– Родди подтвердил, что он американский подданный. В полиции сказали, что они не имеют права вмешиваться в семейные споры. Родди поехал по доброй воле. Сейчас он находится в международных водах, вне досягаемости английских властей и под опекой законного отца.
Какая-то дурацкая открытка едва не свела с ума его мать. На ней был изображен «Олимпик», лайнер, полностью однотипный с «Титаником». Стоило Селесте взглянуть на открытку, и она рухнула без чувств в коридоре.
Мэй оказалась крепче и не упала в обморок при виде четырех злополучных труб. Не желая больше видеть этот корабль, она спрятала открытку подальше от глаз. А потом пришло письмо от мистера Паркса, в котором он заявлял свои права на Родди, точно мальчик – это забытый чемодан. И все это накануне похорон каноника.
– Из всех пароходов на свете он повез моего ребенка именно на этом! Он превратит Родди в бессердечного грубияна, а Хэрриет избалует мальчика, сделает эгоистом. Нет, нет, я обязана вернуть сына.
Селеста продолжала буйствовать, но Мэй сидела подле нее, пока не подействовало снотворное.
Следующей ее заботой стало выпроваживать за дверь посетителей, которые слишком уж долго выражали свои соболезнования. Что подумают люди, заметив отсутствие Родди?
В Личфилде Селесту считают вдовой, а не женой, сбежавшей от мужа. Стоит людям пронюхать правду, и новость вмиг облетит Соборный двор, поэтому нужно стараться любыми путями держать все в тайне. А кто лучше Мэй Смит умеет хранить секреты? Селвин, ясное дело, не проговорится, а Элле она велит держать язык за зубами.
* * *
Гроб с телом каноника внесли в собор. К облегчению Селесты, ее лицо закрывала плотная креповая вуаль. Загудел орган, все почтительно встали, родственники подошли к гробу. Селеста вспомнила похороны матери и все, что за этим последовало.
Ей не верилось, что Родди мог так поступить. Единственный сын оставил ее, как будто она пустое место. Гнев и боль жгли душу Селесты. Она оплакивает смерть отца, и это естественно, однако думать об утрате сына просто нестерпимо. Должно быть, Гровер пустил пыль ему в глаза, осыпал подарками, очаровал своим обаянием. Мысль о том, как легко муж подцепил Родди на крючок, вызывала у Селесты дурноту. Родди – сама невинность; выдержит ли он в Акроне без нее? Как скажется на нем перемещение из одной жизни в другую? Родди даже не знает о смерти дедушки! Он действительно еще очень мал, хотя и хитер, раз сумел все от нее скрыть.
У Селесты почти нет прав. Селвин объяснил, что по закону она замужняя женщина, поэтому судебная дележка опеки на этом этапе бесполезна. Селеста пылала ненавистью к Гроверу и испытывала едкую горечь от того, что сын поставил ее в безвыходное положение. Она положила столько трудов, чтобы вернуться в Англию, и вот как Родди ей отплатил! Мальчик просто не представляет, с кем имеет дело. Гровер забрал его в качестве трофея: ему нужен сын, который будет полностью выполнять волю жестокого отца. Он отомстит Селесте, вырастив из Родди копию себя самого. Родди не привык к суровому режиму и дисциплине. Как он будет реагировать на вспышки ярости Гровера, если чем-то провинится или ослушается?
В проходе между скамьями собора Селеста поймала сочувственный взгляд Арчи Макадама. Ему все известно. В тот день, когда почтальон принес открытку, он пришел выразить соболезнования в связи с кончиной каноника Форестера и оказался в водовороте слез и отчаяния. Скрывать, что происходит, не имело смысла.
– Мой муж обманом вывез сына в Америку, – сказала Селеста, показав открытку с видом «Олимпика». – Вам лучше знать все как есть. Я оставила мужа много лет назад, воспитывала сына одна, и вот… – Продолжать она не могла, так же как и смотреть в глаза Макадаму.
– Мне очень жаль, – просто ответил он. – Могу ли я чем-то помочь?
Селеста устало покачала головой.
– Селвин говорит, мы должны обратиться в суд с иском о получении права на встречи с ребенком и опекунстве. После этого останется только ждать… Но я все равно поеду в Америку, я не хочу потерять сына, он – единственное, что у меня есть в целом мире.
– Вы его не потеряете. Мальчик просто немного заигрался, – утешительно улыбнулся Арчи, однако Селеста не готова была воспринимать юмор.
– Глупая шутка! – рявкнула она.
– Прошу прощения, если мои слова прозвучали как шутка. Я имел в виду, что Родди, как и любой подросток, сейчас видит в этом только захватывающее приключение. Дети не задумываются о последствиях своих поступков. С чего бы Родди вести себя иначе? О нем всегда заботились, он привык доверять людям. Возможно, сейчас он немного сбит с толку, но, будьте покойны, все, чему вы его учили, не пропадет зря. Я знаком с психологией юношества и не сомневаюсь, что Родерик справится с ситуацией. Если вы пуститесь в погоню, это лишь туже затянет петлю, которую ваш супруг набросил ему на шею. Селвин кое-что рассказал мне о натуре мистера Паркса. Весьма сожалею.
Макадам потянулся к руке Селесты, но та ее отдернула.
– Он не имел права рассказывать о моей личной жизни! – Селесте не верилось, что брат проявил такую чудовищную бестактность. – Да что вы об этом знаете!
– К несчастью, я именно по себе знаю, что такое лишиться ребенка. А еще я знаю, что бескорыстная любовь никуда не исчезает. Родди чувствует вашу любовь. Однажды он найдет способ к вам вернуться.
Пылая гневом, Селеста ринулась к выходу, не желая слушать доводы Арчи. Родди ей нужен прямо сейчас, а не когда-то в будущем. Тем не менее, шагая по проходу под руку с Селвином, Селеста невольно ощущала тепло и силу Арчи Макадама, его неравнодушие и доброту. Чтобы пережить это горе, понадобится поддержка всех друзей. Каждое слово в письме Гровера оставляло шрамы на сердце у Селесты.
Ты ведь не думала, что я спущу тебе с рук похищение моего наследника? Он мой по праву, и я позабочусь, чтобы он вырос истинным сыном своей страны, а не изнеженным английским слюнтяем, пресмыкающимся перед юбками.
Не пытайся его преследовать. Он будет писать тебе по праздникам и другим поводам, когда я дам на то разрешение. Он должен находиться вдали от тебя, чтобы, по примеру отца, развивать в себе силу, которая позволит ему далеко пойти в нашей новой жизни. У него будет все самое лучшее, что можно приобрести за деньги.
Твое время вышло, теперь моя очередь формировать характер сына, чтобы вырастить из него достойного наследника. Ты сделала свое дело – украла его детские годы, и значит, мне достанутся юность и зрелость.
О разводе не может быть и речи, пока я сам не приму такого решения. Возможно, мне следует найти более подходящую жену, чтобы поскорее избавить сына от твоего влияния, а до той поры на женскую роль сгодится и моя мать.
Мы могли бы избежать всей этой истории, если бы в свое время ты научилась покорности. Но вы, англичане, плохо усваиваете уроки, верно? Все вы – строптивые упрямцы. Я рассчитывал перевоспитать тебя, однако ты меня сильно разочаровала. Родерик не повторит твоей ошибки. Я постепенно приучу его к правильному образу жизни, он скоро поймет, что для него лучше.