Наконец настала моя очередь, я предъявила охраннику удостоверение личности, и мне разрешили проехать на парковку. В самом здании трудились десятки людей, устанавливая столы, переносные рентгеновские аппараты и проявители, компьютеры, генераторы и водонагреватели. Уборные отмывали до блеска и санировали, обустраивались комната отдыха и раздевалки для персонала. В задней части здания были выгорожены два зала: один для совещаний, в другом должны были разместиться компьютерный центр и пункт рентгена.
Когда я вошла, совещание было в разгаре. Одни участники разместились вдоль перегородок, другие сидели за переносными столиками, сдвинутыми друг к другу в центре зала. Флуоресцентные лампы на потолке придавали голубоватый оттенок бледным, напряженным лицам. Я проскользнула в задние ряды и села.
Магнус Джексон, ведущий следователь НКБТ, заканчивал обзор системы руководства чрезвычайной ситуацией. ВС, как сокращенно называлась его должность, был сухощав, поджар и мускулист, как доберман-пинчер, и темнокож – можно сказать, почти чернокож. Он носил овальные очки в проволочной оправе, седеющие волосы были коротко подстрижены.
Джексон как раз описывал структуры «команды быстрого реагирования» НКБТ. Одного за другим представлял он тех, кто под его началом будет руководить различными направлениями расследования: конструкция, системы, двигатели, действия экипажа, возгорание и взрыв, погодные условия, показания радара, регистраторы событий и показания свидетелей. Джексон зачитывал список, и следователи – все как один в кепи и рубашках с желтым логотипом «НКБТ» – поднимались с места или приветственно махали.
Я знала, что именно этим людям предстоит определить причину гибели рейса 228 «Эйр транссаут», но гнетущая пустота в груди все не проходила, и это мешало мне сосредоточиться на чем-то, кроме списка пассажиров.
– Регистратор и самописец уже нашли? – прозвучавший в зале голос вывел меня из тягостного транса.
– Пока нет.
Речевой регистратор записывает все переговоры по радио и прочие звуки в кабине самолета, включая голоса пилотов и шум моторов. Бортовой самописец фиксирует параметры полета – высоту, скорость, курс. Оба эти прибора важны для определения вероятной причины крушения.
Когда Джексон закончил речь, специалист НКБТ по работе с семьями заговорил о федеральном плане помощи семьям при авиакатастрофах. Он разъяснил, что НКБТ послужит связующим звеном между компанией «Эйр транссаут» и родственниками погибших. В Брайсон-Сити, а точнее, в гостинице «Слип инн» уже организован центр помощи семьям, который станет местом сбора сведений о жертвах при жизни, фактов, которые предоставят родственники погибших, чтобы помочь опознать останки сына или дочери. Я невольно содрогнулась.
Следующим поднялся Чарльз Хэновер. Он выглядел на удивление заурядно – скорее как провизор и член «Братства Оленей» [7] , чем как генеральный директор региональной авиалинии. Лицо пепельно-серое, руки дрожали. Левый глаз и уголок рта подергивались в нервном тике, и когда эти подергивания совпадали, левая половина лица точно подпрыгивала. Было в этом человеке нечто кроткое и печальное, и я мысленно подивилась, чем он мог прийтись не по вкусу Кроу.
Хэновер сообщил, что «Эйр транссаут» организовала бесплатную телефонную связь с общественностью. Аппараты уже установлены в центре помощи семьям. Выделены сотрудники, которые будут регулярно встречаться с родственниками погибших, уже прибывшими на место крушения, а также поддерживать связь с теми, кто еще не приехал. Кроме того, уже организована психологическая и психотерапевтическая поддержка.
Совещание казалось бесконечным. Охватившее меня беспокойство росло. Все это я уже слышала раньше, а сейчас хотела только одного – увидеть наконец список пассажиров.
Представитель Федерального агентства по действиям в чрезвычайных ситуациях посвятил свое выступление системе связи. Штаб-квартира НКБТ, координационный центр и морг уже соединены общей линией, и ФАДЧС будет помогать НКБТ в распространении общедоступной информации.
Эрл Блисс говорил об ОЗЧС. Он был высок, угловат, с зачесанными назад и разделенными строгим пробором редеющими каштановыми волосами. В старших классах Эрл во время летних каникул подрабатывал по выходным на сортировке трупов. Десять лет спустя он приобрел похоронное бюро. Эрли, то есть «ранний», его назвали за то, что появился на свет раньше времени. Все сорок девять лет своей жизни он провел в Нэшвилле, штат Теннесси. Когда профессиональный долг не призывал Эрла на место очередной катастрофы с массовыми человеческими жертвами, он обожал щеголять в галстуках-шнурках и играл на банджо в группе «Кантри-энд-вестерн».
Эрл напомнил представителям других ведомств, что группы ОЗЧС составляются из штатских, опытных в той или иной области: патологов, антропологов, стоматологов, дактилоскопистов, владельцев похоронных бюро, персонала по ведению и расшифровке медицинских записей, рентгенолаборантов, психиатров, а также сотрудников службы безопасности, администраторов и технического персонала.
Одна из десяти региональных групп ОЗЧС активировалась по запросу местных властей в случае природного стихийного бедствия, аварии любого вида транспорта, пожара, взрыва бомбы, нападения террористов и массового убийства/самоубийства. Эрл перечислил недавние происшествия, в которых были задействованы группы ОЗЧС. 1995 год – взрыв бомбы в федеральном здании имени Альфреда Марра, Оклахома-Сити. 1999 год – крушение поезда «Амтрак» в Бурбонне, штат Иллинойс. Аварии самолетов местных линий: Квинси, штат Иллинойс, в 1996 году; Монро, штат Мичиган, в 1997 году. Гибель южнокорейского «боинга» компании «Кориан-эйр» в Гуаме, 1997 год; катастрофа рейса 990 «Иджипт-эйр» близ Род-Айленда в 1999 году и рейса 261 «Аляска эйрлайнс», рухнувшего в океан у берегов Калифорнии.
Я слушала, как Эрл описывает типовую структуру стационарного морга для чрезвычайных ситуаций и разъясняет, как именно будут обрабатывать останки погибших. Все трупы и личные вещи снабдят бирками и кодом, сфотографируют и подвергнут рентгеновскому исследованию в секции опознания. Для каждой жертвы крушения будет создан отдельный контейнер, после чего трупы, части тел и ткани будут отправлены в секцию сбора посмертной информации для аутопсии, включающей антропологическое исследование, анализ зубов и отпечатков пальцев.
В секции идентификации все данные вскрытия будут внесены в компьютер. Туда же поступят записи, предоставленные родственниками погибших. Далее – сравнение прижизненных и посмертных данных. После соответствующего анализа останки жертв отправятся на перевалочный пункт, откуда будут выдаваться родным и близким.
Последним выступал Ларк Тирелл. Судмедэксперт поблагодарил Эрла, глубоко вдохнул и оглядел зал.
– Дамы и господа, за стенами этого здания нас ждут десятки скорбящих родственников, которые жаждут утешения. Магнус и его ребята помогут им, выяснив причину падения самолета. Нам тоже предстоит внести свой вклад в это дело: нашей главной задачей станет идентификация погибших. Боль потери смягчается гораздо быстрее, когда потерявшему есть что похоронить, и мы приложим все мыслимые усилия, чтобы каждая семья, пострадавшая от этого крушения, получила урну с дорогим прахом.