В компании уверенных в себе женщин за сорок и одного мужчины-физика Вета чувствовала себя бактерией под микроскопом. Шевелила жгутиками на предметном стекле.
– Такая молоденькая, – сказали за ее спиной.
– А вы знаете, что ей вчера дети устроили? – тихо шепнули в ответ.
За окном шумела ранняя осень, за дверью бесновались выпущенные на перемену младшеклассники. Всем хотелось на волю. А Вете – больше всех. Она не казалась себе взрослой и важной. Она вообще ничего не ощущала. После вчерашнего в груди было пусто, как в вакуумной колбе.
Классный руководитель – звучало непривычно и глупо – если ей в лицо. Юбка выше колен и блузка с модными широкими рукавами. В библиотеке ее приняли за опоздавшую старшеклассницу.
– В четверг будет день здоровья, а на следующей неделе – день города. На плечи классных руководителей ложится ответственность за проведение экскурсий. Отчет тоже обязателен. – Лилия снова перебрала листы бумаги у себя в руках. – Если нет вопросов, то можете быть свободны.
Все потянулись к выходу. Вета подождала у окна, прижав к груди выданный ей чистый журнал. Мимо шмыгнули смутно знакомые пятиклассники.
– Здрасти!
Она даже не успела ответить.
Лилия вышла из кабинета последней, заперла его на ключ и, снова толкнув очки подальше на переносицу, зацокала каблуками по коридору. Вета догнала ее, мимоходом замечая машину «скорой помощи» у кленовой аллеи. Кому, интересно, стало плохо?
– Вы что-то хотели? – Очки Лилии стремительно поползли ей на кончик носа. Еще немного, и грохнулись бы на пол, и разлетелись бы звенящие перламутровые осколки под ноги играющим в резиночки малышкам.
– Да, мне нужен адрес Жаннетты Сергеевны, – выдала Вета, еще крепче прижимая к себе журнал.
– Зачем он вам? – непонимающе дернула плечом Лилия и зашагала к своему кабинету.
Вета если и отстала, то всего на шаг. По дороге она глянула в окно: к машине «скорой помощи» вывели девочку. Один бант на косичке развязался и висел почти до земли. Вета скользнула в закрывающуюся дверь.
– Хочу поговорить с ней на счет класса. Может, посоветует что-нибудь. Она же ладила с ними, да?
Лилия тяжело вздохнула и, бухнув бумаги на стол, прямо на недоделанное расписание, отвернулась к окну.
– Вы можете спросить про детей у меня. И кстати, когда будут готовы тематические планы?
В учительской за стеной пересмеивались, и пахло вянущими розами. После первого сентября они загородили здесь все, торчали из каждого мусорного ведра и гордыми кучами возлежали на столах. Георгины давно потеряли лепестки, осыпались астры, и соцветья гладиолусов повисли бесцветными тряпочками. Розы вяли медленно и торжественно.
Вета захлопнула дверь и плечом привалилась к косяку.
– Не сегодня. Я только вчера начала работать. Вы не могли бы дать мне адрес?
Нервный стук по столу выдал ее – Лилия дернула головой. Взглянула поверх очков.
– Понимаете, Елизавета Николаевна. Это конфиденциальная информация, я не имею правда каждому встречному давать адреса учителей.
Шумели деревья в открытую форточку, и пахло уже не цветами, а столовой. Подгорели пирожки.
– Почему я не могу просто говорить с бывшей учительницей своего класса?
– Ну что вам от нее нужно? – Лилия с размаху опустилась на жалобно скрипнувший стул. – Родительский комитет, кто как прошлую четверть закончил? Я вам могу предоставить любую информацию.
– Мне просто нужен ее адрес, – тихо повторила Вета и сжала обкусанные губы.
– А мне нужны ваши тематические планы. Срочно. Завтра к обеду, – фыркнула завуч и, подхватив из стакана очередной опасно отточенный карандаш, уткнулась в расписание.
Девятые классы выслушивали ее серьезно и сосредоточенно. Послушно смеялись над шутками. Отвечали, когда их спрашивали. Только на перемене к Вете подошли две девушки и, помявшись слегка возле учительского стола, спросили:
– А правда, что вчера восьмые классы…
Вета посмотрела на них внимательно. Застенчивые улыбки вряд ли походили на насмешки. Она пожала плечами.
– Да, восьмые классы.
Зашептались.
Роза в подсобке кипятила чайник, разбросав по столу пакетики и свертки.
– Может, хотите печенья? – Две жестяные коробки тут же подвинулись в сторону Веты. Она заглянула: в одной россыпь сахарных звезд, в другой – песочные завитушки.
Из-за открытых окон по полу бегал сквозняк. Вета захрустела одной звездой. Крошки остались на пальцах, на белой блузке, на губах, а во рту – никакого вкуса. Поломав остатки звезды в пальцах, Вета решилась:
– Роза Викторовна, а вы случайно не знаете, где живет Жаннетта Сергеевна?
Та округлила глаза и мотнула головой так, что седые кудряшки – показалось Вете – едва не разлетелись по углам.
– Я не интересовалась никогда. Кажется, где-то в районе школы. Близко. А вы что хотите?
Вета театрально посмеялась.
– Да просто познакомиться, знаете. Про детей расспросить, есть, наверное, у нее какие-то методы.
Роза даже не улыбнулась, и это заставило Вету резко замолчать.
– Понимаете, Елизавета Николаевна, она заболела. Не хочется просто так тревожить старую больную женщину. Да вы у завучей спросите. Может, они и больше знают, чем я. Жаннетта, она, знаете, просто пришла и поставила меня в известность. Ухожу мол, не могу, ноги уже не ходят.
– Так, может быть, с детьми к ней сходить, проведать? – Привет из пионерского прошлого. Вета много раз читала в книгах, что с учителями надо поступать так. Но в жизни ни разу не наблюдала. – Она была бы рада, как считаете?
Роза махнула сморщенной ладошкой. На пальцах блестели перстни и кольца, это Вета заметила только сейчас. И алый камень, и синий, и поблекший от времени зеленый.
– Не нужно. Человеку сейчас тяжело. Нехорошо получится, если дети увидят ее в таком состоянии.
Неловкость повисла над столом серой птицей. В кружке остывал жиденький желтоватый чай.
– Почему тяжело? Что с ней случилось? – глупо спросила Вета.
Роза многозначительно повела плечом. Сквозняком шевельнуло страницы неоформленного журнала, который Вета раскрыла, да так и запуталась с нумерацией страниц. Чуяла она, что наделает ошибок.
Отчаянно мокрой сделалась спина. Неловко подхватив со стола ручку, Вета принялась заново считать страницы. Восемь на математику, двенадцать на русский язык. Двенадцать или тоже восемь? В кабинете биологии скрипнула дверь.
– Можно? – В дверном проеме показалась улыбающаяся Алиса, а за ней – еще одна девушка из класса. Вета успела познакомиться с ней, но имя застряло в голове, странное, коверкающееся.