– Почему?
Херарди поколебался.
– Шанталь – весьма проблематичная юная особа.
– Проблематичная?
– Мне кажется, она не лучшим образом влияет на дочь.
– Как насчет парней?
– Я не позволяю дочери с ними встречаться.
– Наверняка она от этого в восторге.
– Моя дочь не оспаривает мои правила.
Я уставилась на свои руки, лежащие на коленях. «Люси, – подумала я. – Твою дочь зовут Люси, хладнокровный надменный болван».
– Ясно, – цинично усмехнулся Галиано. – Может, вспомните что-нибудь еще, о чем не сказали во время нашего последнего разговора?
– Я не знаю ничего такого, что не было бы уже известно вам. Кажется, я ясно сказал об этом по телефону.
– А я ясно сказал вам, что хотел бы сегодня поговорить с Марио.
– Его уроки планируются на недели вперед.
– Что ж, не стану подвергать риску его мастерство.
Херарди едва сдерживал ярость.
– Честно говоря, детектив, я рассчитывал, что вы хоть немного продвинулись. Дело тянется уже четыре с лишним месяца. Мои жена и сын не находят себе места. Да еще это варварское нападение на наших домашних животных…
Я предположила, что он намекает на то, как полиция брала образцы шерсти.
Галиано прищелкнул языком:
– Я поговорю со шнауцером.
– Не стоит разговаривать со мной таким тоном, детектив.
Полицейский наклонился через стол, придвинувшись почти вплотную к Херарди:
– Не стоит меня недооценивать, сеньор. – Он отступил назад. – Я найду Люси, – проговорил Галиано, холодно глядя на хозяина дома. – С вашей помощью или без нее.
– Я оказал всю возможную помощь, детектив, и меня возмущает ваш намек. Никого так не тревожит судьба моей дочери, как меня.
Где-то за стеной часы пробили десять. Все молчали.
– Меня все утро мучает одна мысль, – наконец заговорил Галиано.
Лицо Херарди оставалось каменным.
– Я рассказываю вам, что мы нашли скелет, а вы проявляете не больше интереса, чем к сводке погоды.
– Полагаю, если бы этот скелет имел отношение к пропаже моей дочери, вы бы об этом сказали. – Шея Херарди над идеально белым воротничком залилась краской.
– Похоже, вы также многое предполагали о жизни вашей дочери.
– Тот скелет, который вы нашли, – моя дочь? – Верхняя губа Херарди побелела от гнева.
Галиано не ответил.
– Очевидно, вы этого не знаете.
К моим щекам от смущения прилила кровь. Совершенно верно, мистер. Ибо мне стало тогда не по себе от одного только вида розовых очков.
Херарди выпрямился во весь рост:
– Пожалуй, вам пора.
– Buenos días, сеньор. – Галиано кивнул мне. – Regresaré. Я вернусь.
Он направился к двери.
Я встала и последовала за ним.
– ¡Hijo de la gran puta! – выругался детектив, поворачивая ручку полицейского сканера.
Шум помех стих, сменившись урчанием двигателя.
– И что вы о нем думаете?
– Напыщенный, властолюбивый, самодовольный дурак.
– Не сдерживайтесь.
– Какой нормальный родитель будет считать дружбу подростков легкомысленным поведением? – Голос Галиано сочился презрением.
– Я подумала точно так же. Чем занимается папаша, если может позволить себе «мерседес» и беширский ковер?
– Херарди вместе с братом владеют крупнейшей в Гватемале компанией по продаже автомобилей.
Мы ехали в сторону резиденции посла.
– Но он прав. – Я ткнула пальцем в приборную панель и стерла отпечаток ладонью. – Мы ни черта не знаем про тот скелет.
– Узнаем.
Я снова ткнула в панель пальцем.
– Думаете, Люси и впрямь была настолько покладиста, как считает ее отец?
Галиано пожал плечами и приподнял брови – жест выглядел очень по-французски для гватемальского полицейского.
– Кто знает? Опыт подсказывает, что такое бывает крайне редко.
Я оставила на приборной панели еще два отпечатка. За окном мелькнули деревья. Через несколько поворотов мы въехали на улицу с большими домами в глубине просторных, профессионально ухоженных участков. В основном виднелись лишь их черепичные крыши.
– Впрочем, в одном Херарди, возможно, прав.
– В чем? – спросила я.
– Насчет Шанталь Спектер.
Посол и его семья жили за живой изгородью, ничем не отличавшейся от той, что окружала дом Херарди. Участок также опоясывала находящаяся под напряжением ограда с огромными, украшенными орнаментом чугунными воротами и охраной.
Свернув на дорожку, Галиано протянул удостоверение в окно первому секьюрити. Тот наклонился, затем шагнул к будке. Через несколько секунд ворота распахнулись внутрь.
Мы по широкой дуге подъехали к дому, где удостоверение проверил второй охранник. После чего он нажал кнопку звонка. Дверь открылась, и нас передали слуге.
– Миссис Спектер ждет, – сказал тот, глядя куда-то в сторону. – Прошу за мной.
Обстановка мало отличалась от дома Херарди: обшитый деревянными панелями кабинет, дорогая плитка, мебель и произведения искусства. Ковер на этот раз был бахтиярский.
Встреча наша, однако, выглядела совершенно иначе.
У миссис Спектер были медного цвета волосы и ярко накрашенные губы и ногти. Шелковый брючный костюм цвета лепестков подсолнуха и такие же сандалии. Тонкая материя словно плыла вокруг хозяйки дома, шедшей нам навстречу, и вместе с ней плыл запах духов «Иссей Мияки».
– Рада вас видеть, детектив Галиано, – произнесла она с французским акцентом. – Хотя, конечно, предпочла бы, чтобы это случилось при иных обстоятельствах.
– Как вы себя чувствуете, миссис Спектер?
Ее пальцы казались призрачными в коричневой ладони Галиано.
– Хорошо, спасибо. – Дама с отработанной улыбкой повернулась ко мне. – Это та молодая женщина, о которой вы говорили?
– Темпе Бреннан, – представилась я.
Миссис Спектер протянула руку с ярко-красными ногтями. Кожа ее была такой нежной, а кости столь изящными, что я, казалось, пожимаю руку ребенка.
– Спасибо, что согласились оказать услугу местным властям. Это очень много значит для моего мужа и меня.
– Надеюсь помочь, чем смогу.
– Прошу извинить меня за грубые манеры.
Она приложила одну руку к груди, показывая другой на кресла в нише по правую сторону комнаты.