– Действительно, поздно уже… – Она как-то странно взглянула на меня.
– Да-да… Я вас сейчас провожу… – Я предвкушала, как сяду за мой импровизированный письменный стол, как наведу себе кофе…
Женщина сняла с плечиков в прихожей свой модненький, тоненький пиджачок.
– Спасибо большое. Сколько я вам должна? – я вытащила из сумки кошелек.
– Я уже с Таней сама договорилась, – как-то странно усмехнулась моя незнакомка, бросила сумку через плечо и шагнула на лестничную площадку. Я закрыла за ней дверь на все замки. Нет, все-таки на Танькину сестру она была как-то не похожа. Я задумалась… Да плевать! Воровать у меня вообще нечего. А эту женщину Танька, наверное, нашла по объявлению. Няня на несколько часов. Я сообразила, что могла бы и сама попросить у незнакомки номер телефона на всякий случай. Посмотрела в глазок – ее уже не было. В задумчивости я вернулась в комнату. Машинально, на всякий случай потрогала детям лбы. Все было в порядке, и, судя по тому, какой я нашла свою квартиру час назад, они здесь бегали, как молодые коняшки. Набирать Татьянин телефон мне показалось бесполезным.
В два часа ночи, когда первые страницы были закончены, а в чашке с кофе застывали коричневые разводы – хоть на гуще гадай, я услышала громкий смех на лестнице и два веселых голоса: мужской и женский. Тут же в дверь раздался короткий звонок.
– Таня! – я угадала грудной смех подруги, еще когда только шла к двери.
В платье из желтой блестящей материи, сквозь которую действительно значительно выпирали мягкие складочки на талии, с распущенными завитыми волосами, в макияже в стиле «вамп», Татьяна стояла, привалившись к моей двери в сопровождении своего подвыпившего, но очень довольного кавалера. Он галантно поддерживал ее за талию.
– Т-с-с! – я тихонько поднесла палец к губам. – Идите к себе. Дети спят. А я все равно буду работать до утра.
– Бедняжка! – Татьяна хотела меня обнять и чуть не упала в проем открывшейся двери. «Мужчинка» успел ее подхватить.
Ругаются чуть не каждый день, а все же счастливы! – подумала я, выпроваживая их. Но странное дело, я себя не чувствовала несчастной и обделенной. У меня в комнате уютно горел ночник, на диване спали прелестные дети. Правда, Александр смылся, бросив меня в трудную минуту, но я верила, что он вернется. Не может не вернуться.
Последняя точка в моей статье была поставлена в шесть утра, и в шесть часов пять минут статья уже ушла по электронной почте в редакцию. Я встала из-за стола и подошла к окну. Уже вовсю светало, и небосвод наливался серо-зеленым цветом. Через два часа он станет голубым, но сейчас я себя чувствовала, как на другой планете. Я была счастлива. Надо же, асфальт оказался мокрым, а я даже не заметила, что ночью шел дождь. А может, это, обессилев, вернулась в Москву, сделав круг, вчерашняя гроза?
Влажными купальными женскими шапками листьев внизу зеленели деревья. Я потянулась, вернулась в комнату, поправила одеяла детей. Спать мне сегодня негде. Вовкина кроватка была катастрофически мала. Я тихонько открыла платяной шкаф, достала из него зимнюю куртку, бросила ее на палас перед диваном. Вовкина подушечка была мне мягковата, но я подложила под нее кофту – оказалось в самый раз. Накрылась я банным халатом. Теперь только спать. Спать, спать и спать! По крайней мере до того, как проснутся дети, у меня было еще три часа. Три часа – это очень приличный срок. Четыре урока или две пары… Глаза закрылись сами собой. Я заснула счастливой. А ровно в девять перед моим лицом оказался торт. Замечательный торт с целой горой фруктов, как раз такой, какой я люблю. От его запаха я пришла в себя, огляделась и села на полу. Наверное, Татьяна.
Немножко болели бока, но я быстро встала. Подруга прямо в своем желтом нарядном платье варила на кухне овсяную кашу.
– Танька, как ты вошла?
Она обернулась и пальцем постучала себя по лбу.
– Ключ-то сама же мне оставляла на всякий случай. Иначе как бы я вчера детей сюда приволокла?
– Ах, ну да… – Я налила себе в стакан вчерашней заварки. – А где ты раздобыла эту няньку?
Татьяна на меня с интересом посмотрела.
– Прикольная у тебя свекровь.
Я так и села. Как так?
– Да она тут чуть на уши всю полицию не поставила, когда прискакала, и оказалось, что квартира закрыта, а ни тебя, ни ребенка в ней нет! Хорошо хоть я на стук вышла, когда она в твоей квартире дверь собиралась ломать.
– Надо же, свекровь… – Я все никак не могла прийти в себя. Впервые в жизни увидела Сашкину мать. И мне даже в голову не пришло, что это может быть она. Да и не похожи совсем с Сашкой…
– Ну, в общем, ты понимаешь… – Танька выглядела радостной, но немного смущенной. – Мужчинка вечером подвалил с помолвочным кольцом, прощения просил… Она сама мне предложила пойти в ресторан…
– А если бы она Вовку в это время украла? – посмотрела я на Татьяну.
– Да ты что? Я, что ли, в людях не разбираюсь? Если бы я ее хоть чуть-чуть подозревала, да хоть усыпал бы он меня этими кольцами, я бы никуда не пошла.
– Ой, Татьян! Какая же ты у меня…
Проснулись дети. Отчего-то заплакал Вовка. Я, не договорив, ринулась к нему. За мной, сняв кашу с плиты, пришла Татьяна. Взяла свою дочку, посадила ее к себе на колени. Мы стали крутиться с Вовкой по комнате. Я вытерла ему слезы, мы прыгали и оба хохотали. Глядя на нас, заливисто захохотала и Танькина дочка. За ней Татьяна… В конце концов мы вчетвером свалились на диван и, еще не скоро отхохотавшись, пошли по очереди умываться и завтракать.
В одиннадцать мне позвонил редактор.
– Ну, что же, Анисимова, молодец. Даем под твою статью в завтрашнем номере целый подвал.
Мне захотелось крикнуть «Ура!», но я только сдержанно сказала «стараюсь».
А еще через полчаса раздался следующий телефонный звонок. Мы в это время как раз решали с Татьяной, кому лучше идти с детьми погулять, а кому готовить обед. Это звонила мама. Голос у нее был какой-то странный.
– Ты сейчас в Москве? – спросила она.
Я ведь постоянно ей говорила, что все время бываю в командировках.
– Только что приехала! – Я вся звенела и пела от счастья. – Завтра в газете выйдет мой самый большой материал!
– Даша, дедушка умер, – сказала мама и заплакала.
– Мам, да ты что… – я села на диван. Таня растерянно встала рядом со мной.
– Ты приедешь на похороны? – донеслось из трубки.
У меня в голове закрутилось все разом: и елочная аллея, и подшивки старых газет, и дедушкин письменный стол, и его слова, замечания и шутки… И я увидела их дом, и бабушку, и не могла себе представить, что деда больше нет. И тут же вспомнила, что он меня не выдал и никому-никому не сказал про меня и моего Вовку…
– Мам, я приеду. Только не одна.
– А с кем? – По маминому голосу было слышно, что сейчас ей абсолютно все равно, с кем я приеду.