А вот Динго Дугган общего восторга не разделял.
— В ее возрасте волнение может оказаться чрезмерным, — с видом знатока заявил он.
Эмили поспешила перевести разговор в более безопасное русло.
— Откуда у вас такое необычное имя, Динго? — полюбопытствовала она.
— Я заработал его в те времена, когда отправился в Австралию, чтобы сколотить состояние, — небрежно ответил Динго с таким видом, словно это была самая очевидная вещь, которая не нуждалась в объяснениях, и по поводу которой его не стоит донимать бесконечными расспросами.
Состояние Динго, судя по виду его дряхлого фургона, вряд ли можно было назвать впечатляющим, но Эмили Линч во всем старалась находить положительные моменты.
— И каковы же ваши впечатления? — осведомилась она.
— Самые приятные. Это было десять лет тому, и я часто оглядываюсь назад и вспоминаю все, что видел: кенгуру, страусов эму, вомбатов и ярких птиц. Я имею в виду по-настоящему ярких птиц с роскошным оперением, которые выглядят так, словно только что вырвались на волю из золотой клетки и теперь торопятся склевать что-нибудь у вас под носом. Незабываемое зрелище.
Он вспоминал о прошлом без малейшего сожаления, и на губах его играла блаженная улыбка.
— И сколько вы там прожили?
Эмили одолевало любопытство; ей хотелось узнать, какую жизнь он вел за тысячи миль отсюда.
— Семь недель. — Динго испустил удовлетворенный вздох. — Семь прекрасных недель, а потом, когда вернулся, часто рассказывал об этом, отчего и заработал прозвище «Динго». Чтоб вы знали, это разновидность дикой собаки, которая живет там…
— Понятно. — Непродолжительность его визита поразила Эмили. — И… э-э… почему же вы вернулись?
— Просто к тому времени я истратил все свои сбережения, а работу найти не сумел… Слишком много нелегальных эмигрантов из Ирландии, которые хватались за все, что подвернется под руку. Ну, я и подумал, что пора возвращаться домой.
У Эмили было слишком мало свободного времени, чтобы вволю поразмыслить о жизненном кредо Динго и о том, почему он на полном серьезе считает себя настоящим знатоком всего австралийского, проведя там меньше двух месяцев десять лет назад. Ее ждала обширная электронная переписка с Нью-Йорком.
У Бетси началась предсвадебная нервная истерика. Ей не понравилась мать Эрика, купленный ею серый костюм приводил ее в содрогание, туфли оказались слишком тесными, а брат не желал раскошелиться на торжество. Словом, она отчаянно нуждалась в подруге.
Не могла бы Эмили прилететь на несколько дней раньше, иначе свадьба не состоится и тогда она может не прилетать вовсе?
Эмили постаралась успокоить Бетси, отправив ей письмо по электронной почте, но при этом навела справки насчет более раннего рейса. Ноэль помог разобраться в предложениях авиалиний, и таковой благополучно обнаружился.
— Не знаю, почему помогаю вам вернуться в Америку, — проворчал Ноэль. — Нам всем будет вас страшно не хватать, Эмили. Мы с Лизой составили расписание для Фрэнки, и это — настоящий кошмар.
— Тебе стоит почаще прибегать к помощи доктора Хэта, — неожиданно заявила Эмили.
— Я не могу просить его об этом.
— Фрэнки обожает доктора. А Хэт прекрасно умеет обращаться с нею.
— Я должен буду рассказать об этом Мойре? — в голосе Ноэля прозвучал ужас.
— Обязательно.
Эмили же поспешила сообщить хорошие новости своей подруге Бетси: она прилетает через три дня, разберется с невзрачным серым платьем, тесными туфлями, скупердяем-братом и мамашей Эрика. Все будет в порядке.
— После вашего отъезда Мойра станет совершенно невыносимой, — с убитым видом промямлил Ноэль, которого одолевали дурные предчувствия.
— На твоем месте я бы каждый день отводила Фрэнки к доктору Хэту. Он сражается в шахматы с каким-то парнишкой из Бостона — студентом, насколько я поняла. И получает от этого огромное удовольствие. Он даже спросил меня, не смогу ли я навестить этого он-лайн-шахматиста, пока буду в Штатах, чтобы подарить ему шахматный набор, но я отказалась, поскольку времени на такие поездки мне решительно не хватит.
— Хэт играет в шахматы по сети! Как он вообще научился пользоваться компьютером?
— Я показала, — невозмутимо сообщила Эмили. — А он, в свою очередь, научил меня играть в шахматы.
— Я не знаю и половины того, что происходит вокруг, — растерянно пробормотал Ноэль.
— Не нужно бояться Мойры. Ты же знаешь, она тебе — не враг.
— Она такая подозрительная. Входя в квартиру, она первым делом заглядывает под диванные подушки, надеясь обнаружить там бутылку виски, а потом, не знаю почему, роется в мусорном ведре, рассчитывая, должно быть, найти полупустую бутылку джина.
— Я вернусь, Ноэль. Фрэнки растет, и пара новых платьиц из Нью-Йорка придется ей очень кстати. Подожди, вот станет она постарше, и я научу ее рисовать. Пожалуй, нам надо будет заказывать галереи лет за двадцать наперед, потому что она будет выставляться по всему свету.
— Запросто.
При мысли о том, что его дочь станет знаменитой художницей, лицо Ноэля просветлело. Может, он даже достанет из стенного шкафа свой набор для рисования. Перед отъездом молодой Линч убедился, что в нем не осталось припрятанных бутылок. В последнее время у него не было времени для рисования, но, если он начнет снова, то подаст Фрэнки хороший пример, верно?
— Если захочет, то она вполне может добиться этого.
Эмили кивнула с таким видом, словно нисколько не сомневалась в этом.
— А как насчет вас? Чего вы хотите для себя, Эмили?
— Я хотела преподавать искусствоведение, и моя мечта сбылась, но потом, когда мне дали понять, что мои методы и вкусы недостаточно современны, я решила отправиться в путешествие и приехала сюда. Должна сказать, что мне очень понравилось то, что увидела.
— Надеюсь, вам больше никогда не захочется уехать, — сказал Ноэль.
— Я подожду, пока Фрэнки вырастет, а ты найдешь себе хорошую жену. — Она улыбнулась кузену.
— Ловлю вас на слове, — заявил в ответ Ноэль.
Он имел все основания быть довольным. Эмили не из тех, кто раздает легковесные обещания направо и налево, но если она решила задержаться, пока он не отыщет себе жену… Что ж, она может застрять здесь навсегда и так и не дождаться этого!
Им всем будет очень не хватать Эмили. В благотворительном магазине царила легкая паника. Молли уверяла, что Эмили способна с одного взгляда определить размер и вкус посетителя, стоит тому появиться на пороге. Помните тот лилово-розовый костюм, что купила Мойра, а потом отказалась признаваться в этом? Люди, у которых она высадила в ящиках на окнах цветы и ухаживала за ними, начали беспокоиться о том, что за время трехнедельного отсутствия Эмили растения завянут и погибнут.