Приятная неожиданность: я побывала в Каннах! Стояла ужасная жара, и я так загорела, что туристы уже принимают меня за местную и подходят с вопросами. В теплую погоду я чувствую себя саламандрой, которая греется на камнях под лучами солнца. Забавно, правда? Я буду грустить, когда наступит осень и придется вернуться в пасмурную Англию. Девочки каждый день играли на пляже, мы все вволю накупались в море. Жена викария родила мальчика, которого назвали Лионелем. У него есть кормилица.
Самостоятельная жизнь пошла мне на пользу. Я научилась справляться с трудностями, узнала, как обращаться с мужчинами, которые слишком тесно прижимаются к девушке в метро и хотят залезть под юбку. В таких случаях я просто пинаю их в голень, и они морщатся от боли (и стыда, надеюсь). Иногда мне хочется быть мальчишкой, который спокойно может бродить где угодно, не опасаясь, что кто-то крадется вслед.
Я теперь отменно ругаюсь на французском – правда, шепотом, когда преподаватель находит недостатки в моих работах. Он научил меня оценивать чужие произведения критическим взглядом. Ох, сколько нового еще предстоит узнать. Я уже ощущаю себя совершенно другим человеком.
Пытаюсь не слишком часто думать о маме. Ужасно, что она умерла молодой – и все из-за того, что вовремя не обратилась к врачу. Она наверняка пыталась лечиться дома, экономила на себе ради дочки, и от этой мысли я мучаюсь совестью. Она не тратила на себя ни пенни, стараясь лишний раз побаловать меня. Ну а я теперь разъезжаю по Франции, как девица из светского общества. Наверное, это несправедливо, но в то же время я уверена, что мама была бы счастлива за меня.
Конечно, ты уже в курсе, что мне все известно про «Титаник» и знакомство наших матерей. Видимо, у моей были свои причины не рассказывать об этом. Порой мне кажется, она стыдилась того, что оказалась в числе спасенных пассажиров. Все, на что она осмелилась претендовать, – это пенсия, которая причиталась ей по праву и пошла на мое образование.
Сейчас уже поздно копаться в прошлом. Думаю, мы все не понимаем родителей, пока не обзаведемся собственным потомством. Возможно, когда-нибудь и мы будем так же волноваться за своих детей, стараться уберечь их и страдать от причиненной ими боли.
Нет, в моей жизни нет Рудольфо Валентино, из мужчин есть только Леон и Фридрих, студенты, которые иногда после уроков приглашают меня посидеть в кафе на берегу Сены. Тем не менее искра страсти пока не вспыхнула. У меня просто нет времени на романы. Ну а как с этим у тебя, мой большой братец? Даже не представляю, как ты сейчас выглядишь.
Соболезную по поводу кончины твоей бабушки. Знаю, ты ее любил. Прости, что болтаю только о себе. Ты много работаешь, и Селеста тобой страшно гордится. Процедура развода почти завершена. Несмотря на то что эта морока тянется не первый год, в Соборном дворе новость определенно наделает шуму. В Англии разводы распространены гораздо меньше, чем у вас в Америке. Люди до сих пор не понимают, что прожить всю жизнь в неудачном браке – сплошное мучение. Лучше уж совсем никакого супружества, по-моему. Уверена, ни ты, ни я не будем торопиться вступать в семейные отношения.
Постарайся написать мне до моего отъезда из Парижа.
С любовью,
Элла
Она не написала Родди всей правды о «Титанике» и предсмертном признании Мэй. Об этом знают только ее опекуны, пусть так и будет. И все же странно, как по-домашнему уютно и легко ей здесь, на континенте, под лучами теплого солнышка среди иностранного разноголосья. Она уже начала привыкать, что торговцы принимают ее за местную жительницу и, обращаясь к ней на французском, тараторят так быстро, что в ответ она вынуждена лишь кивать, улыбаться и пожимать плечами.
Однажды на пляже в Каннах Элла услыхала веселый смех и возгласы какой-то семьи, и на секунду ей показалось, будто она разбирает слова, будто где-то в глубине сознания всплывает правильный перевод. Она хотела послушать еще, но семья прошла мимо нее по пляжу и удалилась. Элла даже не знала, из какой страны эти люди. Она ощутила легкое беспокойство, но вскоре переключила внимание на бедняжку Роз, которую Гермиона уже почти целиком закопала в песок.
Элла точно знает, что это не последняя ее поездка за границу. Она обязательно побывает в Испании, Италии, Швейцарии… везде, где сможет найти работу или брать уроки. Раз она собирается стать профессиональным скульптором, то должна оттачивать мастерство, не боясь трудностей, развивать творческое видение. Пока что из-под ее рук выходят слабые, шаблонные вещи. Необходимо учиться на классических примерах, а значит, много путешествовать. Она по-прежнему будет зваться Элен Смит, чтобы иметь возможность получать деньги от фонда. «Титаник» унес тысячи жизней, так пусть теперь платит уцелевшим.
Селеста придирчиво осмотрела свое отражение в высоком зеркале и осталась довольна. Бирюзовая ткань выгодно подчеркивает цвет лица. Свадебное платье, выкроенное по косой, украшает отделка бисером, на плечах – свободный жакет. Миниатюрная шелковая шляпка держится на кудрявых волосах при помощи булавок. Простой ансамбль идеально подходит для гражданской регистрации брака. Хорошо, что родители не видят ее в этом «авантюрном» наряде. Как не похоже на прошлый раз – роскошное платье невесты, пышная церемония бракосочетания, торжественная служба в соборе…
Гровер до последнего отказывался дать развод. Чтобы получить его подпись, потребовались долгие годы затяжных и нелепых переговоров. Из Акрона он в конце концов переехал в Кливленд, потеряв должность в компании из-за какого-то конфликта. А потом Родди написал, что отец нашел богатую вдову, и подпись Гровера на документе о разводе появилась очень скоро.
Обидно, конечно, что Родди не приедет на свадьбу. По его словам, он не вправе оставить Уилла и «Фрахт экспресс». В качестве извинения он прислал Селесте и Арчи билеты до Нью-Йорка в первом классе, так что свой медовый месяц они проведут в Америке. Селеста никак не может отделаться от мысли, что этот щедрый жест продиктован чувством вины; в любом случае для нее это возможность увидеться с сыном.
Элла вернулась из Европы, полная восторженных впечатлений о поездке в Мадрид через Авиньон, Камарг и Перпиньян. В Личфилде ее уже мало что привлекает. Она превратила старый сарай в настоящую студию, где воплощает в жизнь все свои идеи. Мятежный дух Эллы не желает подолгу задерживаться на одном месте и постоянно рвется в путешествие.
Когда Элла бывает дома, они почти не говорят о том, что случилось раньше. «Я – это мое будущее, все остальное неважно, – утверждает она. – Предпочитаю оставить прошлое в прошлом». Всякий раз при упоминании вопроса о поиске ее настоящих родителей она словно бы опускает глухую решетку.
Элла тоже участвует в праздничной суете: крутится в столовой, добавляет последние штрихи в оформление фуршета. Вся комната пропахла крепким ароматом сыра бри, который она везла в чемодане через Ла-Манш, словно редкую драгоценность. Элла твердо решила развить у близких тонкий вкус к французским блюдам и хорошему вину.