— А вот и ваш гость, мистер Эннис, объявил Тедди и удалился.
Этому швейцару с его неспешными манерами пристало скорее работать в посольстве, а не в этом шикарном и, как выяснилось, дорогом ресторане.
— Дез! — сказал Фрэнк и протянул ему руку.
Парень оценивающе посмотрел на него.
— Ну да, ну да… — сказал он, проигнорировав протянутую руку.
Отец подумал, что, может быть, стоило по-дружески обнять сына, как это было принято у современных мужчин?
Нет, он наверняка зацепит что-то на столе. А Дез, привыкший к более простым манерам у себя на родине, может вообще отпрянуть.
— Ты все-таки нашел это место, — сказал Фрэнк, понимая, что говорит глупость.
Дез пожал плечами и отрешенно посмотрел на Фрэнка.
— Я не знал, где ты находишься, понимаешь. Откуда ты будешь добираться… — Фрэнк вдруг замолчал, понимая, что разговор не клеится и все идет намного сложнее, чем он представлял.
У входа на кухню Тедди разговаривал с Антоном.
— Я общался с Лизой по телефону.
— Только не это, — тяжело вздохнул Антон.
— Она хочет обедать у нас, когда будут свободные места.
— Постарайся избавиться от нее, Тедди.
— Это не так-то просто, — заявил Тедди.
— Тогда дай мне неделю. Скажи, чтобы приходила в следующую среду.
— На обед или ужин?
— Ну конечно, на обед.
— А она хочет прийти на ужин, — сказал Тедди.
— Тогда ранний ужин, — согласился Антон.
— Она очень много делает для нашего ресторана. Ты же не платишь ей за это?
— Ее никто не просил так надрываться.
Антон хотел послушать, о чем говорили только что воссоединившиеся отец и сын. Кажется, беседа у них не клеилась.
— Как думаешь: иметь семью — довольно скучное занятие? — неожиданно брякнул босс.
Тедди подумал, прежде чем ответить. Семья Антона никогда не имела для него значения. Тедди не понимал, чем была плоха семейная жизнь с точки зрения Антона, но он согласился.
— Ты прав, Антон. Но ты только подумай, сколько денег мы зарабатываем на чьих-то семейных ошибках. Юбилеи, дни рождения, помолвки, выпускные. Не будь этого всего — мы останемся без работы.
Тедди всегда умел найти позитивную сторону в любом вопросе.
— Молодец, Тедди.
Антон погрузился в свои мысли. Этому мистеру Эннису явно было тяжело вести беседу с сыном. Даже издалека видно, что атмосфера за столиком напряжена.
Клара всегда советовала: если не знаешь, что сказать, говори, что думаешь. Не бойся задать вопрос, который тебя беспокоит. Не играй в игры.
— Что-то не так, Дез? Что случилось? В своем письме ты писал, что очень хочешь встретиться… У тебя что-то изменилось?
— Я не знал кое-каких подробностей. Не знал, как поступили твои родители.
— А как поступили мои родители? — резко спросил Фрэнк.
— Как будто ты не знаешь.
— Я не знаю, — отрицал Фрэнк.
— Не ври. Я собрал все документы, квитанции, заполненные формы — теперь я все знаю.
— Тогда ты знаешь больше, чем я, — сказал Фрэнк. — Кто писал все эти бумажки и заполнял формы?
— Моя мать была запуганной семнадцатилетней девушкой. Твой отец предложил ей выбрать. Она навсегда уезжает из Ирландии и получает за это тысячу фунтов. Тыща фунтов! Вот во сколько оценили мою жизнь. Ничтожная тыщонка. А за это она подпишет обязательство никогда не приближаться к семье Эннисов и не предъявлять никаких претензий по поводу своей беременности.
— Этого не может быть! — голос Фрэнка дрожал от потрясения.
— А ты думал, почему она исчезла?
— Ее мать сказала мне, что она уехала к родственникам в Америку, — промямлил Фрэнк.
— Да, именно такую легенду они придумали.
— Но почему я не должен был верить им?
— Ты же не дурак. Играя по их правилам, ты в любом случае оставался в выигрыше. Неудобная подружка, да еще и беременная… Лучше отправить ее куда подальше из страны. С глаз долой — из сердца вон. Все продумано. И ты использовал этот шанс.
— Нет. О чем ты говоришь? Я не знал, что нужно что-то продумывать. Я никогда не знал, что у меня был ребенок, пока не получил твое письмо.
— Расскажи это кому-нибудь другому, Фрэнк.
— Кто тебе сказал, что мои родители заставили Риту подписать отказ?
— Нора, ее сестра. Моя тетушка Нора. Я поехал навестить ее в Лондоне, и она мне все рассказала.
— Она все рассказала неправильно, Дез. Этого никогда не было.
— Я же не дурак — я все понимаю. Ты не признаешься сейчас, если не признался тогда.
— Мне не в чем признаваться. Ты не понимаешь. Это все свалилось мне как снег на голову.
— Ты никогда не пытался связаться с ней. Ты даже ни разу не написал.
— Я писал ей каждый день в течение трех месяцев. Я покупал специальные марки для отправки в Америку, но так и не получил ни одного ответа.
— А тебя ничего не зацепило? Почему она не отвечает…
— Нет. Я спросил у ее матери, отсылает ли она мои письма, и она сказала, что да.
— И ты сдался.
— Ну я же не получал никакого ответа. А ее мать сказала…
Тут он замолчал, будто что-то припоминая.
— Что?
— Она сказала, что я должен оставить Риту в покое. Что у нее все хорошо. Что было много шумихи, но Рэйвены все сделали по правилам.
— И ты не понял, что она имела в виду? — Дез по-прежнему не верил Фрэнку.
— Тогда мне и в голову не пришло, что она имеет в виду. Но теперь все понятно… Нет, не может быть…
— Что не может быть?
— Мои родители… Если бы ты знал их, Дез! В нашем доме никто никогда не произносил слово «секс». Они не могли опуститься так низко, чтобы откупиться от Риты.
— Она им нравилась?
— Нет. Им вообще не нравилось, когда кто-то отвлекал меня от учебы или экзаменов.
— А ее родители? Ты им нравился?
— Нет, по той же причине. Рита пропускала уроки и бегала ко мне на свидания.
— Они называли тебя свиньей, — сказал Дез.
— Не может быть! — Фрэнк удивился, насколько спокойно он отреагировал на это оскорбление.
— Так сказала мне Нора. Она сказала, что ты испортил жизнь всем. Ты и твоя великолепная семейка. Ты всем насолил. Рита так и не смогла вернуться в Ирландию, потому что она поклялась не делать этого. Никому не мешавшая вполне приличная семья разрушилась из-за тебя и твоих родителей-снобов.