…Они пересекут Ла-Манш на пароме, потом на поезде доберутся до Милана, а там возьмут автомобиль и проделают на нем оставшуюся часть пути в Тоскану. Это уникальная возможность для всех членов семьи собраться вместе и почтить память тех, кого уже нет. Селеста гордится сыном – Родди молодец, что запланировал такое восхитительное путешествие.
Как только Клэр взяла дело в свои руки, вопрос выбора отпал. Любит она порой покомандовать, улыбнулась Элла. «Мамочка, это будет моим большим путешествием перед отъездом в университет, – заявила Клэр. – Я хочу увидеть Париж, Швейцарские Альпы, юг Франции, ну и, разумеется, морем попасть во Флоренцию. Ты покажешь мне все музеи, а потом мы на автомобиле отправимся в Ареццо, чтобы посмотреть картины Пьеро делла Франчески [54] . Машину можем вести по очереди, я ведь уже получила права. Только у меня есть одно условие: ты купишь себе несколько приличных нарядов. Не могу же я допустить, чтобы моя мать выглядела оборванкой!»
Да, с дочерями нелегко: они не выбирают выражений. Вот Родди – тот бережет мать и обращается с ней, точно с драгоценной китайской вазой. Впрочем, путешествие – это хорошо. Селвин ехать отказался, чем никого не удивил. Он будет присматривать за домом, кормить котов и собаку, поливать грядки – по крайней мере, так он сказал. Элле любопытно познакомиться с Патти. Судя по свадебным фотографиям, она настоящая ирландская красотка.
Селеста говорит, что у них очень любящая семья, а Родди – чрезвычайно гордый отец. Если Элла и ощущает легкие уколы зависти, то тут же от них отмахивается. Каждому свое. У нее есть дочь Энтони, чего еще желать? Клэр – большая умница, только слишком быстро подросла. Скоро она поступит в университет, и тогда Элла действительно останется одна. Мысль об этом внезапно наполнила ее неуверенностью и страхом. Иногда она чувствует себя брошенной на произвол судьбы и мучительно не хочет отпускать дочь, но как только своенравная девица начинает ее изводить, Элла мечтает, чтобы та поскорее уехала.
На этот раз они чудесно проведут время. Самое смешное, что Элла и сама давно хотела съездить в Италию. Каким образом они доберутся туда, не столь важно, хотя проехаться с Клэр на автомобиле по французским дорогам будет приятно. Жаль только, рядом с ними нет Энтони. Он теперь так далеко… Элла отдала дочери письмо от него в ее четырнадцатый день рождения, и с тех пор конверт лежит в ящике прикроватной тумбочки Клэр вместе с фотографией отца в форме летчика.
– Я не похожа на папу, да? – вздыхала Клэр, разглядывая свое фото в паспорте. – Мы с тобой брюнетки. В кого это, а?
– Не знаю, – только и могла ответить Элла.
Ее и саму тревожит отсутствие интереса к собственному происхождению. Безразличие вызвано тревогой и сомнениями, а вовсе не ленью. Чего она боится? Если Элла не станет копаться в прошлом, то не испытает разочарования. С другой стороны, не пора ли Клэр узнать правду?
Возможно, в дороге Элла деликатно поднимет эту тему. Мэй уже не будет больно. После выхода на экран фильма о «Титанике» информации о выживших в катастрофе стало больше. При желании можно что-то выяснить. Если ей страшно сделать это для себя, то ради дочери она обязана постараться.
Изваяв бюст супруга, Элла запечатлела Энтони навечно молодым, зато сама она стареет, и годы ее не щадят. Черные кудри уже тронула седина, хотя темные глаза по-прежнему блестят, а овал лица четкий, разве что подбородок немного обвис.
Пожалуй, парочка новых блузок и свободные брюки придутся кстати. Клэр, однако, ничего не хотела слушать и заставила мать купить облегающий купальный костюм, красивое белье, два сарафана, брюки-капри и элегантное вечернее платье.
– Ты можешь выглядеть роскошно, если только приложишь капельку стараний.
– Мне нужно избегать солнца, иначе кожа пересохнет и задубеет, по опыту знаю.
Как странно вновь путешествовать по Европе, теперь уже с комфортом, – ночевать в небольших палаццо, а не где-нибудь под крышей, на матрасе, полном клопов.
Элла улыбнулась, вспомнив юность, когда она, свободная и беззаботная, бродила по французским «блошиным рынкам», имея в кармане всего несколько сантимов. Молодые не ведают страха, у них нет причин сомневаться в будущем. Когда-то и Элла любила шумные компании, была смелой и уверенной в себе… Она по-хорошему завидует дочери. Как идет Клэр цвет юности! Хочется надеяться, что какой-нибудь итальянский повеса не заставит этот бутон увянуть. Война проредила предыдущее поколение, но не должна изуродовать следующее.
Поначалу война казалась Элле захватывающей и опасной, наполняла каждый день страстью и риском, однако потом нанесла неминуемый удар, и все, что осталось на долю Эллы, – неизбывная горечь утраты. Только бы уберечь Клэр от страданий! Для Эллы муки любви в прошлом, а вот у Клэр еще все впереди.
Потрясенный Родди шагнул вперед, к бесконечным рядам белых крестов на Американском военном кладбище во Флоренции. Он прошел вдоль гранитных плит с высеченными именами солдат, пропавших без вести, устремил взор вверх, на каменную колонну, и отдал честь погибшим товарищам в часовне на склоне холма. Он думал о тех, кого знал и кто обрел здесь вечный покой, и вместе с этими мыслями к нему неизбежно вернулись образы из прошлого: лица, запахи, взрывы.
Здесь все так чисто, так по-американски толково и аккуратно и так волнующе. Анджело не смог поехать с ними, поэтому Кэтлин в одиночку поплакала на могиле сына, а Родди в это время стоял и держал маленького Фрэнки за руку, молясь, чтобы ему никогда не пришлось перенести столь тяжкие испытания. Фрэнки еще слишком мал и мало что понимает, однако и он, и его сестренка прониклись общим настроением: дети почтительно, на цыпочках обходили могилы, сдерживая любопытство.
Пусть видят, что такое самопожертвование. Каждый из этих крестов – непрожитая жизнь; свеча, погашенная раньше срока. Тут, на кладбище, смерть кажется спокойной, стерильно-чистой и опрятной, а когда они впервые пересекли границу Штатов, она выглядела иначе. Война – грязное дело.
В Риме путешественники посетили едва ли не все музеи и художественные галереи. Несмотря на усталость после многочасового перелета, они постояли на площади Святого Петра, впитывая атмосферу Ватикана, и только потом двинулись из Рима во Флоренцию, чтобы отдать дань уважения погибшим членам семьи. Теперь, когда Кэтлин знает, где находится могила ее мальчика, груз скорби немного ослабнет.
Родди не ожидал, что заплачет, но при виде бессчетного количества надгробных крестов слезы сами собой покатились по щекам. Воспоминания нахлынули мощной волной. Не наложат ли они отпечаток на всю поездку?
– Почему папочка плачет? – спросила маленькая Тина, глядя, как Патти обнимает мужа за плечи.
– Потому что здесь похоронены его боевые товарищи. Они не вернулись домой с войны. Твой дядя Фрэнк тоже тут лежит.