– Выйдем-ка, – сказал Федор Заку, когда хозяин отвлекся на рассказ о принципах строительства «вигвамов» из обломков зданий и прочности готовых построек.
– Куда еще? Я только привык к его пойлу, – заворчал Маггут.
– Ты заметил, как он ненавидит Шамана? – прошептал за пределами халупы комиссар. Комдив пожал плечами. – Я вижу в нем нераскрытый потенциал мстительности! Волосебугу снедает стремление уничтожить своего врага Потискума из клана таха, который сверг его с трона.
– Разве? Что-то я не заметил такой бури эмоций. Это пожилой, умудренный опытом гоблин, занявшийся на пенсии прорицательством и чревовещанием. Не худо устроился, кстати, возьми на заметку.
– Мы должны принять его в твою «сотню». На оклад как заступника гоблинов и колдуна.
– Фундис не согласится. И Хино тоже, зачем ей конкурент на почве магии? Сам он тоже, думаю, будет против.
– Мы выплатим ему жалованье, на карту Эльфобанка. А патиссонов у нас и на десять новых солдат хватит, с голоду не помрет…
– Ты чего разбазариваешь государственный бюджет? – рассердился афроорк. – Сам же знаешь, страна у нас нищая. А Минджуку куда девать прикажешь? Он же за хозяином увяжется, как пить дать.
Стволов уселся на гладкий валун перед хибарой Волосебугу.
– Успокойся, мужик! Поставим задачу Боксугру, чтоб штрафовал его по своей проверенной методике. Минджуку еще и должен останется.
– Я готов отправиться в поход бесплатно, – сообщил камень под Федором голосом старого колдуна. – И я знаю, почему ваш испытатель-тувлюх не смог вернуться обратно. Это же я когда-то вырезал руны на доске и умышленно допустил брак, чтобы враги не смогли воспользоваться моим трудом. Но я знаю, что надо исправить в рунах.
Военачальники в немалом смущении уставились друг на друга. Наконец Зак плюнул и поднял руку, сдаваясь:
– Наср с вами, парни. Но с Хино я толковать на эту тему отказываюсь.
Федор ободряюще похлопал камень по боку.
– Беру это дело на себя, сир чревовещатель.
* * *
– Я договорилась о церемонии предсказания с местной старшей жрицей, – сообщила под вечер Хино. После выступления на городском совете она осталась в правящем Доме для решения своих задач, тогда как маджаи сразу вернулась в расположение армии. Сейчас возвратилась и жрица.
Солдаты, гомоня, расположилась на трапезу в столовой. Места, правда, хватило не всем, часть воинов разбрелась с посудой между постройками. Хино уселась за длинным и низким столом, в компании военачальников. Младший повар подал ей серебряное блюдо с яствами, особое место среди которых занимал печеный патиссон, и поклонился, отступая. Жрица Ллот не удостоила его вниманием, так же как и пищу.
– Что-то твоя суженая плоховато выглядит, – прошептал Федор, наклонившись к комдиву. – Тоскует по горячей ласке? Не помогают патиссончики, что ли?
– Иди к Насру, чувак. Ты с Фундис уже потолковал насчет Волосебугу?
– Ночью собираюсь.
– Ну да, чем же вам еще заниматься… Овощи-то – не в коня корм, как видно.
– Сам иди к Насру, братишка.
Маджаи приняла заявку фаворита без энтузиазма. Ей совершенно не хотелось таскать за собой престарелого гоблина, к тому же чревовещателя и конкурента младшей жрицы Хино. Только доводы Федора на тот счет, что Волосебугу лично ненавидит мятежного Хуру-Гезонса и готов положить за его убийство свое здоровье, удержали девушку от немедленного отказа.
– За нами и так уже тащатся все твои приятели из Срединного мира, – резонно заметила маджаи. – Скоро их будет больше, чем дроу. А едят они уже столько же!
– Еще не все, – возразил Федор. – К тому же Цаво ты сама взяла.
– Он оплатил свою путевку в Самат патиссонами! А твой любимый Люсьен меня вообще пугает. Черный и скользкий стал как пиявка. Того и гляди укусит и выпьет кровь.
– Зато от него пользы много. Он меня от смерти спас!
– Все, заткнись, пока я тебя не выгнала, – зашипела Фундис и прижала ладонь к губам комиссара. – Даже не знаю, что ты будешь сейчас для меня делать, так разозлил!
Словом, она обещала подумать до возобновления похода.
С утра Хино, Фундис и еще несколько важных женщин-дроу отбыли на церемонию предсказания, а воинство принялось сворачивать лагерь. Хоть и приятно было погостить в мирном и старинном городе, но ратные подвиги звали в дорогу.
Депутация шиндилринцев отсутствовала до самого полудня, а когда вернулась, все поняли – новости неутешительные. Очевидно, натовцы получили свое предсказание и по его итогам отказали гостям в военной помощи.
– Выдвигаемся! – провозгласила Фундис на весь лагерь. Проходя мимо Федора к загону с рапторами, она отрывисто бросила: – Прихватишь своего старого пройдоху со слугой, пусть пока в обозной черепахе посидят. Так Хино приказала, – добавила она вполголоса и от злости стегнула раптора стеком. – Что-то было в предсказании на их счет, я не поняла.
– Да что случилось-то? – Федор постарался скрыть довольную ухмылку.
– У Хино большие проблемы с защитой армии после нападения паокаев и закрытия дыры. Эта процедура подорвала ее магическую мощь… Но солдаты об этом знать не должны, понял? Не хватало нам еще паники среди личного состава. У нее все наладится, твой гоблин нам поможет.
– То есть мы теперь не прикрыты защитной магией? – пробормотал Федор.
К счастью, маджаи его не расслышала из-за рева вороного раптора, который застоялся в загоне и радостно приветствовал свою лихую наездницу, вспрыгнувшую в седло.
Огромная конусообразная пропасть под мертвым городом Чед-Насадом, что раскинулся на исполинском скальном «балконе», казалось, не имела дна. Кое-кто из географов Подтеменья считал, что пропасть распахивает свою жуткую глотку в самое Ядро. И не без основания – порой снизу доносились нечеловеческие вопли и вставали столбы ядовитых испарений, мерцающих призрачным светом.
Но некому было бояться этих ужасов. Некогда населенный выдающимися магами, Чед-Насад, называемый также Городом Мерцающих Сетей, сейчас лежал в руинах. Он был практически полностью разрушен во время Войны Паучьей Королевы – за приверженность местных магов к некромантии. Победители сровняли стены с землей, а дома и башни превратили в груды камня.
Сейчас развалины города затягивали буйно разросшиеся ядовитые грибы, мхи да лишайники, но остовы самых величественных зданий все еще выпирали из этого царства подтеменной растительности. Сохранились и древние проспекты – частично заваленные обломками, они до сих пор поражали шириной и идеальной прямолинейностью.
Маджаи Фундис наотрез отказалась вводить войско в пределы бывших городских стен. Если бы не утомительный марш – почти сутки в гору – она бы вовсе не разрешила устроить здесь привал. Но солдаты были измотаны до предела, нуждались в горячей пище и полноценном сне.