Андрей промолчал, посмотрел на бледного Зорана и озабоченно спросил:
– Ты живой, что ли, вояка? Не ранен?
– Живой, – посипел Зоран. – Кому рассказать – не поверят! Как она их положила – это песня! Ну вы-то ладно, вы тот еще вояка, но на нее никогда бы не подумал. Вот это да!
– Забудь, – серьезно ответил Андрей, – этого никогда не было. Языком не трепли. И больше не отставай, иначе лишишься не только языка. Давайте-ка поторапливаться, уже поздно. И поужинать хочется. Эрна уже небось домой ушла, ужин остыл, а мы тут все развлекаемся.
– Ничего себе развлечение! – не согласился Зоран. – Чихал я на такие развлечения! Хорошо хоть не обделался! Позорище было бы. Честно говоря, мне стыдно. Девушка так билась, как настоящий воин, а я стоял как идиот. Чувствую себя абсолютно бесполезным пеньком…
– Нормально все, – рассеянно ответил Андрей, добавив: – Пошли быстрее, а?
На месте побоища остались только трупы, живых не было. Андрей проверил – никто из нападавших не дышал, так что добивать никого не пришлось.
На душе у него было гадко – Шанти угодила своим когтем прямо в открытую рану: может, он и вправду стал зарываться? Действует неосторожно, непродуманно? Слишком полагается на свои способности оборотня? Ведь он же видит, что Гортус оборотень, владеющий фехтованием гораздо лучше его, – на что рассчитывает? Может, и вправду надо было принять предложение императора и не заморачиваться насчет турнира? На кой черт ему этот турнир, эта слава? Неужели у него взыграло желание стать известным, стать официально признанным лучшим бойцом этого мира? Тщеславие? Вроде бы он такого за собой раньше не замечал… Сообщить императору, что готов отказаться от турнира и принять его предложение? Сейчас это будет выглядеть как-то неприлично… И тем более после ссоры с Гортусом, когда он обещал его убить. Голова шла кругом. Запутал себя в такие сети, что теперь и сам не знает, как из них вылезть.
Эрна не ушла. Они с Таиной ждали хозяев, наставив зажженных светильников, накрыв стол – сегодня кухарка приготовила какие-то экзотические блюда с неизвестными травами, таявшие во рту.
Из кухни застенчиво выглядывала дочь кухарки, копия своей матери, только потоньше и поменьше. Все трое с улыбкой смотрели, как Андрей и его жена жадно сметали со стола все, что им наготовили. Волнения никак не сказались на аппетите хозяев дома. Как и на аппетите Зорана, постанывавшего от удовольствия, когда жевал очередной пирожок.
– Весь город гудит! – не выдержала Эрна. – Я на базаре была – только и говорят о том, что какой-то неизвестный победил Зиртона! И все делают ставки – сможете ли вы побить Гортуса или нет. Я верю в вас и поставила целый золотой! Не подведите, господин Андрей!
– Сам не хочу! – усмехнулся он. – Проигрыш означает смерть, а мне как-то еще хочется пожить. Постараюсь, чтобы ты не потеряла свой золотой.
Спалось Андрею неспокойно, впрочем, как и Марго. Она что-то бормотала сквозь сон, постанывала, и ему пришлось тихонько толкнуть жену, чтобы кошмары ушли. Марго испуганно раскрыла глаза, вздохнула и прижалась к плечу мужа:
– Пакость какая-то приснилась. Будто я бегу по улице, бегу, за мной гонится толпа негодяев, а я не могу убежать. А еще дом снился, наш с папой дом. Кто-то там сейчас живет, наверное, спит на моей кровати… читает мои книги. Каждый раз, как я думаю об этом, слезы на глаза наворачиваются.
– Вернем мы твой дом, не беспокойся, – хмыкнул Андрей. – После турнира. Я уже договорился – оплатим отцовские долги и переедем в ваш дом. А этот оставим Федору. Он тут будет жить.
– Правда?! А чего ты раньше не говорил? – радостно вскрикнула Марго. – И молчишь, а? Ну как так можно, я ведь переживаю.
– Хотел сюрприз тебе сделать, – улыбнулся Андрей, – не утерпел, как видишь. Скоро снова будешь жить в своем доме. А хочешь, другой купим. Деньги у нас есть, деньги не проблема.
– Как хорошо! – прошептала Марго. – Я даже и надеяться не могла, что все так будет хорошо. Только папы не хватает… а так я счастлива. Иди ко мне…
Они занялись любовью – медленно, нежно, приникая друг к другу, как к источнику радости и покоя. И в самом деле – забывались проблемы, горести и переживания, и оставались только двое – любящие друг друга существа.
Шанти лежала в соседней комнате, на своей персональной кровати, и чувствовала желание и любовь этой пары. Она немного грустила и еще слегка ревновала к Марго, хотя и была рада за своего друга и брата. Драконица сильно изменилась, иногда она даже думала, что слишком уж очеловечилась. Но что поделать, каждому своя судьба, и все так, как оно должно быть. Она не задумывалась над будущим – пусть идет, как идет. У нее было много вкусной еды, много развлечений, друзья, впереди тысячи лет жизни – зачем думать, что будет дальше? Как-то будет, и она постарается, чтобы было не хуже.
Шанти скользнула с постели, подошла к двери и поддела ее лапкой. Дверь неслышно открылась, и драконица выскользнула в коридор, прислушиваясь к звукам в доме. В комнате служанки пыхтели и сопели Зоран с Таиной, тяжело дышала Марго в супружеской спальне, Эрна с дочкой, оставшиеся в этот раз ночевать у Андрея, оглашали тишину богатырским храпом. Никто не слышал, как в форточку выскользнула тихая тень, мелькнувшая под лунным светом, как призрак ночи.
Шанти обратилась в ворона и полетела над пустынным городом. Ночной ветерок клонил пышные кроны деревьев с маслянисто-зелеными листьями, они тихо шелестели, ловя ветвями струи прохладного воздуха. На помойке возле трактира лазили несколько бродячих кошек, соревнуясь с пищащими крысами, кто быстрее ухватит очередной объедок. Они соблюдали паритет и не нападали друг на друга. Какой смысл воевать, когда всем хватает сочных объедков, тепло и хочется лишь сожрать как можно больше и залечь в уютном месте переваривать съеденное.
Шанти летела дальше и дальше, заворачивая по дуге, пока не обнаружила внизу цель – возле подворотни стояли четверо мужчин, как будто бы кого-то поджидая.
Шанти развернулась, запомнив место, спланировала и приземлилась возле дощатого забора метрах в двухстах от засады. Ворон замерцал, как будто расплылся, размазался по пространству, и через несколько мгновений на его месте стояла девушка, одетая довольно смело и богато – в платье с декольте, сапожки, а на груди ее висел здоровенный золотой кулон (Шанти видела такой в сундуке с драгоценностями, отобранными у бандитов). Волосы убраны в причудливую прическу, украшенную жемчужинами, на обнаженных руках блестели золотые браслеты в виде змеек (тоже из сундука). Лицо в этот раз Шанти «приобрела» на турнире – не зря она внимательно разглядывала зрителей, особенно сидящих в первых рядах. Несколько лиц она запомнила до мельчайших подробностей. Одно из них она и «надела» для охоты.
Драконица несколько раз прошлась туда-сюда, привыкая к хождению на двух ногах, и потом засеменила к тому месту, где стояли темные фигуры мужчин. Все своим видом Шанти изображала молодую женщину, сильно припозднившуюся, а может, разругавшуюся с мужем и спешащую в отчий дом за поддержкой и защитой, несмотря на поздний час.