и расплылась в улыбке, уловив божественный аромат свежесваренного кофе, и направилась в гостиную, где на столе ее уже ждали кружка с горячим напитком и утренняя газета. Она действительно была рада, что Джек дома. Она любила его по-настоящему, и не только потому, что он был самым сексуальным мужчиной в ее жизни. Джеку было за тридцать, вьющиеся каштановые волосы, светло-карие глаза. Он был на дюйм ниже Даны, но это ничуть не смущало их обоих. А кожа его всегда загорелая, потому что б о льшую часть времени он проводил под открытым небом. Сама работа Джека предполагала, что он должен быть в прекрасной физической форме. Дана улыбнулась, вспомнив, как прижималась к его гладкому мускулистому телу.
Джек видел, что Дана счастлива, и тоже не мог сдержать улыбки. А совсем еще недавно она пребывала в столь удрученном состоянии, что он сомневался, увидит ли эту улыбку снова.
— Так что это за дурацкое дело, над которым ты работаешь? — спросил он, ставя на стол две большие тарелки с яичницей, беконом и намазанными маслом тостами.
С аппетитом поглощая еду, Дана рассказала ему о встрече с Марго Лоран, своем путешествии на Западное побережье и о разочаровании, которое испытала, поняв, что поиски скипетра Оттоманской империи были чистой воды подставой.
— Думаю, ты выразилась слишком мягко, назвав это дело дурацким. Вся история выглядит как-то слишком уж странно, просто невероятно.
— Согласна.
— А ты собираешься выяснить, что же произошло и кто за этим стоит?
— Когда смогу. Пришлось отложить несколько дел, придется наверстывать. А там видно будет.
Джек забрал у нее спортивный раздел газеты, выяснить, что произошло с его любимыми командами за время его отсутствия. Дана стала читать первую полосу, и узнала невеселые новости о событиях на Ближнем Востоке, о падении экономики и торможении принятия важных решений в Конгрессе. Затем она добралась до той части, где печатались местные новости, и с изумлением уставилась на фотографию над заголовком, который гласил: «МЕСТНЫЙ ПРОКУРОР СОДРУЖЕСТВА ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕН». Потрясение Даны было вполне объяснимым: пропавшая женщина-прокурор на снимке была страшно похожа на Марго Лоран. И она просто похолодела, узнав далее, что имя пропавшей — Кэрри Блэр и что она является женой известного промышленника Хораса Блэра.
Снова всплыло это имя.
В статье рассказывалось о том, как Кэрри Блэр стала «общественным обвинителем» и что последний раз пропавшую женщину видели в понедельник днем. Дана занервничала. Последний раз она говорила с Марго Лоран в пятницу. После этого на все ее звонки отвечал голос автоответчика.
— В чем дело? — спросил Джек, заметив, как сосредоточенно и взволнованно читает Дана статью о пропавшей женщине.
— Мое чудн о е дело становится все чуднее.
Дана подошла к столу и включила компьютер. Нашла хорошую фотографию Кэрри Блэр в Интернете и использовала фотошоп, чтобы поменять светлые волосы Кэрри на черные и добавить темные очки. Закончив, детектив вызвала на монитор первый снимок, и разместила два изображения рядом.
Подошел Джек с двумя кружками кофе. Поставил одну перед Даной, придвинул стул и уселся рядом.
— Кажется, я нашла свою пропавшую женщину, — произнесла Дана. А потом рассказала Джеку о таинственном исчезновении прокурора.
— Хорасу Блэру принадлежит дом на Исла де Муэрте и апартаменты в Виктории. Это нечто большее, чем просто совпадение. Думаю, что Марго Лоран на самом деле Кэрри Блэр.
— А ты знаешь этих Блэров? — спросил Джек.
— Насколько помнится, нет.
— Так что происходит?
— Понятия не имею. У меня от всего этого уже голова идет кругом.
Офис Чарльза Бенедикта находился в двухэтажном здании с широким крыльцом перед входом; располагалось оно на границе между деловым и жилым районами под названием Крествью в центральной части города. Построено было в 1875 году и служило частной резиденцией. Когда спустя сто тридцать лет Бенедикт приобрел его, внешний облик дома он оставил нетронутым, а вот интерьер полностью переделал.