Да… на моих глазах рождался монстр. Неотрывно и грозно смотрящий прямо на меня.
На моих глазах рождался Франкенштейн!
— Итс ай лайв! — завороженно прошептал я, жадно впиваясь зубами в истекающий мясным соком кусок крысиного мяса. — Ползун! Ты видишь?
— Ур!
Поднявшись, я небрежно вытер пальцы о фартук, повел плечами и, взглянув в глаза монстра, произнес:
— Давай, я подожду. Посмотрим, кто кого!
— Р-р-ра-а-а! Мугр-р-рвало! — прозвучало в ответ, и чудовище начало подниматься, опираясь на становящиеся все толще и мощнее ноги. Электроудары, сотрясающие его тело, стали непрерывны. Сплошное искрение. И мерзкий хруст, доносящийся от слепленных из бурых няф мускулов.
Надпись над его головой рывком стала четче. Будто навели фокус.
Бурый Бармаглот. Сороковой уровень.
Вызов брошен. Вызов принят.
Подготовка завершена.
Пора начинать бой!
Может, это и есть та решающая схватка? Тот бой, что навсегда запечатлевается в памяти. Тот бой, о котором каждый игрок вспоминает с содроганием и ностальгией одновременно.
Может, и так.
Что ж!
— Я иду! — предупредил я, делая шаг вперед.
— Р-ра! — с этим рыком бармаглот резко взмахнул передними лапами в мою сторону. С глухим чавканьем с его лап сорвалось два массивных сгустка из слепленных вместе бурых няф, оплетенных сеткой искрящихся электрических разрядов, и понеслись в мою сторону.
Заорав от неожиданности, я буквально метнул свое тело в сторону и с размаха врезался в каменную стену. Потерял несколько хитов жизни, зато избежал двойного удара искрящих сгустков, пролетевших мимо меня.
Позади раздался глухой сдвоенный шлепок — снаряды далеко не улетели и упали на сырой пол. Тут же зашевелились, заколыхались и распались на десятки крошечных комочков. Бурые няфы вернули себе самостоятельность и ринулись по направлению ко мне и монстру. Прямо-таки два отряда — один целеустремленно направился ко мне, издавая пронзительное верещание, тогда как другой возвращался к «папе», который уже вновь отращивал укоротившиеся после «выстрела» передние лапы.
«Страх божий!» — именно эта мысль мелькнула у меня в голове, когда я представил, что могло произойти, «поймай» я грудью эти снаряды!
Сверкающие вокруг тела монстра заряды полыхнули небесной синевой, и, резко затормозив, я метнулся в сторону, круто изменив свои намерения. Нарываться на удар молнии я не собирался. И посему выбрал своей целью разрозненные отряды, спешащие к «папе» для повторного слияния. Не допущу! Нет уж!
Стелющийся над самым полом удар копья разметал ряды визжащих бурых няф, разбросав их в стороны. Не менее десятка погибло. Штук двадцать улетело в сторону зловонного подземного канала. Еще до того как улетевшие няфы упали в воду, я успел нанести еще два быстрых горизонтальных удара, уподобившись косарю. Крохотные тельца разлетались в разные стороны, одновременно я вовсю использовал ноги, вбивая зловредных монстров в крепкий камень.
— Ползун! Атакуй няф! — хрипло выкрикнул я, стряхивая своего питомца с плеча.
Да, моя зверушка крайне медлительна, да, выглядит безобидно, но уж если кто влипнет в его слизистую тушу — пиши пропало. Прибьет и переварит. Что и случилось — сразу две няфы «влипли» себе на беду в Ползуна и судорожно задергались и забили своими отростками, стремясь высвободиться из липкой смерти. Куда там! Ползун был сильнее!
А я тем временем провел еще три атаки, и поле боя вновь опустело. На игровой доске снова остались только бармаглот и я, если не считать слима и нескольких ускользнувших от нас бурых няф.
— Давай еще! — выкрикнул я, взмахивая копьем, но благоразумно не подходя к испускающему электрические разряды монстру. — Давай!
Чувствовал я себя если и не тореадором, то довольно близким к этому персонажем.
Короткое чавканье, я с матом шарахаюсь в сторону и с плеском падаю в вонючую воду. Не обращая внимания на замельтешившую перед глазами информацию, рывком выбираюсь на сушу и вновь кидаюсь к расползающимся сгусткам няф. По пути перепрыгнул через колышущегося Ползуна, добивающего парочку в буквальном смысле влипших бурых няф.
Несколько резких взмахов копьем, десяток прыжков из стороны в сторону, сопровождающихся противным хрустом и чавканьем, и число расползающихся уродцев значительно сокращается, а количество мокрых пятен на полу увеличивается. Не давая себе передышки, я выхватываю один из шампуров и без замаха бросаю в монстра. Удар! Шампур впивается в левое плечо гигантской туши и полностью погружается в нее. Перед глазами мелькает строчка о получении крошечного опыта. Мое предположение оправдалось — я бью не саму матку, а словно бы выбиваю из нее живые кирпичики, составляющие ее тело.
Но в чем тогда смысл?!
Мне надо убить самого бармаглота, нанести ему удар в сердце, в ключевую точку! А я пока бью лишь внешний слой бурых няф, теряя при этом экипировку!
Не давая мне времени на обдумывание, монстр резко наклоняется вперед. Чавк! Рев!
В меня летят два плотных сгустка в виде когтистых ладоней и ревущая голова бармаглота, оплетенная сеткой искрящихся разрядов!
С перепуганным воплем я бросаюсь ничком и резко перекатываюсь в сторону. Вовремя! Если сгустки пролетели надо мной, то здоровенная харя рухнула прямо на то место, где я лежал секунду назад!
Не вставая, я ударил копьем плашмя, как простой палкой, угодив древком прямо по сплетенному из оживших грибков лбу, глубоко вминая его. Оседающая словно кусок растворяющегося сахара голова широко раскрыла пасть, испуская в мою сторону густое серое облачко. Мама дорогая!
Взвыв, я несколько раз перекатился в противоположную сторону и с плеском рухнул в воду, одновременно замечая, как тревожно замигала иконка Ползуна, пункты его жизни начали резко убывать!
Откуда у меня только решимость проснулась!
С разъяренным ревом медведицы, бросающейся на защиту медвежат, я в ореоле брызг и ошметков мусора вымахнул из зловонной воды и стремительно бросился к своему любимому питомцу и единственному другу. Два диких прыжка — и я оказываюсь рядом с ним, с ужасом видя вместо мутно-красной тушки шевелящееся скопление бурых няф, буквально накрывших моего питомца и пожирающих живьем!
— Сволочи! — завопил я, падая на колени и запуская левую руку в скопление тел. Няфы такого шанса не упустили, мгновенно переключившись на меня. Серия быстрых ударов и укусов, моя жизнь рушится вниз — короткими скачками. Но я успеваю нащупать упругое и дергающееся тельце Ползуна и выхватить его из смертельной ловушки. Выхватить и тут же совершить большущий прыжок в сторону, вновь оказываясь в подземном канале.
Перепуганный слим дрожит, иконка его состояния яростно мигает, показывая, что верный питомец на грани издыхания. Выхватив драгоценный эликсир здоровья, я откупориваю пробку и выливаю красную жидкость на слима.