Эта скромная маловразумительная заметка чем-то задела меня. Может быть, Адамс тайком записался в армию и погиб в Европе, как многие наши безвестные соотечественники? Или он вернулся, поразил соседей и родственников рассказами об Италии и Франции, а потом зажил обычной жизнью? Может быть, упал со скалы? Сбежал в Голливуд? Сколько я ни искала продолжения этой истории, в газете об исчезновении Адамса не было больше сказано ни слова.
В горах тоже часто происходили несчастные случаи. В 1939 году женщина по имени Хильда Майнер ушла из дому, чтобы отнести внучке земляничный пирог. У внучки она так и не появилась, а жестянку с пирогом обнаружили на берегу разлившейся реки Тукасиджи. Решили, что Хильда утонула, но ее тело так и не было найдено. Десять лет спустя те же воды отняли жизнь доктора Шелдона Броди, биолога Аппалачского государственного университета. Через день после того, как тело профессора вынесло на берег, в той же реке сгинула – подозревали – Эдна Фаррелл. Как и в случае с Хильдой Майнер, ее останки не обнаружили.
Я откинулась на спинку стула и протерла глаза. Что там говорил старик про Эдну Фаррелл? «Она не заслужила такой участи». Что значит – «не заслужила»? Может быть, Артур имел в виду то, что тело Фаррелл сгинуло безвестно? Или его просто не устроило качество поминальной службы Тадэуша Боумэна?
В 1959 году местному зверью достался семидесятичетырехлетний индеец чероки по имени Чарли Уэйн Трампер. Через две недели после исчезновения Чарли Уэйна его ружье обнаружилось в уединенной долине на территории резервации. Изучение медвежьих следов указало местным следопытам на причину смерти. Старику устроили погребальную церемонию по обычаю племени.
Мне доводилось работать с жертвами нападения медведей, и я отчетливо представляла, что именно осталось от Чарли Уэйна. Я поспешно отогнала отвратительное видение.
Список жертв матери-природы неуклонно пополнялся. В 1972 году четырехлетняя девочка ушла из палаточного лагеря в долине Мэгги и заблудилась. Назавтра крохотное тельце вытащили из озера. Следующей зимой два участника лыжного пробега замерзли до смерти, застигнутые внезапно налетевшим бураном. В 1986 году хозяин яблоневой фермы Альберт Оделл отправился собирать сморчки и не вернулся.
Я не нашла ни единого упоминания о Прентисе Дэшвуде, земельном участке Артура или членах правления инвестиционной группы «АП». Единственным сомнительным успехом оказался материал на развороте майского номера за 1959 год: авария с возгоранием на шоссе 19. Шестеро получили увечья, четверо погибли. На фотографиях – скомканная груда металла. Доктор Энтони Аллен Беркби, шестидесяти восьми лет, проживающий в Каллоухи, умер три дня спустя от множественных ранений. Я сделала пометку об этом случае. Фамилия не сказать чтобы редкая, но в списке, который прислали Макмагону, был некий С. А. Беркби.
К полудню у меня стучало в висках, а количество сахара в крови упало до несовместимого с жизнью. Я выудила из сумочки батончик мюсли, украдкой разорвала упаковку и потихоньку жевала, просматривая в аппарате стотысячную кассету с микропленкой.
Выпуски последних лет еще не были переведены на микропленки, и к середине дня у меня была возможность переключиться на печатные экземпляры. Увы, к тому времени головная боль из мелкого неудобства превратилась в сущий ад: захватила лобную, височную и затылочную доли и нестерпимо пульсировала в эпицентре за правым глазом.
Последнее усилие. Когда становится туго, мужественные берутся за дело. Доведи его до конца. В бой за Джиппера! [74]
Черт.
Я листала газеты за текущий год, просматривая заголовки и фотографии, когда взгляд зацепился за знакомое имя. Джордж Эдер. Пропавший рыбак.
Рассказ об исчезновении Эдера был подробным, приводилось точное время и место роковой рыбалки, описание жертвы и список того, что на нем было надето, включая школьное кольцо и медальон святого Блеза.
Еще одно детское воспоминание. Приходской священник. Молебен о горлах в День святого Блеза. Что там была за история? Считается, что Блез спас жизнь ребенку, который подавился рыбьей костью. Тогда понятно, откуда взялся медальон. Кроу говорила, что у Эдера были проблемы с горлом.
Опросили спутника пропавшего, его жену, друзей, бывшего работодателя и священника. На зернистой фотографии под текстом отчетливо был виден медальон на шее Эдера.
Кто там еще был у Кроу в списке пропавших без вести? Я напрягла измученный болью мозг. Джеремия Митчелл. Февраль. Вернулась на почти восемь месяцев назад и стала просматривать газеты заново, на сей раз внимательней. Мелкие детали начали собираться в единую картину.
Сообщение о пропаже Джеремии Митчелла заняло один коротенький абзац. Пятнадцатого февраля семидесятидвухлетний чернокожий вышел из бара «Большая пробка» и бесследно исчез. Всех, кому что-то известно… и так далее, в том же духе.
«Старые привычки живучи», – подумала я, почувствовав укол гнева.
Пропал белый – рассказ со всеми подробностями. Исчез черный – пара строчек на семнадцатой странице. Хотя, может быть, тут сыграло роль положение в обществе. У Джорджа Эдера были работа, друзья, родные. Джеремия был безработным одиноким алкоголиком.
И все же когда-то у Митчелла была родня. В начале марта появилась еще одна заметка, опять-таки жалкий абзац с просьбой сообщить сведения о местонахождении… но там называлось имя его бабушки со стороны матери. Марта Роуз Гист. Я завороженно уставилась на заметку. Где же – совсем недавно – я видела это имя?
Вернулась к кассетам и вновь принялась просматривать микропленки – по неделе на поворот ручки. Некролог, который я искала, оказался опубликован 16 мая 1952 года, вкупе с шестью дюймами текста в колонке искусств. Марта Роуз Гист славилась в округе талантом гончара. К заметке прилагалось изображение великолепно изукрашенной керамической чаши… но не портрет самой мастерицы.
Проклятье!
Убедившись, что в подсобке ни души, я включила мобильник. Шесть пропущенных. Я не стала уделять им внимание и набрала номер Кроу, приглушая попискивание полой жакета.
– Шериф слушает.
Я не стала тратить время на то, чтобы представиться.
– Вы знаете, кто такой Секвойя? – спросила я громким шепотом.
– Вы что, в церкви?
– В библиотеке Брайсон-Сити.
– Если Айрис вас застукает, она вам уши оборвет и засунет их в шреддер.
Айрис, по всей видимости, звали ту дракониху с лиловыми волосами.
– Так что насчет Секвойи?
– Он изобрел алфавит для языка чероки. Будете долго бродить по резервации – кто-нибудь обязательно всучит вам пепельницу, расписанную буквами Секвойи.