– Почему они сами не ходят? Может, вы их напугали? – раскрыла зеленые глаза секретарша.
– Чем я их могу напугать? – удивился Роберт. – Машина сломалась, вот они и не ходят. Но мы обязаны их собрать, деньги-то ты, наверное, уже оприходовала?
– Разумеется!
– Ну так звони, если разумеется! – Роберт был огорчен, что обе эти дамы по неизвестным причинам не пришли к нему на занятие накануне. Он боялся, что они откажутся посещать уроки. Кроме того, по Лизе он соскучился. Ему хотелось снова и как можно дольше созерцать ее тонкие дугообразные брови, губки бантиком и родинку, явно нарисованную коричневым карандашом. К Нине же у него был материальный интерес. Прозанимавшись с ней положенное количество часов, он планировал передать ее для частных уроков Михалычу.
«А что? – думал он. – Ей без дополнительных уроков экзамен в ГАИ не сдать, да и Михалычу будет ощутимая польза!»
С Лизой же он готов был заниматься сколько угодно бесплатно. Лишь бы она сидела рядом, тихонько посмеивалась грудным переливчатым хохотком, как это она делала на том единственном занятии, которое посетила, и слушала бы его рассуждения о жизни. А уж ездить он бы ее научил… Роберт вышел от секретарши и нервно курил в коридоре.
Звонки из школы застали дома обеих учениц.
Лиза рассеянным голосом сообщила, что она была занята, но сейчас уже в пути, а Нина сказала, что собирается зайти в школу затем, чтобы забрать деньги. Ей вдруг пришло в голову, что она вовсе не обязана оставлять там кругленькую сумму, если не собирается заниматься дальше.
– Как это забрать деньги? Это невозможно! – закричала в телефонную трубку секретарша в ответ на Нинины слова.
Она прекрасно знала, что, пока не начались уроки вождения, ученик вправе передумать, но она была сторонницей выполнения учебного плана, то есть была заинтересована в положенной ей премии.
– Неужели вы раздумали заниматься? – что было силы кричала она, стараясь, чтобы ее слова долетали не только до Нины, но и до Роберта. Уж если строптивая курсантка все-таки придет забирать свои деньги, так надо, чтобы по крайней мере Роберт был в курсе, как она старается исполнять свои обязанности. – Преподаватель волнуется о вас, даже по телефону велел позвонить, узнать, почему вы не ходите, может, заболели или что… В других школах так не делают! – твердила Нине она так громко, что та даже отставила трубку подальше от уха. – Мы делаем все, чтобы обеспечить удобства учащимся! Где вы еще найдете такое обслуживание?
Нина вспомнила свои приключения на автодроме, равнодушного служителя и благородный поступок Роберта. Она сознательно решила не ходить в школу, но вдруг представила себе, что вновь отремонтированная, настоящая, а не игрушечная машина опять стоит во дворе и ждет ее. Ей так захотелось попробовать! А вдруг получится?! И Кирилл ведь вчера сказал, что она свободная женщина, может делать что хочет. Она усмехнулась и спросила:
– Так во сколько мне приходить?
– К часу дня! – радостно заорала ей секретарша и, положив трубку, крикнула в сторону двери: – И что бы вы делали без меня?! Теперь встречайте ласковее!
– С меня шоколадка! – мигнул ей Роберт и скрылся из глаз.
Через минуту, устроившись у Михалыча на верстаке, он бормотал:
– Что за дурацкая жизнь! Вчера тебе плакался, что на занятия идти не хочу – сегодня был в панике, что никто не пришел.
– Ну уж никто! – засмеялся Михалыч. – Кроме двух волнующих тебя особ, учеников вчера был полный комплект!
Роберт выглянул в дверь и присвистнул:
– Михалыч, я пошел!
К стоящей посреди школьного двора желтой машине уверенным шагом подходила Лиза в обтягивающем светло-голубом, с блестками, джинсовом костюме. Михалыч хмыкнул и занялся ремонтом очередной машины.
– Ой, какое старье! – Лиза скривила мордочку, как только уселась на водительское место. Роберт, столько сил положивший на то, чтобы вместе с Михалычем придать машинам божеский вид, почувствовал неприятный укол.
– Это всего лишь «Жигули», – парировал он.
– А у тебя самого какая машина? – сразу перешла на «ты» Лиза.
– «Девятка».
Роберт не понял, что она хотела этим сказать. Лиза ничего уточнять не стала, сразу включила зажигание и дала газ. Роберт опомниться не успел, как в следующий момент машина дернулась, заскрежетала и тут же остановилась, и из ее будто живого чрева раздался натужный стук.
– Ты что! Сцепление выжми! – заорал он в ужасе, представив, что красавица сломала коробку передач. Быстрым движением, пока девушка не натворила что-нибудь еще, он выключил двигатель.
– Ой, я и забыла, что здесь не автоматическая коробка. – Лиза томно сложила губки и умильно посмотрела на Роберта. Тот даже побледнел.
– Ты ничего не трогай, пока я не выясню, что ты вообще знаешь о машине.
Лиза небрежно повела джинсовым плечиком.
– Вот тормоз, вот газ! Я умею кататься! Я за правами пришла. Но училась я на импортной машине, а ты сам знаешь – после хорошей машины на нашу пересаживаться сложно!
– На импортной и дурак сумеет проехать! – заметил ей Роберт. – Экзамен же на «Жигулях» придется сдавать. Да и вообще, кто хочет научиться водить как следует, тот начинать должен с нашей.
– Вот об экзаменах я и хотела с тобой поговорить! – вкрадчивым голоском зашептала Лиза и горячим дыханием обожгла ему ухо. Она то и дело заглядывала ему в глаза и спрашивала: – Ты меня понимаешь?
Что ж тут было не понимать… С такими просьбами к нему обращались постоянно. Многие считали, что если они умеют нажимать на тормоз и газ, то уже умеют ездить и им нечего тратить время на ненужные занятия. Эти люди просили его посодействовать со скорейшей сдачей экзамена. Такова была жизнь, Роберт им помогал, ибо отчетливо сознавал, что если он не возьмет за это деньги, то это сделает кто-то другой. Но только в таких случаях он часто пускался на хитрости. Он считал, что таким образом вносит свою небольшую лепту в дело обеспечения безопасности на дороге. Он пытался убедить обратившегося к нему человека посетить хотя бы полагающееся по плану число занятий. Некоторые отказывались наотрез, но многие, поразмыслив, соглашались. Тем более что все знали, что сдать экзамен в ГАИ после автошколы гораздо легче, чем лезть туда самому. Тогда Роберт занимался с ними. И, видит бог, заниматься с такими людьми ему было в тысячу раз тяжелее, чем с простыми учащимися, которые до занятий не знали и не умели ничего, но, раз попробовав, слушались его и хотели научиться.
В случае с Лизой к чувству долга примешивалась и корысть – Роберту хотелось подольше побыть вместе с девушкой, завязать отношения. Хотя в ту минуту, когда она излагала ему свою просьбу, он ясно понял умом, но не сердцем, что для такой девушки, как Лиза, он может представлять лишь меркантильный интерес.
«Кто я, кто она?» – мысленно взглянул он со стороны на себя и на Лизу.