И на латыни.
Внезапно ему вспомнилась странная фраза, которую он услышал в крипте.
Deus lo vult… Такова воля Господа…
Куизль со вздохом захлопнул книгу и принялся чистить мушкет. Завтра придется вставать с самого утра. Секретарь Иоганн Лехнер велел жителям прийти на рыночную площадь к шести часам. Юному Фронвизеру придется в одиночку разбираться с тамплиерами, загадками и убийцами, а Куизль будет охотиться на грабителей. В этом занятии палачу не было равных.
Леонард Вейер выругался и прошелся кнутом по спине лошади. Сивая заржала, встала на задние ноги и снова провалилась в глубокий сугроб. Сгущались сумерки, снег валил густыми хлопьями, так что торговцу из Аугсбурга то и дело приходилось закрывать глаза.
Они опаздывали! Хотя и выехали из Шонгау чуть свет, в полдень им стало ясно, что до наступления темноты в Фюссен им ни за что не добраться. Вейер решил ехать по старой дороге через лес. Так получалось дольше, но по ней мало кто ездил, особенно теперь, в разгар зимы. Грабители, скорее всего, подстерегали на широком тракте, протянувшемся вдоль Леха. Аугсбургский торговец сукном был уверен, что ни один разбойник не станет целый день морозить задницу только для того, чтобы потом – и то может быть – встретить одинокого крестьянина с телегой фуража. К тому же о том, что поедет этой дорогой, он рассказал только очень узкому кругу своих коллег из Шонгау и Аугсбурга. И ехал не как обычно, а в самой простой телеге. Даже удобную подпружиненную повозку оставил в Аугсбурге! Кто в нем теперь заподозрит торговца? Он чувствовал себя в безопасности. Но это не отменяло того, что близилась ночь, а они так и не добрались до деревни.
Ближе к вечеру снегопад начал усиливаться, сугробы местами доходили до пояса, и повозка с четырьмя слугами еле продвигалась. В наступивших сумерках даже собственную ладонь разглядеть удавалось с трудом. Справа и слева от дороги, словно черные пальцы, тянулись в небо густые ели. Две вьючные лошади храпели и тянули повозку через рыхлый снег. Колеса утопали в грязи и полузамерзших лужах, так что слугам то и дело приходилось слезать и толкать. Они хлестали усталых тяжеловозов кнутами, но даже самые сильные удары не могли заставить их идти быстрее. Колеса снова провалились в сугроб, двое слуг с руганью расчищали дорогу, пока двое других пытались вытолкать загруженную доверху телегу.
– Проклятье, побыстрее нельзя? Через час стемнеет!
Серая лошадь торговца беспокойно топталась на месте. Руки у Вейера озябли даже в норковых варежках. Голову его венчала шапка из медвежьего меха, до самых колен спускался плащ из лоснившейся шерсти. И все равно торговец замерзал до самых костей. Он дышал на ладони и тер их друг о друга. Изо рта у него валил пар, а брови и подстриженная бородка покрылись инеем.
Торговец опасливо огляделся. За деревьями у обочины, словно черный занавес, повисла тьма, сумерки медленно подбирались к маленькому обозу. Вейер в очередной раз выругался и принялся бранить слуг, которые устало выталкивали повозку из снега. До ближайшего селения оставалось не больше получаса езды! Торговец давно отказался от намерения сегодня же добраться до Фюссена. Теперь он обрадовался бы и дешевому постоялому двору. При всем при этом план был хорош! Из-за банды грабителей теперь ни один крупный торговец Аугсбурга не осмеливался в одиночку выезжать за пределы городских стен, а если и решался, то только в сопровождении дорогущих солдат. Один только Вейер отправился в путь через Шонгау – и сможет теперь диктовать цены по своему усмотрению. Если когда-нибудь доберется до Фюссена… Торговец беспокойно потянулся к заряженному пистолету, висевшему на поясе под плащом. Он взял с собой четверых самых сильных своих людей, каждого вооружил саблей и дубинкой, а у возницы был даже арбалет. Но достаточно ли этого, чтобы остановить банду жадных, оголодавших разбойников? Вейер покачал головой. Полно! Что делать грабителям на неезженой дороге? Никто не знал, что он проедет здесь с особенно ценным грузом.
– Давай уже, проклятая кляча!
Йозеф, его первый слуга, хлестнул одну из лошадей, так что та скакнула вперед и дернула повозку. Колеса наконец высвободились из сугроба, и путешествие продолжилось.
На дороге перед ними обозначилась разъезженная колея. Леонард Вейер улыбнулся. У них получится. Он один станет торговать сукном в Фюссене! Прибыль обещала быть внушительной. Возможно, после этого предприятия он сможет наконец уйти на покой и передаст все дела сыновьям. Тепло очага, хорошее питье, жирный каплун – что еще нужно человеку?
Справа донесся шум – тихий треск в обледенелых ветвях. Вейер прищурился и стал всматриваться во тьму между деревьями, но не увидел ничего, кроме густой хвои. Слуги тоже что-то услышали. Они перешептывались и опасливо озирались по сторонам. Что-то следило за ними из темноты. Потом над самым ухом торговца раздался свист. Взгляд Вейера заскользил вверх по дереву и остановился на середине. Ветви там шевелились, словно живые. Они раскачивались из стороны в сторону, хотя ветра не было.
Слишком поздно он увидел глаза. Они выделялись белым на фоне пепельного лица, скрытого среди ветвей. Чуть ниже показался арбалет, направленный прямо на торговца. Вейер услышал тихий щелчок, и правое плечо пронзила жгучая боль. Он сполз с лошади и инстинктивно потянулся к пистолету, но не нашел его. Вокруг него разразился хаос, тьму прорезали крики. Гремели выстрелы, тяжело дышали дерущиеся мужчины. Раздался пронзительный крик, перешедший затем в хрип. Рядом кто-то упал с грохотом на дорогу. Торговец повернулся в ту сторону и увидел расширенные от ужаса глаза Йозефа, своего первого слуги. Из перерезанного горла на дорогой меховой плащ торговца фонтаном хлестала кровь. Вейер, не веря своим глазам, взирал на резню и убийства. Возможно ли такое?
Кто, ради всего святого, знал, что мы поедем старой дорогой?
Леонард Вейер отпихнул от себя труп и принялся возиться с плащом. Шерсть была до того тяжелая, что он никак не мог найти прорезь, чтобы добраться до пояса. Где же чертов пистолет? Наконец он нащупал холодную сталь и схватился за рукоять. Не обращая внимания на боль в плече, осторожно привстал. Из своего положения он увидел, что двое его слуг уже истекали на земле кровью, а последний схватился с тремя разбойниками. Один из них как раз занес топор и обрушил его слуге на шею. Краем глаза торговец уловил движение слева. Он развернулся и увидел приближавшегося к нему человека. Тот обвязал себе руки и ноги еловыми ветками, а лицо вымазал сажей. В правой руке у него блеснул полированный пистолет. Несмотря на всю маскировку, у Вейера возникло чувство, что этого человека он уже видел.
Вот только где?
Дольше раздумывать не было времени. Вейер направил на грабителя заряженный пистолет и спустил курок.
Раздался щелчок. И больше ничего.
Проклятье, порох отсырел, успел подумать Вейер. Господи, помилуй меня!
Человек медленно приблизился, словно растягивая удовольствие, и направил дуло пистолета прямо в лоб торговцу. Прежде чем опустился курок и успел воспламениться порох, Вейер наконец вспомнил, где видел этого человека.