— Вот результаты последней экспертизы, сэр. Взгляните сами.
— Ты уже закончил? — поразился Квинси. — Так быстро?
— Ну, вы ведь сказали, что время не терпит, — пожал плечами Гафтенберг. — Поэтому я постарался уложиться в кратчайший срок.
— Это похвально, — заметил Такер, раскрывая папку на первой странице.
— Что там, капитан? — спросил инспектор, вытягивая шею.
— Сейчас посмотрим… — пробормотал Квинси.
Щурясь, он приступил к чтению. Как и следовало ожидать, на рукояти револьвера нашлись отпечатки Кротовски. То же самое касалось и гоблинских ботинок — помимо самого флориста, их совершенно точно касался несостоявшийся мертвец Бенджамин. С каждым прочитанным предложением Такер все больше убеждался, что Кротовски так или иначе причастен к обоим убийствам, а возможно, даже и к трем — если учитывать нелепую кончину Кайла Мейси… о которой, по счастью, ОВР пока что ничего не известно.
Квинси покосился на темного эльфа, который все еще безуспешно пытался заглянуть в папку через капитанское плечо. Сидит, прислушивается, высматривает, подмечает… Призвание всей жизни — исковеркать судьбу другого копа. Тем, кто хоть однажды имел дело с внутренниками, не нужно объяснять, почему их офис находится в отдельном здании на севере Бокстона, в часе ходьбы от управления. Настоящий коп, оказавшись в одной комнате с «ищейкой» из ОВР, испытывает абсолютно адекватное желание этого коварного соглядатая треснуть.
Ах, как же манит запретный плод…
Такер с явным трудом подавил желание отвесить Уинтеру подзатыльник и вновь углубился в чтение. Вода, вода, вода… Гафтенберг не изменил себе даже сегодня. И когда только успел «налить» столько? Загадка…
С великим трудом Квинси продрался через пласты текста к долгожданному заключению… и замер, его прочтя.
«Помимо отпечатков уже находящегося в розыске Бенджамина Кротовски, в подвале шестого дома по улице Святого Холлинза обнаружены также отпечатки Тайлера Гиллигана, детектива отдела убийств» — черным по белому было написано в нем.
— Да ты что, ополоумел? — воскликнул Квинси, в сердцах захлопнув папку. — Это же… Да это чушь какая-то!
— Коварство заключается в том, что поверить в это сложно лишь поначалу, — заметил Гафтенберг, подняв наконец взгляд от пола.
— О чем идет речь? — вклинился в разговор Кефри.
Скрипя зубами, Квинси протянул черную папку инспектору:
— Прочтите заключение.
— Надо же! — последовав наказу Такера, притворно изумился дроу. — А это, случайно, не тот самый Тайлер Гиллиган, который занимался делом Кротовски два года назад?
— Он самый, — мрачно подтвердил Квинси.
— Стало быть, детектив отдела убийств наведывался в подвал, где скрывался ваш беглый мертвец? — ухмыльнулся Кефри, пролистывая отчет в начало и скользя взглядом по строкам.
— Как видите, — желание влепить агенту ОВР звонкую оплеуху стало практически непреодолимым, но Такер не дослужился бы до капитанского чина, если бы все время шел на поводу у собственных вожделений.
— Если вдуматься, детектив Гиллиган действительно лучше других подходит на роль сообщника мистера Кротовски, — вновь подал голос Адам.
— В самом деле? — спросил Квинси. — И почему же?
— Взять хотя бы убийство в «Петухах», — принялся объяснять Гафтенберг. — Что, если детектив Гиллиган появился там вовсе не случайно? Что, если мы имеем дело с хорошо разыгранным спектаклем? Допустим, Кротовски и детектив Гиллиган заявляются в трактир, расправляются с тремя жертвами, после чего Кротовски преспокойно уходит, а детектив Гиллиган совершает звонок в полицейское управление, дабы отвести от себя всяческие подозрения…
— Удивительно складно рассуждаешь, — проворчал капитан, — для человека, который обычно избегает выстраивать теории и делать выводы.
Он вытащил из кармана сигаретную пачку и зажигалку. Адам невольно сморщился, предвкушая отвратную, тошнотворную вонь, но смолчал: запретить капитану курить в собственном кабинете он, к сожалению, не мог.
Квинси на мучения Гафтенберга внимания не обратил; целиком и полностью погрузившись в невеселые думы, он жевал сигаретный фильтр и перебирал пальцами по столешнице. Что это — разоблачение или нелепое совпадение? Отпечатки Кротовски — повсюду, его вина практически неоспорима. Однако против Тайлера прямых улик нет. Следы на старом диване, из которого пружины наружу торчат? Вирм, да это вообще мог быть его старый диван! Допустим, пару дней назад Тайлер снес его на помойку, а Бенджамин с сообщниками утащил находку к себе в подвал.
Однако событий двухлетней давности никто не отменял. Если вспомнить, кто больше других ратовал за «закрытие дела ввиду отсутствия криминальной составляющей», в подобное совпадение верится уже не так легко.
В глубине души капитан мечтал, чтобы дверь кабинета внезапно распахнулась и Тайлер втолкнул связанного по рукам и ногам Кротовски внутрь со словами: «Дело сделано, шеф». Но Квинси слишком хорошо знал жизнь, чтобы всерьез ожидать подобного развития событий. Скорей всего, отпечатки нашлись в подвале не случайно. Скорей всего, замечательный детектив Гиллиган, соблазнившись хрустящим долларом, продался шайке бандитов, решившей навести в городе свой порядок. Многие хорошие копы в погоне за большими деньгами растоптали собственные репутации, точно никчемный окурок. Сколько таких было и сколько еще будет?.. Десятки, сотни, тысячи…
А может, все еще хуже и Тайлер переступил закон не ради денег, а ради пресловутой идеи. Может, поняв, что свод законов Черники оставляет слишком много лазеек для мерзавцев, вроде Моукера и Хорника, он решился вступить в сговор с молодыми и дерзкими головорезами (привет Кротовски и его банде!), надеясь с их помощью очистить Бокстон от укоренившейся в нем скверны?..
Впрочем, к Вирму романтику. Нынешнему поколению она не свойственна. Всем заправляют «мертвые короли», которые смотрят на нас с купюр различного номинала.
Довольно символично, кстати, что на стодолларовой банкноте изображен Джентри по прозвищу Шизоправ. Его портрет служит своеобразным напоминанием того, что деньги и власть, приходящая с ними, могут свести с ума кого угодно.
— Что планируете делать, капитан? — голос ненавистного инспектора ОВР вернул Такера в реальность.
Покосившись на незваного гостя, Квинси выпустил в потолок сизую струю дыма и холодно заявил:
— Задерживать и допрашивать.
Судя по тону, миндальничать с детективом Гиллиганом Такер не собирался.
* * *
Эмма, сгорбившись, сидела на своей кровати и растерянно смотрела на широкую спину Бычары. Отвернувшись к двери, он, кажется, спал: глаза его, по крайне мере, были закрыты. Все тело мелко подрагивало, а левый кулак постоянно сжимался и разжимался, но девушка старалась не обращать на это внимания.