— А муж у нее? — уточнил я, доставая блокнот.
— Саймон Мориц, — выдала госпожа Ланфорд. — Вы не могли не слышать об этом болване, он обвешал своими плакатами весь город!
Дом советника я покинул окончательно сбитым с толку.
Ситуация перевернулась с ног на голову второй раз за день, и теперь уже не оставалось никаких сомнений, что советник Гардин на этот раз был полностью откровенен. Нет, он мог позвонить супруге Ланфорда и подговорить ее пустить меня по ложному следу, но в этом случае она должна быть просто гениальной актрисой, далеко обставившей по части актерского мастерства ту же Лили Руан.
А в это не верилось совершенно.
— Будьте уверены, советник об этом узнает, — раздалось за спиной, стоило мне спуститься с крыльца.
Я обернулся к стоявшему в дверях управляющему, глянул в голодные глаза посаженного на цепь людоеда и кивнул.
— Узнает, — сказал то ли угловатому, то ли самому себе, и зашагал к служебному автомобилю. Забрался на пассажирское сиденье, приказал водителю ехать в бывший избирательный штаб Ланфорда и закрыл глаза.
Голова просто раскалывалась, а в висках подобно кузнечным молотам стучало: «Спросите о Шарлотте у Саймона Морица. Спросите о Шарлотте у Саймона Морица. Спросите о Шарлотте у Саймона Морица».
Спросите!
И я ведь даже спросил! Спросил, выслушал ответ и, не заподозрив подвоха, отправился в погоню за призраком. А ведь окажись на моем месте кто-нибудь иной, предъяви он советнику Гардину официальные обвинения, мигом бы вылетел из полиции, как пробка из бутылки. Да и мне удалось отыскать след убийцы исключительно благодаря удачному стечению обстоятельств.
Саймон Мориц! Уважаемый юрист, примерный семьянин, отец двух дочерей-подростков — и хладнокровный убийца? Интересно, он намеренно соблазнил Шарлотту или просто не смог устоять перед очарованием юности?
Впрочем, какая разница? К тому же нечто сродни интуитивному предчувствию подсказывало, что сюрпризы на сегодняшний день еще не закончились, и это ощущение неуютной ломотой растекалось по затылку и дергающей болью отзывалось в кончиках отдавленных пальцев.
Когда автомобиль остановился у высотки, в которой до недавнего времени располагался штаб Ланфорда, я выбрался из салона и закурил. Сделал несколько глубоких затяжек, выкинул окурок и взбежал на крыльцо.
Вопреки предчувствиям, Саймон Мориц не только оказался на месте, но и согласился уделить мне несколько минут своего драгоценного времени. Силой прорываться через сидевшего в приемной охранника с мордой побитого жизнью боксера — собаки, не спортсмена — не пришлось, и этому обстоятельству я был откровенно рад.
«Не дай ему повода нажаловаться на тебя Моржу», — припомнилось пожелание Навина, и потому я отрешился от бурливших внутри эмоций и приветливо улыбнулся, проходя в кабинет.
— Господин Мориц! Приношу извинения, что вновь отрываю вас от дел…
— Пустое! — отмахнулся Саймон и достал из шкафа кашемировое пальто. — Но у меня назначена встреча, по времени мы ограничены…
Это заявление объясняло присутствие в приемной телохранителя, и я сразу перешел к делу:
— Господин Мориц, меня интересует местонахождение киноафиши с поцелуем Лили Руан, которую вам подарила госпожа Ланфорд.
Жена советника утверждала, будто отправила афишу сестре, а не ее супругу, но неточность формулировки была допущена мною намеренно. В первую очередь интересовала реакция собеседника.
Мориц и бровью не повел, только глянул на меня сверху вниз с неприкрытым удивлением.
— В самом деле? — не удержался он от глуповатого вопроса.
— Именно так.
— Какое отношение афиша имеет к убийству Шарлотты Ли? — потребовал ответа Саймон. — Или вы заняты сейчас иным расследованием?
— К сожалению, это тайна следствия, господин Мориц, — покачал я головой.
Хозяин кабинета задумчиво потер ямочку на подбородке и поморщился.
— Вы вновь ставите меня в неудобное положение, комиссар. Похоже, это входит у вас в привычку…
— И в мыслях не было доставлять вам беспокойство…
— Не мне! — резко отрезал Саймон Мориц. — Думаете, я не знал, как афиша попала к моей взбалмошной свояченице? Вы всерьез полагаете, что после этого я мог оставить афишу себе? За кого вы меня принимаете, комиссар?
Я принимал его за подозреваемого в убийстве, но по понятным причинам озвучивать это не стал и лишь спросил:
— Что вы сделали с афишей?
— Вернул ее.
— Ланфордам?
— С какой стати? — скривился хозяин кабинета в презрительной ухмылке. — Я отправил ее тому снобу, что не постеснялся выложить за нее годовой оклад бригады грузчиков! Вам прекрасно известно, кто это, поэтому не просите произнести это имя вслух.
Я кивнул и спросил:
— Могу узнать, когда именно это произошло?
— Точную дату не скажу, — покачал головой Саймон Мориц. — Но афиша не провела у меня в доме ни дня. Я вызвал курьера и отправил ее обратно, как только получил. Вот так!
— Благодарю за помощь.
— Если не верите, можете поговорить с моей супругой.
— Господин Мориц, в этом нет никакой необходимости, — заявил я.
Хозяин кабинета надел шляпу, выровнял ее перед зеркалом и вновь повернулся ко мне:
— Я прояснил все интересующие вас вопросы? Терпеть не могу опаздывать, знаете ли…
— Не буду вас больше задерживать, господин Мориц, — улыбнулся я и вышел в приемную. Скользнул безразличным взглядом по напрягшемуся телохранителю, спустился на первый этаж и закурил.
Кусочки мозаики в моей голове в очередной раз поменялись местами, но ясности от этого не прибавилось. Словно это не мозаика, а всего лишь калейдоскоп, и ничего осмысленного из набора фактов не выйдет, сколько его ни тряси.
Ясно одно — советника Ланфорда из списка подозреваемых можно исключить, поскольку киноафиша надолго в его доме не задержалась. Но вот ее дальнейшая судьба вызывала у меня большие сомнения.
Кто соврал? Советник Гардин или Саймон Мориц?
Советник получил афишу обратно и забыл упомянуть о столь немаловажном факте? Или это кандидат в прокуроры юлит и пытается отвести от себя подозрение? Но отчего он тогда так уверен, что супруга подтвердит его слова? Или встречи с Шарлоттой проходили на съемной квартире и киноафиша висела именно там?
Так кто соврал? Кто любовник Шарлотты Ли? Кто виновен в ее смерти?
Нещадно разболелась голова, сердце постукивало как-то слишком уж неровно, во рту стоял горький вкус табака. Я выкинул недокуренную сигарету в урну и зашагал к служебному автомобилю. Когда распахнул переднюю дверцу, Саймон Мориц в сопровождении охранника спустился по ступеням к остановившемуся у крыльца лимузину. Я на прощанье отсалютовал ему и уселся на пассажирское место рядом с водителем.