— Что-то вижу.
— Она сделана из майолики, — продолжил дьякон. — Называется «Поклонение божеству». Фреска Джотто из альбома Тихомирова называется «Поклонение волхвов». Похоже, правда?
— Допустим. Но при чем тут Ницше?
— Сейчас плохо видно, но на фасаде есть надпись. Вон там, над третьим этажом, видите?
Марго снова прищурилась и попыталась прочесть надпись на фасаде гостиницы.
— Что-то про диктатуру пролетариата? — неуверенно проговорила она.
— «Только диктатура пролетариата способна освободить человечество от гнета капитала». Это цитата из Ленина. Но раньше на ее месте была другая. Там было написано: «Опять старая истина: когда выстроишь дом, то замечаешь, что научился кое-чему».
— Весьма познавательно, — сказала Марго. — Но при чем тут профессор Тихомиров и его книги?
— Это цитата из Ницше, — просто ответил дьякон.
* * *
— Цитата из Ницше? В центре Москвы? — недоумевала Марго. — Как она здесь оказалась?
— По прямому указанию «спонсора проекта» — Саввы Морозова, — ответил дьякон.
— Откуда вы вообще узнали про эту цитату?
— Мне ее показывал отец. Еще когда я учился в школе.
— Ясно, — кивнула Марго. — Итак, подведем итоги. Профессор Тихомиров отправил вам призыв о помощи и оставил три подсказки. Первая — инициалы Иисуса Христа. Вторая — фреска «Поклонение волхвов». Третья — книжка Ницше. Эти три подсказки привели нас сюда, к гостинице «Метрополь». Так?
— Так, — кивнул дьякон.
— И что мы будем делать дальше? Разберем гостиницу по кирпичику?
— Полагаю, нужно войти внутрь и посмотреть, что будет.
Марго почесала ноготком переносицу, еще раз осмотрела фасад гостиницы, повернулась к отцу Андрею и сказала:
— Тогда какого черта мы здесь стоим? Пойдемте скорее!
Она схватила дьякона под руку и нетерпеливо потянула его к тяжелой деревянной двери отеля.
Войдя в холл, они остановились и осмотрелись. Тут и впрямь было на что посмотреть. По стенам мерцали зеркала. Под потолком висела огромная хрустальная люстра. Все говорило о роскоши и состоятельности тех немногих счастливчиков, которые способны, не поморщившись, выложить четыреста долларов в сутки за номер с плюшевыми креслами и потемневшими от времени пейзажами на стенах.
— Роскошно, — сказала Марго. — Только что мы будем делать дальше? — Она взглянула на стойку и вдруг шепнула: — Смотрите! Мне показалось или портье подал нам знак?
— Мне кажется, он вам просто улыбнулся, — сказал дьякон. — Это его работа — улыбаться посетителям.
— Эта улыбка не похожа на дежурную, — возразила Марго. — Знаете что, давайте подойдем и спросим, что его так развеселило.
Она взяла дьякона под руку и решительно направилась к стойке.
— Добрый день! — снова улыбнулся ей портье. — Вы пришли за конвертом?
— Вообще-то, мы… — начал было отец Андрей, но Марго не дала ему договорить.
— Да! — кивнула она и незаметно дернула дьякона за рукав рясы. — Он у вас?
— Конечно, — ответил портье, нагнулся, немного порылся под стойкой, затем все с той же приветливой улыбкой на румяном лице положил на стойку белый конверт из плотной бумаги.
— Нам нужно где-то расписаться? — поинтересовалась Марго.
Портье качнул аккуратно причесанной головой:
— Нет.
— Значит, мы можем его забрать?
— Конечно! Он ведь ваш!
Марго взяла конверт со стойки и взвесила его на ладони. Посмотрела на портье и спросила:
— А что в нем?
— Понятия не имею, — ответил тот.
— Кто его оставил?
Куцые бровки портье взлетели вверх.
— Как? — удивленно сказал он. — А вы разве не знаете?
Марго нетерпеливо поморщилась.
— Послушай, дорогуша, тебе что, лень лишний раз пошевелить языком? Ну хорошо…
Новенькая десятидолларовая купюра в мгновение ока перекочевала из сумочки Марго в карман брюк портье.
— Итак, кто его оставил? — снова спросила Марго.
— Конверт мне дал старик, — с готовностью отчеканил портье. — Невысокий, седой. У него еще была трость… такая — с круглым набалдашником.
— Профессор Тихомиров?
Портье пожал плечами:
— Не знаю. Он не представился. Сказал только, что за конвертом придут женщина и мужчина. Женщина будет красивая. Вот такая, как вы. А мужчина… — Портье перевел взгляд на отца Андрея, — мужчина священник.
Марго вновь схватила дьякона за руку и потащила его к креслам. Усевшись, она тут же принялась вскрывать конверт. Вскрыла и с величайшей осторожностью достала из него сложенный листок бумаги. Так же осторожно развернула его, изучила сперва с одной стороны, затем — так же внимательно — с другой. Протянула отцу Андрею:
— Взгляните!
Дьякон взял листок и внимательно его осмотрел.
— Ничего не понимаю, — сказал он. — Это же страница из журнала.
— Угадали.
На одной стороне листа была изображена рекламная картинка — мужчина, прогуливающийся по парку с белой пятнистой собакой. Рекламировались непромокаемые ботинки немецкой фирмы «Страус». «Все путем!» — гласил рекламный слоган. На другой стороне листа, поперек какого-то текста, шариковой ручкой было написано: «Памятник Гоголю!»
— Что вы об этом думаете? — поинтересовалась у дьякона Марго.
— Если следовать той же логике, которая привела нас сюда, то можно предположить следующее: возле памятника Гоголю мы встретим человека с собакой на поводке.
— Ага, — усмехнулась Марго. — Но лишь в том случае, если придем к памятнику Гоголя в непромокаемых ботинках фирмы «Страус».
Отец Андрей улыбнулся, затем еще раз взглянул на картинку и сказал:
— Возможно, и так. Кстати, это не просто собака, это далматинец. Весьма приметная порода. Полагаю, нам с вами не помешает прогуляться до памятника Гоголю. Вы как, со мной?
— Я? — Марго возмущенно фыркнула. — Это скорей вы со мной, а не я с вами!
— Пусть так, — покорно согласился дьякон. — Но знаете, в Москве ведь есть два памятника Гоголю. Один — на Гоголевском бульваре, второй — во дворе дома на Никитском. Какой из двух выберем?
— Тот, что на Гоголевском, разумеется.
Дьякон посмотрел на журналистку с сомнением.
— Можно узнать — почему? — вежливо осведомился он.
Марго подумала и ответила:
— Потому что я так хочу.
Вечерело. Темные тени деревьев падали на красную гравийную дорожку Гоголевского бульвара, образуя причудливые переплетения. Народу было мало. Изредка встречались влюбленные парочки, жавшиеся друг к другу на обшарпанных скамейках, как большие замерзшие птицы. Впрочем, вечер был не таким уж и холодным.