Вы помните, что говорил Рокко Буттильоне? [22] Гомосексуализм — это грех. Он так считает. В таком случае перед кем? Перед Богом, перед нами, гетеросексуалами, природой или перед традициями и приличиями, принятыми в обществе? Эта многоплановость толкования греха гомосексуализма одна из многих причин, в силу которых так долго держится один из последних бастионов — гомофобия. Я не хочу иметь дело с соседом, учителем, другом, если он гомосексуалист. Впервые это определение появилось в 1868 году и, по мнению Мишеля Фуко, [23] приблизительно в это же самое время ему была присвоена сексуальная и правовая категория. «Женственность и гомосексуализм исторически являются табу для поляков?» — задается вопросом Томаш Китлинский [24] в одной из глав своей недавно опубликованной книги «Гомофобия по-польски». Откуда в нас ненависть к женщинам и геям? Откуда берется зло? Как писал выходивший за пределы гетеросексуализма Витольд Гомбрович: [25] «Все дело в том, что я взращен на вашей помойке. От меня воняет теми отбросами, которые вы сносили туда на протяжении нескольких столетий». Геи в Польше все еще считаются отбросами, подытоживает Китлинский. Думаете, преувеличивает? Разве он не прав, когда пишет, что в Польше до сих пор существует разделение на чужих (евреи, цыгане, женщины, геи, безработные, бездомные) и своих — всезнающих, справедливых и, возвращаясь к сути дела, безгрешных? Более того, определение «гомосексуалист» до сих пор не является этически нейтральным. Гей — грешник, распутник. Гомосексуалист грешен, потому что его сексуальные пристрастия не соответствуют генетическим условиям, потому что его любовь основывается на сексе, а его ориентация своего рода мода на распущенность. Британский социолог Мери Макинтош считает использование клейма «гомосексуалист» способом общественного контроля, позволяющего отделять грязных развратников от непорочного большинства. И поэтому единственным лекарством от гомофобии является выход из укрытия чужих, для того чтобы начать жить под боком у своих. Я знаю одно: гею не с каждой женщиной по пути. Они не выносят тех, кто кичится своей женственностью. Именно внешней. Им не нравятся сильно расстегнутые блузки, из которых чуть ли не вываливается грудь.
Они брезгуют нарочитой сексуальностью. Но их не раздражает женская душа, в которой столько же драматизма, сколько и в их жизни. Самые большие трудности возникают у тех из них, которые, несмотря ни на что, делают хорошую мину при плохой игре.
Отвечают на знаки внимания и комплименты женщин, которым нравятся, но потом, когда вынуждены дать им свой номер телефона, в этот решающий момент меняют в нем последнюю цифру. Мучаются также и те, которые изображают гетеросексуальных мужей и отцов. Что происходит с их жизнью? Достаточно посмотреть телесериал «Ангелы в Америке». Именно поэтому тех, кто решился жить в открытую, так немного, особенно в Польше.
Я дружу с одним из тех, кто не рискнул жить открыто.
Привлекательный, мужественный, никто ни разу не видел его в гей-клубе. Мы довольно часто встречаемся и беседуем о его тайной жизни, о том, как трудно ему ее устроить. С кем и где? Я знаю, какие мужчины ему нравятся, и ловлю себя на том, что мы разговариваем о них, как две женщины. А, этот… в нем что-то есть, и так далее. Мы никогда не уточняем, что именно, хотя наверняка оказалось бы, что каждый из нас, говоря «об этом», имеет в виду что-то свое. Когда мы познакомились, третьей фразой моего нынешнего приятеля было: «Вы знаете, а я…» «Да, знаю», — подтвердила я. Откуда?
Может быть, я поняла это, когда услышала, с каким достоинством он говорит. Ему нечего скрывать, но он относится к тем, кому легче жить с идеализированным представлением о мире геев. Толерантные, независтливые, примиренные с собственным выбором. Полный набор прав (кроме усыновления). Много шума наделала книга Михала Витковского «Любиево». Другой мой знакомый-гей подарил мне эту книгу со словами: «Ты должна это прочитать». Великолепно, хотя в ней есть и бьющие по нервам сцены. Это правда. В ней есть грязные, отталкивающе физиологичные сцены. Отвратительные.
Витковский вводит нас в мир геев и тех, кого в субкультуре педерастов называют тетками. Он вынуждает нас заходить в общественные туалеты и слушать, но что? Истории геев. Рассказы о человеческом падении. Кенгуриха, Цыганка, Паула. Цитата из стихотворения Флоры Ресторанной:
Я — Тетка
неужто стану я переживать,
скрываться,
молить меня понять,
по улице вышагивать мужской походкой,
сносить насмешки,
хвост поджимать, когда прикрикнут,
убегать побитою собакой, когда мне засвистят вослед,
сутулиться, шаг ускорять, когда заблеют в спину,
и одеваться по-мужски, чтоб люди невзначай не обернулись,
и унижаться пред санэпидсбродом натуралов? [26]
Меня резануло то, что действие книги Витковского происходит во Вроцлаве. Я помню эти места, которые проезжала по дороге на учебу, знаменитый гейский писсуар рядом с костелом Божьего Тела и то маленькое кафе напротив здания Оперного театра, где мы с удовольствием поглощали пирожные. Неужели этот мир действительно существует? А может, без излишнего пафоса, но ради обычной порядочности согласиться с Лешеком Колаковским, [27] который говорит, что начало к созданию открытого общества, в котором каждый гуманен и где все равны в моральных обязательствах, положили многие цивилизации. Древнегреческие философы, иудейские пророки, святые буддисты и христиане прокладывали путь к универсальной человеческой морали. А ведь там тоже были чужие.
С уважением,
МД
Франкфурт-на-Майне, среда, вечер
Интересно, у животных секс лучше, чем у людей?
Со вчерашнего воскресенья я вовсе в этом не уверен и скорее склонен считать, что выделение Homo sapiens в качестве единственного существа, которое из секса сделало нечто большее, чем способ продления вида, является очередным мифом, необходимым человеку, чтобы доказать (вот только кому?) свое превосходство. Вчера, вместо того чтобы читать отложенные статьи по оптимизации алгоритмов в объектном программировании (возможно, Вы в это с трудом поверите, но иногда изучение алгоритмов можно сравнить с интеллектуальным детективом), я провел более двух часов с книгой Михаэля Тирша «Эта странная сексуальная жизнь животных». То, что я прочел, оказалось для меня вовсе не странным, потому что я не вижу странности в том, что так распространено… среди людей.