– Здорово, братишка, как раз хотел тебе позвонить, – обрадовался Юра. – Как ты там? Держишься?
– Типа того.
– Приезжай в гости. Дашуня испечет пирог, посидим, пообщаемся.
– Как-нибудь приеду. Ты-то как себя чувствуешь?
– Да что я? У меня все в норме. За тебя переживаю только.
Глеб усмехнулся:
– Брось. Пустое это.
Юрка глубоко вдохнул, задержал дыхание и выпалил:
– Я с ней встречался.
– С кем?
– С Галей. Хотел поговорить, переубедить.
Глеб сглотнул, но ничего не ответил, а Юрка продолжил:
– Я не знаю, что у вас произошло. Но, похоже, братишка, ты ее смертельно обидел. Я ей что-то втирал о прощении, о том, что ты ее любишь больше жизни. Только у меня создалось впечатление, что Галя не понимает, о ком я говорю. Мне даже не по себе стало. Я распинаюсь, какой ты хороший, а она смотрит на меня пустыми глазами.
– Не стоило тебе с ней встречаться, – хрипло ответил Глеб. – Это мое дело и тебя не касается.
– Прости. Я надеялся помочь.
– Не надо мне помогать! Я сам разберусь! – взорвался Глеб. – Это ясно?
– Ясно, – тихо произнес Юрка. – Прости еще раз. Я сожалею.
Глеб с яростью отшвырнул телефон и сжал кулаки. Он не нуждается в сочувствии! Во всем, что произошло, виноват он сам. Убедил себя, что заслуживает обычного человеческого счастья, нарисовал идиллическую картинку и медитировал на нее. Но от своего прошлого нельзя откреститься. Прошлое не прощает забвения и однажды непременно заявит о себе. Громогласно и безапелляционно. И разорвет на кусочки измалеванный фантазиями холст. Глеб вскочил в бешенстве и начал крушить все, что попадалось под руку. Стулья, шкафы, тумбочки. Когда на пол рухнул холодильник, соседи снизу не выдержали и, поднявшись на этаж, принялись звонить в квартиру. Глеб пошел в ванную, умылся холодной водой. Долго смотрел в зеркало, не узнавая своего лица. Через десять минут звонить перестали.
Глеб вернулся на кухню, отыскал мобильный. Хотел извиниться перед Юркой. Телефон повредился от удара о стену и не набирал номер. Глеб схватил ключи от машины, спустился во двор. К черту истерики. Даже если его жизнь разрушена, это не повод портить настроение единственному близкому человеку.
Жаркий ветер врывался в открытое окно автомобиля, серое полотно асфальта гипнотизировало монотонным мерцанием, на какое-то время водитель словно выпал из реальности. Машинально поворачивал руль, останавливался на светофорах, при этом находился не здесь, а где-то далеко, в ином измерении. Время растянулось, как эластичный бинт, и мягко обматывало своего пленника слой за слоем, виток за витком, – успокаивая, исцеляя, стирая память. Глеб почти забыл, куда едет и зачем. Окружающие краски потеряли контрастность и расплылись в одно большое тусклое пятно. Должно быть, на несколько секунд Глеб отключился. Громкий автомобильный гудок взорвал убаюкивающую тишину. Водитель распахнул глаза и резко нажал на тормоз. «КамАЗ» проехал в нескольких сантиметрах от переднего бампера. Время вернулось. И боль вместе с ним.
Припарковавшись во дворе Юркиного дома, Глеб долго не выходил из машины. Сидел, положив голову на руль, и вспоминал, как совсем недавно ездил в гости к брату вдвоем с Галей. Ей нравилось общество Юры. Она всегда хохотала от его шуток и постоянно удивлялась, как могут родные братья так отличаться характерами. Зимой они планировали рвануть вчетвером куда-нибудь на курорт…
– Братишка, ты? Рад, что приехал! – Юрка обнял гостя и проводил в комнату. – После нашего разговора я сам к тебе собирался.
– Извини, что наорал, – нахмурился Глеб, усаживаясь в кресло.
– Да брось. Ты имел полное право сердиться. И кстати, если тебе от этого хоть немного легче, то ни в чем себе не отказывай. Ори в свое удовольствие, а я буду сидеть с виноватым лицом и согласно кивать.
– Даже не надейся. Я сегодня лимит орания уже исчерпал. Еще в квартире погром устроил. Дебил.
– Что, сильно намусорил? – улыбнулся брат.
– Ты ж меня знаешь, – Глеб поморщился и помассировал виски. – Черт, голова раскалывается.
– Еще бы. Сейчас таблетку принесу.
– Не надо.
– Да-да, Рембо, я в курсе, что ты крутой, – Юрка вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды и анальгином. – Пей давай.
Глеб послушно проглотил таблетку и кивнул в сторону кухни:
– А Дашка где?
– Выбежала в магазин. Скоро вернется.
– Как у вас? Все хорошо?
Юрка довольно улыбнулся:
– У нас очень хорошо. Медовый месяц, хе-хе.
Глеб сдвинул брови:
– Ты там это, не переусердствуй, герой-любовник. Береги себя и все такое.
Брат засмеялся:
– Во ты даешь. Разве в сексе можно переусердствовать?
– Смотри, пересадку того самого органа устроить сложнее.
– Добрый брат, – Юрка засмеялся. – Ты всегда умел подобрать нужные слова.
Пришла Даша, принялась хлопотать на кухне.
– Совсем ты исхудал, Глеб, – сетовала она, помешивая жарившееся на сковородке мясо. – Ты когда в последний раз нормально ел?
Хозяин дома укоризненно посмотрел на жену. Та прикусила язык, поняв, что ляпнула не то. Поспешила сменить тему:
– Мы с Юрой хотим за город выбраться хотя бы на недельку. Друзья предложили пожить у них на даче. Они уезжают на море, так что их избушка в нашем распоряжении.
Глеб скрестил руки на груди:
– Надеюсь, это не глушь? Близко к цивилизации?
– В трех часах езды до ближайшего населенного пункта. В этом же весь смысл. Вокруг природа, красота, – Даша причмокнула от удовольствия.
Глеб перевел взгляд на брата:
– Что твой врач сказал по этому поводу?
Юрка громко выдохнул:
– Братишка, твоя осторожность приобретает маниакальные свойства. Я не хрустальный. И даже могу передвигаться самостоятельно, видишь? – он демонстративно прошелся по кухне.
Глеб кивнул и повторил:
– Так что твой врач сказал?
– Слушай, я не на край света еду. И мобильные телефоны никто не отменял. Не беспокойся, ладно?
К врачу Юрка не ходил уже несколько месяцев. Смысла в частых визитах не было: он чувствовал себя хорошо, иммуносупрессивную терапию не прерывал, диету соблюдал. В общем, все делал по правилам. Понадобилось не меньше получаса, чтобы убедить брата расслабиться. Юрий понимал тревогу Глеба. После расставания с Галей тот стал особенно уязвим. Старался казаться бодрым и равнодушным, но не слишком-то хорошо это у него получалось. Юра видел, как сильно страдает брат, и изо всех сил пытался отвлечь его. Однако в такой ситуации единственный стоящий помощник – это время. Другого лекарства от душевной боли пока не изобрели. Что Юрка мог – так это внушить Глебу, чтобы тот не боялся остаться в одиночестве. Почка отлично прижилась, помирать никто не собирается. И страх в данном случае неуместен.