Он повел мать к Бечевой тропе и статуе индейца.
– Я любила здесь гулять еще до твоего рождения, – улыбнулась она, глядя вдаль.
Родди уже и забыл, какая красавица его мама, как отливают золотом на солнце ее волосы.
– Почему мы отсюда уехали? – в лоб задал он вопрос, мучивший его долгие годы.
– Потому что мы с твоим отцом по-разному смотрели на многие вещи.
– У него есть подруга, ее зовут Луэлла, знаешь? Она красивая и совсем молодая, немногим старше меня. За что он тебя ненавидит?
Родди видел, что мать покоробило от его прямоты.
– За то, что я отказалась ему подчиняться и выполнять приказы. Он не любит, когда ему перечат.
– Он поднимал на тебя руку?
Вопрос поразил Селесту в самое сердце. Она резко остановилась.
– Кто тебе сказал?
– Никто. Я видел, как он ударил бабушку. Она слишком долго не могла что-то найти, папа толкнул ее, и она упала. Почему он такой злой?
– А тебя он когда-нибудь бил?
– Только раз, давно, когда я ему наврал. Он не слишком любит людей, правда? – Родди сам смутился своей откровенности и покраснел.
Селеста вновь остановилась и внимательно посмотрела на него, пытаясь по лицу прочесть мысли.
– Родди, тебе нельзя оставаться в этом доме. Почему ты не рассказал мне об этом раньше?
– Я не мог… Мне кажется, я сам виноват во всем… в том, что сбежал. Прости, что огорчил всех вас, да еще в тот момент, когда умер дедушка.
– Ты тогда был совсем ребенком. Как он уговорил тебя уехать с ним?
Пристыженный, Родди сгорбился.
– Никак. Он просто решил, что именно за этим я и приехал к нему в Лондон. Сперва мы поехали в посольство, потом в театр. Я заснул, а проснулся уже в Саутгемптоне. Он спланировал все заранее.
Она погладила Родди по голове, и смущение и стыд разом его покинули.
– Бедный мальчик, представляю, что творилось у тебя в душе. Этому человеку никто никогда не осмеливался бросать вызов. Думаю, он болен.
– Не говори так, – возразил Родди. – Он мой отец. – Ему не хочется слышать такое о папе, даже если это правда.
– Настоящий мужчина не добивается покорности кулаками. Уходи от него или… поедем со мной, – осторожно предложила Селеста.
– Нет! У меня все в порядке, мне здесь нравится. Я уже привык. Огайо – красивый штат. Здесь мои друзья, и бабушка очень добра. А в Личфилде я уже никого не знаю…
Селеста присела на большой камень, уязвленная его словами.
– Послушай, много лет назад я увезла тебя в Англию, чтобы защитить от жестокости Гровера. Твой отец – страшный человек. Он не мог допустить, чтобы ты ответил ему отказом и вернулся ко мне, поэтому обманул и опоил тебя. Прости, что мы так запутали твою жизнь. Конечно, ужасно, когда ты вынужден выбирать. Я более не потребую от тебя этого. Ты должен идти своей дорогой, как сказала бы Мэй. Я всего лишь хочу, чтобы ты нашел себя в жизни и был счастлив. Знаю, я веду себя как эгоистка. Мне так не хватало тебя все эти годы… но я не стану вновь просить о выборе, это неправильно и несправедливо. Я убедилась, что ты сможешь принять свое собственное решение, когда придет время. Прошу об одном: не позволяй себя запугивать. Не позволяй, чтобы тебя силой заставляли что-либо делать, обещаешь?
Разговор неожиданно стал очень серьезным. Сейчас Родди не готов к нему, не готов слышать эти слова. Ему лучше остаться здесь, в Акроне. Он ни в чем не знает нужды, а в будущем его ждет место в отцовской фирме. Сегодня, сейчас он не хочет возвращаться в Личфилд. Слова матери причинили ему боль. Он не желает иметь какого-либо отношения к ссоре между родителями. Он тут ни при чем… и все же при чем. Нет, нужно просто сменить тему.
Зачем люди женятся, а потом ссорятся по всякому поводу? Родди мечтает лишь, чтобы его оставили в покое. Он не обязан переживать из-за того, что происходит вокруг. Ему действительно не нравится, как папа шпыняет бабушку Хэрриет; Родди отчего-то чувствует, что должен ее защищать. А мама справится и без него. У нее есть брат, Мэй и Арчи.
Пускай этот мамин визит пройдет хорошо. Он рад, что они по-прежнему друзья, и в то же время в глубине души ощущает некоторую отчужденность. Встреча с матерью пробудила воспоминания и забытую тоску, но теперь его место здесь, здесь он и останется.
Мэй чувствовала, что у кровати кто-то стоит, однако не могла открыть глаза. Что с ней происходит? Она лежит в постели совсем без сил, и ее единственное желание – спать, спать, спать. Каждый вздох дается с трудом. Вокруг нее хлопочут день и ночь, но ей это не нужно. Она хочет спать.
Бедняжке Элле придется самой позаботиться о себе. Селеста, конечно, не бросит девочку на произвол судьбы, но Селесты пока нет, она очень далеко. Если бы только еще раз увидеть доброе лицо подруги, подержать ее за руку… Пока не поздно, она должна кое-что рассказать Селесте, облегчить душу.
Мэй проиграла эту битву, и без всяких докторов ясно. И хорошо. Наконец-то она соединится с Джо и Элен. Осталось уже недолго.
На короткие мгновения высвобождаясь от забытья, Мэй думает о том, что жила с ложью на сердце и не может отправиться к Создателю, не сделав признания близкому человеку. Викарий и доктор не годятся, это должен быть тот, кто сумеет хотя бы отчасти исправить содеянное Мэй. Селвин каждый вечер приходит к ней с искренней заботой на лице, но это не он. Селвин – хороший человек. Будь Мэй похитрее, могла бы женить его на себе, да только она ему не ровня. Кроме того, она успела пожить счастливо с Джо.
Джо, любимый Джо… Иногда Мэй кажется, будто он стоит в изножье кровати – без пиджака, только что с фабрики, от него пахнет свежими опилками…
Она сдалась. Тошнота и страшные головные боли, когда кажется, будто мозг стягивают тисками, лишили ее сил. Оставаться в этом мире нет смысла. Элле будет лучше без нее. Уже ясно, что девочка добьется успеха; Мэй, темная и необразованная, только тянула бы ее назад. Элла поднимется на другую ступеньку в обществе, станет известной, и ни к чему молоденькой девушке такая обуза. В этом-то и загвоздка… Элла – не ее дочь, не Элен, и хотя между ними возникло что-то вроде родственной связи, вряд ли эта связь достаточно прочная, чтобы длиться всю жизнь.
Если бы только узнать, кто она, кто ее настоящие родители. Настало время открыть правду; главное, чтобы хватило духу.
Мэй с трудом разлепила веки и облегченно вздохнула. Рядом с ней стоял Селвин.
– Ты хотела меня видеть… Не волнуйся, пожалуйста. Тебе нужен покой.
– Там, куда я иду, покоя достаточно. Слушай, пока я еще могу говорить. Я должна повидать Селесту, только это меня здесь и держит. Почему она не едет домой? Ей не сообщили обо мне?
– Она скоро приедет, – начал было Селвин, но Мэй его перебила: