Пользователи Интернета, размещающие на сайтах свои агрессивные воззвания, знают об «Аль-Каиде» не больше остальных. Немолодые уже люди, которые когда-то воевали в Афганистане и заполняли анкеты бен Ладена, возможно, никогда не подозревали о своей к ней принадлежности. Зато «Аль-Каида» избавляет власти от необходимости объяснять происходящее гражданам, а гражданам позволяет почувствовать себя комфортнее в сегодняшнем быстро взрывающемся мире. Автомобили – это «Мерседес» и «Тойота», одежда – это Карден и Гуччи, гамбургеры – это «Макдональдс», а теракты – это «Аль-Каида». Все ясно.
«Коммерсантъ ВЛАСТЬ», 01.08.2005
Приключения американцев в Ираке накануне войны. – Путешествия по саддамовским местам. – Мифы и легенды о Саддаме Хусейне. – Ирак глазами американских солдат
До поездки в Ирак суть конфликта Казалась довольно простой. В Ираке – нефть.
В Америке – нефтяное лобби. Вот вам и причины, и цели, и действующие лица. Все ясно и цинично.
Но потом я встретил людей, которые вели себя так, как, мне казалось, не ведут себя нормальные (то есть циничные) люди. Я видел сильных, здоровых взрослых мужчин, которых трясло от страха – так, что они не могли говорить. Такую реакцию у них, жителей Ирака, В 2002 году вызывало простое упоминание имени Саддама Хусейна.
А потом я видел молодых парней, мальчиков, которые толком еще и не брились ни разу. Они, американские солдаты, спокойно и даже весело рассказывали о том, как им каждый день приходится убивать людей.
Я тогда понял, что война за нефть, наверное, вторична. Более важная война – за человеческие мозги. Потому что, не завладев ими, нельзя начать никакую войну за нефть.
28 сентября 2002 года
Вчера в Ирак прибыли три американских конгрессмена. Они намерены убедить иракское правительство во избежание войны обеспечить спецкомиссии ООН все условия для работы и не чинить ей препятствий. Конгрессмены, наверное, думают, что, кроме них, американцев в Багдаде нет. И очень ошибаются. Мне удалось найти в иракской столице их сограждан.
Многие иракцы уверены, что главная причина того, почему американцы так против них ополчились, находится прямо посреди Багдада – в отеле «Ар-Рашид». Точнее – на полу в холле отеля. Сразу после «Бури в пустыне» там выложили мозаичный портрет Джорджа Буша-старшего, чтобы каждый наступал ему на лицо ногой. Портрет многим понравился: плюнуть в лицо Бушу и растереть плевок башмаком стало одним из развлечений как местных жителей, так и многих приезжих. «Неужели ты не понимаешь? – объяснили мне иракцы. – Младший Буш никогда не простит нам того, что мы плюем на его отца. Именно поэтому он так нас ненавидит, и „Ар-Рашид“ наверняка будет первой мишенью, на которую упадут американские бомбы. А потом они придут и взорвут его».
Но пока в «Ар-Рашиде» американцев нет, они живут в отеле «Палестина».
О том, что в Багдаде есть американцы и что мы живем с ними по соседству, в одном отеле, мне рассказала русская девушка Вика, которую я встретил в министерстве культуры. Она танцовщица и живет сейчас в Иордании, а в Багдад приехала, чтобы морально поддержать иракский народ: «У нас многонациональная группа: есть американцы, англичане, датчане, австралийцы».
Американцы?
В то, что в Ирак в такое время могут приехать американцы, верилось с трудом. Чтобы это проверить, я отправился к метрдотелю «Палестины» и за символическую плату получил копию списка постояльцев. Действительно, оказалось, что на седьмом этаже проживает некая «международная семья». Уже через несколько часов мне удалось с ней познакомиться.
Иман, пожилая, очень обходительная арабка, сопровождающая приезжих, говорит мне, что есть возможность поехать в местный детский госпиталь. Я немедленно соглашаюсь, и она ведет меня в автобус.
В нем пятеро, самый старший явно недоволен моим появлением. Я говорю, что я журналист из России. Это его успокаивает, и он объясняет, что «Международная семья» – это благотворительная организация.
– У нас в группе 25 человек из 22 стран. Мы приехали для того, чтобы показать, что не согласны с американской политикой, – он выдерживает паузу. – Я и сам американец, меня зовут Эндрю.
Остальные пассажиры – англичанин Джонатан, швейцарка Мари, американка Долли и Суад – гражданка Канады, родившаяся в Тунисе.
После непременного обсуждения красоты Багдада и здешней жары спрашиваю, не возникает ли у него проблем здесь, в Ираке, из-за гражданства.
– Нет, – уверяет он меня, – у иракцев нет ненависти к американскому народу. И потом, они понимают, что если я приехал сюда, я им не враг.
Я вспоминаю, как днем раньше видел по местному телевидению передачу: журналисты спрашивали багдадцев, что те думают о нынешней политической ситуации. «Я и вся моя семья ненавидим американцев! – говорила интеллигентная старушка с очень добрым лицом. – И поэтому желаем здоровья президенту Саддаму Хусейну!»
Мы подъезжаем к больнице. Ее директор доктор Луи Латиф сердится, что мы опоздали на сорок минут, – детей сначала привели на первый этаж в большой зал, но потом подумали, что гости не приедут, и отправили назад в палаты. «Теперь придется снова всех вести сюда», – с досадой говорит он.
«Вести» – это сильно сказано. Большинство детей не ходит. Их приносят на руках матери, которые живут здесь же, в больнице. Она называется Центр трансплантации костного мозга имени Саддама Хусейна. Как говорит мне доктор Луи Латиф, только за последний год здесь лечилось около 25 тыс. детей. У большинства из них лейкемия.
Мы подходим к женщине, закутанной, как и многие здесь, в черное. У нее на руках маленький мальчик с отсутствующим взглядом. Его зовут Амир, ему 10 лет, у него проблемы с печенью. Я пытаюсь что-то у него спросить, но он меня не видит. Он вообще, кажется, никого не видит. «Я учительница, преподаю математику. Каждый укол стоит десять тысяч динаров, а у меня нет таких денег». Я успеваю подсчитать, что десять тысяч динаров – это пять долларов. Тут меня дергает за руку другая мать с четырехмесячной девочкой на руках. «У нее не проходит понос», – жалуется женщина.
К нам подходит мужчина в полувоенной форме, явно недовольный тем, что женщины «бесконтрольно» со мной разговаривают, и начинает что-то грозно им втолковывать. Выслушав его, матери начинают голосить: «Напишите про нас! Напишите: „Почему Америка делает это? За что?“»
На импровизированной сцене тем временем начинается представление. Поют народную иракскую песню о девушке, которая увидела свет на вершине пальмы и задумалась, что это – лик ее погибшего возлюбленного или луна?
Женщины подпевают. Одна из них, в платке в горошек, начинает плакать. Дети не реагируют – они без движения лежат у них на руках.
Тут появляется Долли. Она уже успела нарисовать себе какие-то рожицы на щеках и прицепить на голову воздушный шарик. Она бегает по залу и корчит смешные рожицы. Женщины смеются. Детям все равно.