— Думаете, Ноэль будет в состоянии прийти? — несколько ядовито спросила Эмили.
— А вот и он — сейчас мы у него спросим, — счастливым голосом сказала Джози.
Ноэль внимательно выслушал рассказ о предстоящих проводах отца, изображая на лице различные эмоции.
Эта тактика была знакома Эмили — так поступал ее отец. Главное — меньше говорить. Это резко уменьшало вероятность того, что тебя раскусят, когда ты пьян. Но сейчас молодому клерку пришлось открывать рот. Нужно было что-то ответить. Медленно и осторожно он сказал, что для него большая честь участвовать в торжественных проводах отца на работе.
— Мне будет приятно находиться там, когда будут чествовать тебя, — сообщил он.
Эмили прикусила губу. Смог хотя бы достойно и адекватно ответить. Умудрился не испортить отцу праздник.
— Там дожидается твоя порция тушеного мяса, Ноэль. Я разогрею и принесу, — сказала она, давая ему возможность уйти, прежде чем с него спадет маска трезвости.
— Спасибо, Эмили. Я с удовольствием поем, — сказал он и удалился к себе в комнату, бросив благодарный взгляд в сторону кузины.
Когда она вошла с подносом в руках, он сидел в кресле и слезы ручейками текли по его щекам.
— О Господи, Ноэль! Что с тобой? — встревоженно спросила Эмили.
— Эмили, я совершенно никчемный, бесполезный человек. Я всех подвел. Для чего я живу, просыпаюсь утром и засыпаю вечером? Какая от этого польза?
— Поужинай, Ноэль. Я принесла кофе. Нам нужно поговорить.
— Я думал, вы больше не хотите общаться со мной, — сказал он, всхлипывая и вытирая рукой глаза.
— А я решила, что это ты избегаешь меня, — протянула она.
— Мне не хотелось идти домой и видеть, как вы холодно и отстраненно держитесь. У меня нет друзей, Эмили. Мне не к кому обратиться за советом…
Его голос прозвучал испуганно и потерянно.
— Заканчивай ужин, Ноэль. Я буду здесь, рядом, — сказала она.
И Ноэль рассказал ей все о своем отчаянии, о том, какой плохой отец из него выйдет. Она слушала внимательно и затем просто сказала:
— Вот я слушаю тебя, и мне кажется, что ты даже в чем-то прав. Но, с другой стороны, может быть, Фрэнки — это как раз то, что тебе нужно. А если она поможет тебе измениться? Стать таким, каким ты хочешь стать?
— Мне никто не отдаст ее… Социальная служба…
— Тебе придется доказать им, что ты достоин.
— Нет уж, — сказал Ноэль.
— Пожалуйста, Ноэль, не нужно жалеть себя. Подумай. Просто подумай, что предпринять. От твоего решения зависит жизнь многих людей.
— Я не смогу принести ребенка сюда, — выдавил он.
— Тебе в любом случае следует думать о будущем.
От Эмили исходило такое спокойствие, будто они обсуждали не будущее Ноэля, а меню на завтрак.
На следующее утро, когда Стелла читала журнал, неожиданно на ее кровать упала какая-то тень. Она подняла голову — перед ней стоял Ноэль с небольшим букетом цветов.
— А, привет! — ошарашенно выдала она. — Как ты сюда попал? Сейчас ведь посетителей не пускают.
— Я оторвал тебя? — прошептал он.
— Да. Я читала, как вернуть пылкость брачным отношениям. Как будто мне известно, что такое пылкость или что такое брак.
— Я пришел, чтобы просить твоей руки. Ты выйдешь за меня? — спросил он.
— О Боже, Ноэль! Не будь дураком! С какой стати мне выходить за тебя? Да мне помирать через несколько недель!
— Ты бы не стала утверждать, что это мой ребенок, если бы так не было на самом деле. Я сочту за честь воспитать эту малышку.
— Слушай, но жениться-то я тебе не предлагала, — озадаченно сказала Стелла.
— А я думал, ты этого хочешь, — теперь он был озадачен.
— Нет, ты меня не понял. Я хотела, чтобы ты вырастил ее, стал ей настоящим отцом, не дал ей хлебнуть горестей попечительства.
— Так что — мы поженимся?
— Нет, Ноэль, конечно, нет. Но если ты действительно готов растить ее — расскажи, почему ты решился на это и как ты это будешь делать.
— Я собираюсь измениться, Стелла.
— Ну да!
— Правда. Я не спал целую ночь — планировал. Сегодня я пойду в общество анонимных алкоголиков, расскажу, что я зависим от выпивки, а потом я запишусь в колледж на вечерние курсы по предпринимательству. Затем я подыщу отдельную квартиру, где смогу растить ребенка.
— Но это все настолько неожиданно. Как снег на голову. А почему ты сейчас не на работе?
— Моя двоюродная сестра Эмили отправилась в контору, чтобы сказать, что у меня серьезные личные обстоятельства и что я отработаю не следующей неделе — буду приходить на час раньше и уходить на час позже положенного времени.
— А Эмили все знает о нас?
— Да. Мне нужно было с кем-то поделиться. Она очень разозлилась на меня за то, что я ушел тогда.
— Ты не ушел, Ноэль. Ты вылетел как ошпаренный.
— Мне очень жаль, прости. Поверь, я, правда, сожалею.
— Так что же изменилось? — спросила Стелла без тени злобы в голосе.
— Я хочу достичь чего-нибудь в этой жизни. Сделать что-то полезное, прежде чем умру. Мне скоро тридцать. А я до сих пор только и научился мечтать, желать да выпивать. Я хочу измениться.
Стелла молча внимательно слушала.
— Так чего же ты тогда хочешь, Стелла, если отказываешься выходить за меня замуж?
— Не знаю, Ноэль. Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому.
— Этого хочет большинство людей — они хотят, чтобы все было по-другому, — печально сказал Ноэль.
— Тебе нужно встретиться с Мойрой Тирни, инспектором социальной службы. Она придет завтра вечером, чтобы обсудить со мной так называемое будущее. Это будет короткий разговор.
— Ты не возражаешь, если я приду вместе с Эмили? Она хотела навестить тебя и поговорить.
— Она у тебя что-то вроде няньки? Все время будет порхать вокруг и принимать за тебя все решения?
— Нет, думаю, она скоро отправится назад в Америку. Но она помогла мне открыть глаза на многие вещи.
— Ну, тогда приводи ее. Она симпатичная? Может, ты женишься на ней? — поддразнила его Стелла.
— Нет, что ты! Она стара, как мир. Ей под пятьдесят… Или лет сорок пять…
— Тогда приходи с ней, — сказала Стелла. — Ей придется вести себя соответствующим образом при Мойре.
Он наклонился и поставил цветы в стакан.
— Ноэль?
— Да?
— Спасибо тебе в любом случае за предложение. Я не это имела в виду, но с твоей стороны это было благородно.