— Пройдись, — настоял я на своем и забрался в дежурную машину. Вызвал криминалистов, потом надел перчатки и вернулся к расстрелянному родстеру, под которым обнаружилось лишь несколько пятен загустевшего реагента.
— Вчера дождь был, все следы смыло, — подсказал патрульный, стоило мне завертеть головой по сторонам. — Но перестрелка точно не здесь была…
— Вижу, — кивнул я и заглянул в высаженное со стороны пассажира боковое окно.
Увидел краешек бумажника, завалившегося между сидений, вытащил его и беззвучно выругался, обнаружив удостоверение Майкла Ши, а не его вынужденного спутника.
— Здесь револьвер с другой стороны, — произнес неугомонный патрульный. — Достать?
— Не трогай ничего, — приказал я. — Сейчас криминалисты приедут.
Я обошел родстер и потянул за ручку багажника. Крышка с запасным колесом поначалу подалась, но почти сразу заела. Пришлось дернуть вверх изо всех сил.
Ничего интересного. Набор инструментов, пустая канистра — вот и все.
Я отошел, посмотрел на автомобиль со стороны и пришел к выводу, что стрельбу открыли вдогонку, когда машина уже удалялась. Большинство попаданий приходилось на заднюю часть; маломощные сущности револьверных боеприпасов не сумели прошить машину насквозь и достать беглецов. Боковое же стекло со стороны водителя было разбито уже здесь — на пыльном асфальте блестела россыпь чистых осколков. Похоже, это Майк выволакивал наружу своего пленника.
Но тогда непонятно, откуда столько крови. Для разбитого носа ее натекло слишком много, а если бы задержанного серьезно ранили, то его никто не стал бы приковывать к себе и тащить в подземку.
Почему Майк не обратился за помощью к полицейским? Почему прошел мимо дежурного по станции? Куда он собирался ехать и кого тащил за собой?
Неужели Алан прав и агентство Лазаря Гота замешано в случившемся куда сильней, чем они готовы признать? Или…
Или родстер расстреляли полицейские… Но почему тогда это происшествие не попало в сводки?
Я сделал в блокноте пометку прояснить этот вопрос и помахал рукой водителю заехавшего во двор фургона. Тот остановил машину неподалеку от изрешеченного автомобиля, и ко мне выбрался знакомый криминалист.
— Комиссар! — непонятно чему обрадовался он. — Как погляжу, везет вам на спортивные машины! Опять труп в багажнике?
— На этот раз нет, — покачал я головой, пожимая протянутую руку. Припомнил обстоятельства прошлой встречи и улыбнулся: — С поисками следов крови проблем тоже не предвидится.
— Точно лампа черного света не понадобится? — Криминалист смерил расстояние до соседнего дома и предупредил: — А то шнура не хватит.
— Понадобится пакет для улик. — Я подошел к родстеру и аккуратно приоткрыл водительскую дверь. — И фотокамера.
— Что снимать? — уточнил прибывший вместе с криминалистом штатный фотограф. — Револьвер?
— Да.
Когда лежавшее на коврике оружие оказалось зафиксировано на пленку, я просунул в его спусковую скобу карандаш и вытащил револьвер из салона.
— Минутку! — попросил фотограф. — Поверните, чтобы был виден номер.
Я позволил сделать второй снимок, убедился, что в барабане сплошь стреляные гильзы, и осторожно опустил револьвер в бумажный пакет для улик. Потом записал в блокнот серийный номер и указал криминалисту на родстер:
— Сможете определить, как долго машина была на ходу после полученных повреждений?
— Дайте мне пару минут, — попросил парень и расстелил на асфальт кусок брезента, затем улегся на него и заглянул под днище родстера.
Я стоять у него над душой не стал, отошел к служебному автомобилю и по рации связался с дежурным. Попросил выяснить в лицензионно-разрешительном дивизионе, за кем числится обнаруженный в родстере револьвер.
— Комиссар! — выбрался из-под днища криминалист. — А, вот вы где!
— Что скажете?
— Пробит бак, — сообщил парень, ветошью вытирая перепачканные алхимическим реагентом резиновые перчатки. — Если повреждение нанесли уже в процессе движения и бак был полон, то родстер мог оставаться на ходу от полутора до трех минут. Рекомендую ориентироваться на нижнюю границу диапазона.
— За это время далеко не уедешь.
— Именно.
— Благодарю. — Я развернул карту и размашистым движением очертил станцию подземки окружностью, взяв за радиус примерное расстояние, которое мог проехать поврежденный автомобиль. Затем отсеял кварталы, от которых было проще добраться до соседних станций, и вновь связался с дежурным. Поручил ему поднять сообщения о стрельбе за утро пятницы, и обернулся к Алану, закончившему обход дома.
— Никто ничего не видел и не слышал, — разочаровал меня Портер. — На машину, говорят, внимания не обратили.
— Не страшно, — успокоил я напарника и окликнул криминалиста: — Вы здесь надолго?
— Да, придется еще повозиться.
— Если обнаружится что-то интересное, свяжитесь с дежурным.
— Хорошо, комиссар.
— Поехали, Алан, — скомандовал я, забираясь в машину.
Портер уселся на заднее сиденье, захлопнул дверцу и спросил:
— Куда?
— Обедать.
— Обедать?
— Ну да, — хмыкнул я и постучал пальцами по запястью. — Время.
— Как скажешь.
Водитель завел двигатель, задом сдал со двора и повернулся ко мне:
— Куда едем?
— Ресторан «Семь улиток». Знаешь такой?
— Напротив казино «Колесо Фортуны»?
— Именно.
Автомобиль вывернул из переулка на проезжую часть и покатил, понемногу набирая скорость. Алан Портер проводил взглядом маячивший над домами шпиль оперного театра, откинулся на спинку сиденья и не удержался от неудобного вопроса:
— Может, стоит поискать закусочную поближе? Обошлись бы сэндвичами…
— Хочешь заработать язву?
— Нет, просто…
Не дослушав детектива, я отвернулся к водителю и попросил:
— На перекрестке остановись.
— Ты куда? — забеспокоился Алан, стоило распахнуть дверцу автомобиля и выбраться наружу.
— Сейчас, — отмахнулся я, дошел до салона «Двадцать четыре карата» и распахнул дверь.
— Виктор! — обреченно простонал старик-ювелир.
— Странная реакция, уважаемый, — холодно улыбнулся я. — Так понимаю, ничего нового для меня нет?
— Виктор! Я и без того рву на голове волосы!
— Ты облысел лет пять назад.
— Мне должны были привезти товара на пять тысяч. Пять тысяч! Понимаешь? А курьер до сих пор не объявился! Не могу сказать, что пойду так по миру, но для меня это болезненные потери. Виктор, войди в мое положение…