Тем вечером по дороге домой Никола упомянула об отпуске в разговоре с мужем.
— Мне кажется, у меня недостаточно энергии, чтобы ехать в отпуск, — ответил он.
— У меня тоже, но я должна была что-то сказать, чтобы успокоить их.
— Извини. Твои родители не наседают на нас, как мои.
— Еще как наседают — просто не при тебе. Они слегка побаиваются своего зятя — можешь себе представить?!
— А тебе хочется в отпуск, Никола?
— Я бы съездила куда-нибудь на недельку перед тем, как наступит зима, но, честно говоря, не представляю, куда именно, — ответила она.
— Ну, на Канары мы точно не хотим, — заметил Генри.
— И горные лыжи меня не привлекают, — сказала Никола.
— Автобусный тур — не мой вариант.
— И не Париж. Там будет слишком холодно и сыро.
— Похоже, мы стали старыми занудами, которым очень трудно угодить, при том что нам еще нет и сорока, — внезапно сказал Генри. — Бог знает в кого мы превратимся, когда правда постареем.
Она с любовью посмотрела на мужа.
— А что, если мы сейчас пройдем эту фазу и к старости станем нормальными? — Она старалась говорить весело, но в голосе у нее помимо воли проскользнула тоска.
— Я знаю, как мы поступим, — решил Генри. — Мы поедем туда, где можно много гулять пешком.
— И куда?
— Куда-нибудь, где мы никогда не были. В Шотландское высокогорье или на пустоши Йоркшира.
— А может, в Уэльс?
— Может быть. Как только приедем домой, начнем искать.
— Но нам же не придется останавливаться в молодежных хостелах? — забеспокоилась Никола.
— Конечно нет. Мы найдем отель с хорошим отоплением, горячей водой и прекрасной кухней.
Никола откинулась на спинку пассажирского сиденья и глубоко вздохнула.
Впервые за два года ей показалось, что они приблизились к решению проблемы. Конечно, неделя каникул не избавит их от всех тревог, однако может положить начало возвращению к нормальной жизни.
В темноте они доехали до своего дома в Эшере. Внутри стоял холод; Генри развел огонь в маленьком камине — впервые за два года. Никола была удивлена.
— Раз уж мы собираемся принять важное решение и выбрать, куда поедем в отпуск, надо нарушить и остальные традиции тоже, — объяснил он.
Никола принесла горячий шоколад — еще одно нарушение традиций. Обычно после визитов к родителям они возвращались домой усталыми и опустошенными, однако сегодня оба испытывали прилив сил. Они поставили ноутбук на столик возле камина и приступили к поискам.
Предложений было сколько угодно — в том числе самых необыкновенных. Фермерский дом в Уэльсе за много миль от любого жилья. Пожалуй, это чересчур. Не хотелось бы оказаться в полной изоляции. Деревянные коттеджи в Нью-Форест, где можно наблюдать за дикими пони. Неплохо, но не утомят ли их эти самые пони через день или два? Бывшее здание почтовой станции у самого Адрианова вала. Отличный вариант — хотя надо бы еще немного подумать.
И тут они увидели фотографию дома на западе Ирландии — большого каменного дома, стоящего прямо на утесе над Атлантическим океаном. Долгие пешие прогулки, наблюдение за дикими птицами, великолепная кухня. Предложение подкупало с первого взгляда.
— Возможно, в рекламе все немного преувеличено… Этого нельзя исключить, — Никола была очарована, но боялась проявлять излишний энтузиазм.
— Да, но фотографии не подделаешь — только посмотри на эти волны и пустынный пляж… А какие птицы!
— Может, попробуем позвонить? Как зовут хозяйку? Ах да, миссис Старр.
Им ответил женский голос с легким американским акцентом.
— Стоун-хаус, чем могу помочь?
Никола объяснила, что им с мужем за тридцать, они много работали, а теперь нуждаются в отдыхе и смене обстановки. Не могла бы она побольше рассказать о своем отеле.
Чикки Старр рассказала, что дом у нее совсем простой, но местность вокруг обладает, на ее взгляд, целительным действием. Когда-то она жила в Нью-Йорке и приезжала в Ирландию каждый год на каникулы. Она много ходила пешком, смотрела на океан, а когда возвращалась в Америку, чувствовала, что способна горы свернуть.
Она надеется, что то же самое испытают и ее гости.
Все звучало настолько хорошо, что просто не верилось.
— А нам придется петь песни? Ну, как в ирландских пабах? — осторожно поинтересовался Генри.
— О нет, ни в коем случае, — рассмеялась Чикки. — Конечно, за ужином мы будем подавать вино, но для тех, кого интересует ночная жизнь, существуют местные пабы — там с музыкой все в полном порядке.
— А гости ужинают все вместе?
От Чикки не укрылся подтекст, спрятанный в вопросе.
— У нас соберется одиннадцать или двенадцать человек, и все будут ужинать за одним столом, но я приложу максимум усилий, чтобы совместные ужины не превратились в испытание выносливости для гостей. Перед тем как открыть собственный отель, я много лет работала в пансионе. Обещаю, что мы никого не будем принуждать к веселью насильно, можете мне поверить.
Они поверили — и сразу же забронировали комнату.
Родители Генри очень обрадовались.
— Никола сообщила, что у вас появились кое-какие планы, — сказала мать. — Мы совсем не хотели на вас давить; она сказала, что вы сами подумывали об отпуске.
— Не волнуйся, мама, вы тут ни при чем, — солгал он.
Родители Николы были удивлены.
— В Ирландию? — недоумевали они. — А что не так с Британией? Есть тысячи мест, где вы еще не были.
— Так решил Генри, — на ходу сочинила Никола.
Больше эта тема не поднималась — ее родители действительно слегка побаивались своего зятя.
На самолете они долетели до Дублина, а потом пересели на поезд и двинулись на запад. За окном бежали поля, мокрые от дождя коровы и городки с незнакомыми названиями, написанными на двух языках. Они чувствовали себя так, словно оказались за границей, хотя все вокруг говорили по-английски.
Автобус до Стоунбриджа действительно подъехал к станции, как только прибыл поезд — в точности как и говорила Чикки Старр. Она обещала встретить их на автобусной остановке и отвезти в отель на машине.
— Как мы вас узнаем? — обеспокоенно спросил Генри.
— Я сама узнаю вас, — ответила миссис Старр.
Так и произошло.
Она оказалась миниатюрной женщиной, которая приветственно помахала им рукой, а потом усадила в машину и, развлекая приятной беседой, повезла в Стоун-хаус.
Дом выглядел точно так же, как на фотографии в Интернете. Квадратной формы, он стоял в конце засыпанной гравием подъездной дорожки. Солнце садилось, и окна полыхали в закатных лучах. На одном из подоконников, свернувшись в крошечный черно-белый клубок, сидела симпатичная кошка; из клубка торчали только уши да лапы.