Лопаясь от гордости, посвящаю эту книгу:
Керри Элизабет Райх, доктору юриспруденции, магистру государственно-муниципального управления, Университет Дьюка, выпуск 2000 года;
Кортни Анне Райх, бакалавру искусств, Университет Джорджии, выпуск 2000 года;
Брендану Кристоферу Райху, бакалавру искусств (с отличием), Университет Уэйк-Форест, выпуск 2000 года;
Ура, ура, ура!
Я завороженно смотрела на женщину, парившую меж деревьев. Она запрокинула голову, вытянув вперед шею и разбросав руки за спиной – точь-в-точь крохотная хромированная богиня на капоте «роллс-ройса». Вот только лесная летунья была нага, и тело ее обрывалось на талии. Окровавленные листья и ветки смыкались вокруг безжизненного туловища.
Я опустила глаза и огляделась. Не считая узкой, присыпанной щебнем дороги, на которой я оставила машину, вокруг был глухой лес. Росли здесь большей частью сосны, и лишь кое-где лиственные кроны играли оттенками алого, багряного и золотого, словно гирлянды, развешанные в память о сгинувшем лете.
Хотя в самом Шарлотте было жарко, здесь, в горах, царила приятная, свойственная раннему октябрю прохлада. Скоро, впрочем, станет зябко. Я взяла с заднего сиденья ветровку, постояла, не шевелясь, прислушалась.
Пение птиц. Ветер. Шорох проворных лапок мелкого зверька. Затем издалека донесся человеческий голос – кто-то кого-то звал. Послышался приглушенный отклик.
Застегнув куртку на талии, я заперла машину и двинулась туда, откуда долетели эти звуки. Под ногами шуршали опавшие листья и сосновые иглы.
Пройдя десять шагов вглубь леса, я миновала сидящего человека. Прижав колени к груди, он привалился к замшелому валуну. Рядом валялся ноутбук. У несчастного не хватало обеих рук, а в левом виске торчал небольшой осколок фарфора.
На ноутбуке лежало лицо – зубы скреплены брекетами, в проколотой брови изящное золотое колечко. Глаза широко раскрыты, зрачки расширились, выражая тревогу. К горлу подкатила тошнота, и я торопливо пошла дальше.
Через несколько шагов я увидела ногу в туристическом ботинке. Нога была оторвана почти у бедра, и я мельком задумалась, не принадлежала ли она «летящей богине с „роллс-ройса“».
Дальше сидели бок о бок двое мужчин, пристегнутых ремнями: шеи расплющены в кровавое месиво. Один из них восседал, скрестив ноги по-турецки, словно читал журнал.
Я пробиралась все дальше вглубь леса. Ветер то и дело доносил чьи-то бессвязные переговоры. Я отводила от лица ветки, перебиралась через валуны да стволы поваленных деревьев – и продолжала путь.
Повсюду валялся багаж вперемешку с обломками металла. Большинство чемоданов лопнуло, в беспорядке исторгнув содержимое. Одежда, щипцы для завивки и электробритвы перемешались с тюбиками крема для рук и пенки после бритья, бутылками шампуня и духов. Из одного скромных размеров саквояжа вывалилось несколько сотен упаковок наворованных в отелях туалетных принадлежностей. С тонким ароматом хвои и свежести гор смешивался резкий запах косметики и авиационного горючего. И – совсем издалека – едва заметно попахивало дымом.
Я шла по узкой, стиснутой отвесными стенами балке. Лиственный полог смыкался над ней так плотно, что на дно балки проникали лишь редкие пятнышки солнечного света. Здесь, в тени, было прохладно, но все же волосы на лбу у меня взмокли от пота и пропотевшая одежда липла к телу. Я споткнулась о какой-то рюкзак и кубарем покатилась вперед, разорвав рукав куртки об острый сук, торчавший из хвороста.
Мгновение я лежала неподвижно, судорожно хватая ртом воздух. Руки дрожали. Хотя я давно приучилась сдерживать эмоции, сейчас неуклонно впадала в отчаяние. Смерть, вокруг одна смерть. Боже милосердный, сколько же их там – погибших?
Закрыв глаза, я мысленно постаралась взять себя в руки и с усилием встала.
Целую вечность спустя перешагнула через трухлявый ствол упавшего дерева, обогнула заросли рододендрона и, поскольку голоса не стали ближе, остановилась, чтобы определиться с направлением. Приглушенный расстоянием вой сирен подсказал, что спасательная операция разворачивается где-то к востоку, по ту сторону гряды.
Вот тебе и ориентир, Бреннан.
Впрочем, времени ударяться в расспросы не было. Люди, которые первыми оказываются на месте падения самолета или любой другой катастрофы, исполнены, как правило, самых благих побуждений, но при этом, увы, совершенно не знают, что делать. Когда мне позвонили и попросили как можно скорее прибыть на место крушения, я ехала из Шарлотта в Ноксвилл, приближалась к границе штата. Развернувшись на шоссе I-40, я короткой дорогой направилась на юг, к Уэйнсвиллу, а затем повернула на запад и проехала через Брайсон-Сити, городок в Северной Каролине – 175 миль к западу от Шарлотта, 50 миль к востоку от Теннесси и 50 миль к северу от Джорджии. Держалась окружного шоссе до тех пор, пока не закончился асфальт, а уж затем по щебенке выехала к дороге Службы охраны лесов. Дорога причудливо извивалась вверх по склону горы.
Хоть я и получила четкие инструкции, но подозревала, что существует лучший путь – быть может, скромная просека для трелевки леса, по которой можно поближе подобраться к близлежащей долине. Я задумалась, не стоит ли вернуться к машине, но решила двигаться дальше. Вполне вероятно, те, кто уже находится на месте крушения, добирались, как и я, наземным путем. Дорога Службы охраны лесов, судя по виду, обрывалась в том самом месте, где я оставила машину.
После изнурительного подъема по склону я ухватилась за ствол дугласовой пихты, уперлась ногой и рывком втянула себя на гребень горы. И, распрямившись, уставилась в пуговичные глаза Тряпичной Энн. Кукла болталась вниз головой, платье запуталось в нижних ветвях пихты.
В памяти промелькнула такая же кукла дочери, и я невольно потянулась…
Стоп!
Я опустила руку, поскольку знала: все предметы, обнаруженные на месте крушения, должны быть внесены в опись, а их расположение отмечено на карте. И только после этого близкие погибших смогут заявить свои права на это скорбное наследство.
Отсюда, с высоты гребня, было хорошо видно, так сказать, основное место катастрофы. Я различила мотор, наполовину зарывшийся в грязь и валежник, и, судя по всему, обломки закрылков. Кусок фюзеляжа, распоротый снизу, походил на схему в учебном пособии по моделированию самолетов. Через иллюминаторы можно было разглядеть сиденья – кое-где занятые, но по большей части пустые.
Обломки, багаж и куски трупов были разбросаны везде, словно мусор на свалке. С того места, где я стояла, четче всего были видны части тел, не прикрытые одеждой: они белели на фоне лесной почвы, вывороченных кишок и остатков самолета. Разнообразные предметы свисали с деревьев или торчали, застряв, из гущи листвы и веток: куски ткани, электрические провода, листы металла, обрывки изоляции, расплавленный пластик.