— Когда это было?
— Тридцать первого.
— Больше ты с ней не разговаривал?
— Нет.
Я вызвал караульного и велел отвести паренька в дежурную часть. Потом спросил у Алана:
— Проверишь его алиби? Мне надо разобраться с бумагами.
— Не вопрос, — согласился взять это на себя Портер. — Так думаешь, это не он?
— Думаю, нет, — вздохнул я.
— Знаешь, — произнес вдруг детектив, — мы совершенно упускаем тот факт, что тело было обнаружено в морге! Надо опросить санитаров и помощников коронера, вдруг кто-то поможет установить место преступления. Не могло же тело взяться из воздуха!
— Вот и займись этим. И заодно проверь таксомоторные парки. Вдруг Шарлотта все же уехала на такси.
Алан досадливо поморщился.
— Инициатива наказуема, так? — спросил он, не скрывая раздражения.
— Воистину так! — похлопал я детектива по плечу и вышел в коридор.
После душной комнаты для допросов невыносимо разболелась голова, захотелось просто развалиться в кресле и перевести дух, но сначала пришлось зайти в дежурную часть, где меня дожидался пакет из пожарной инспекции, а когда я поднялся на седьмой этаж, у двери кабинета уже маячили двое полицейских в форме. Оба подтянутые, высоченные, плечистые, словно только-только сошедшие с рекламного плаката.
Один из них снял с головы фуражку и уточнил:
— Специальный комиссар Грай?
— Он самый, — кивнул я.
— Сержант Сэм Варниц, патрульный Грег Брод, — представился бугай с сержантскими нашивками. — Инспектор сказал, вы хотели нас видеть.
— Хотел. Проходите.
Я отпер дверь и первым зашел в кабинет. Уселся за стол, жестом пригласил полицейских присаживаться и принялся просматривать содержимое переданного из пожарной инспекции пакета.
— Слушаем вас, комиссар, — не выдержал Варниц. — О чем вы хотели поговорить?
— О пожаре, — подсказал я. — О пожаре в доме мэра. Вы ведь первыми там оказались, не так ли?
Сержант нахмурил лоб и пробурчал:
— Мы уже разговаривали с пожарным инспектором и парнями из дивизиона алхимической безопасности…
— Ну а теперь поговорите со мной.
— Нас в чем-то подозревают? — разнервничался Брод.
— А есть в чем? — спросил я, не дождался ответа и вздохнул: — Никто вас ни в чем не подозревает, но поджог дома мэра наделал много шума, поэтому меня попросили неофициально взять расследование под свой контроль.
— Поджог? — озадачился сержант Варниц. — Нам ничего об этом не известно!
— В одной из комнат были обнаружены следы алхимического реагента, — поведал я. — Так что это был поджог, никаких сомнений.
— Мы ничего об этом не знаем.
— Как вы вообще там оказались?
— Патрулировали район, — пояснил сержант, — получили вызов от диспетчера о возможном выстреле, а когда приехали, дом мэра уже горел.
— Получается, вы просто оказались ближе всех к этому месту?
— А разве непонятно? — вырвалось у патрульного.
Сержант ожег его недобрым взглядом и подтвердил:
— Да! Мы просто оказались ближе всех.
— Что вам сообщил дежурный? — уточнил я.
— Было сообщение о шуме по этому адресу. Кому-то почудился выстрел. Скорее всего, это была петарда, но ехать в любом случае пришлось.
— Звонивший представился?
— Мне об этом ничего не известно.
— Видели кого-нибудь в округе? Прохожих, подозрительные машины?
— Нет.
— Понятно. — Я пожал плечами и отпустил полицейских: — Что ж, можете быть свободны.
Громилы поднялись на ноги, нахлобучили фуражки и отправились восвояси.
Я какое-то время задумчиво вертел в руках карандаш, потом кинул его на стол и помассировал подушечками пальцев сомкнутые веки.
Сержант был спокоен как удав, а вот его напарник откровенно нервничал.
Почему? Из-за одного лишь внимания старшего по званию или ему есть что скрывать? Непонятно. Но в любом случае связывать эту парочку с убийством Шарлотты нет никаких оснований; их автомобиль и в самом деле мог просто оказаться ближе других.
Я позвонил в дежурную часть и попросил поднять журнал регистрации. Как и предполагал, сообщение о шуме в доме мэра оказалось анонимным, более того — на момент звонка мы с Алексом уже давно находились внутри.
Звонил убийца — сомнений в этом быть не могло. Но вот замешан ли в преступлении экипаж патрульной машины?
Вовсе не факт. На самом деле лишние свидетели преступнику ни к чему. Анонимный звонок с легкостью привлек внимание полиции к дому мэра, — решил я, и тут под ногами дрогнул пол. Задребезжали оконные стекла, посыпалась с потолка пыль, принялась раскачиваться люстра.
Я передвинул к себе телефон, намереваясь позвонить дежурному и выяснить, что стряслось, но только крутанул диск аппарата, как по этажу прокатился пронзительный гудок тревожной сигнализации.
Мешкать не стал — подскочил к оружейному шкафчику, отпер его и достал винтовку. Взвел пружину, предназначенную после каждого выстрела проворачивать массивный барабан, и вытащил тяжеленную сумку с запасным боекомплектом. На всякий случай заглянул внутрь — во всех гнездах двух толстенных металлических блинов серебрились донца нестреляных патронов, линии пентаграмм в штатном режиме светились едва заметным сиянием.
Закинув на плечо ремень сумки, я с винтовкой наперевес метнулся из кабинета. Обгоняя встревоженных сослуживцев, сбежал по лестнице на первый этаж, выскочил на служебную парковку и сразу заметил Яна Навина, распределявшего подчиненных по машинам.
— Виктор! Едешь со мной! — приказал дивизионный комиссар и указал на ближайший патрульный автомобиль. — Быстрее!
Мы погрузились на заднее сиденье, и водитель утопил педаль газа, впрыскивая в движок алхимический реагент. Сущность взревела, машина резко сорвалась с места и стремительно вылетела на проезжую часть.
— Что происходит? — спросил я, заметив, как вслед за нами выворачивают со стоянки фургоны дивизиона алхимической безопасности — один, другой, третий.
— Взрыв на стройке, — объяснил Ян, стягивая пиджак. — Поступил сигнал о прорыве безвременья.
— Серьезно? — удивился я. — Что же там могло так рвануть?
— Не знаю, — пожал плечами дивизионный комиссар, даже не пытаясь придумать правдоподобного объяснения происходящему.
— Обычная стройка? Откуда там прорыв?
Навин прицепил на пояс чехол со служебным ножом, проверил револьвер и лишь после этого соизволил сообщить: