Я смотрела на парня во все глаза. На вид ему лет двадцать пять — двадцать семь. И он прячется от Гольцовой, чтобы покурить, как порочный пятиклассник от строгого директора?!
— Конечно, я никому ничего не скажу, — пообещала я и покинула магазин.
Без четверти два я стояла во дворе лицея. Семен Степанович подъехал вовремя. Он помахал мне рукой, я кивнула и вошла в вестибюль. Мелодично прозвучал звонок — он исполнил начало какого-то музыкального произведения, кажется, это был Моцарт. Никакого сравнения со звонком времен моего детства — тот звучал, как пожарная сирена, пронзительно и на редкость противно. А этот просто ласкал слух.
По лестнице стали спускаться дети — от первоклашек, скакавших через три ступеньки (один даже съехал по перилам), до вполне солидных юношей и девушек, только стильная форма которых выдавала то, что они еще школьники.
Сначала поток детей был плотным, и я вертела головой, боясь пропустить своих подопечных. Потом он начал редеть и вскоре прекратился совсем.
Ани и Антона не было.
Я двинулась к лестнице, но меня остановил охранник, выросший передо мной, как по волшебству. Очевидно, вестибюль просматривался с мониторов.
— Вы к кому? — бдительно осведомился охранник.
— Я ищу Гольцовых, Антона и Анну, учеников третьего класса, — пояснила я. — Они не могли остаться в классе?
— Сейчас посмотрим. — Охранник пробормотал что-то в микрофон закрепленных на голове наушников. Спустя минуту ему ответил далекий квакающий голос.
— Нет, в классах никого не осталось. — Теперь охранник смотрел на меня подозрительно: — Кто вы такая? У Гольцовых нет охраны.
— С сегодняшнего дня есть, — сообщила я парню и отошла в сторону. Что мне делать — звонить Катерине, рискуя вызвать у бедной матери сердечный приступ, или попытаться разыскать детей самостоятельно? И это в первый же день работы!
— Я сейчас вернусь, — предупредила я охранника и вышла из здания. Посмотрим, может быть, близнецам удалось меня одурачить или я попросту не разглядела их в толпе детишек, и теперь ребята мирно ждут меня в машине… Я подошла к автомобилю. Он был пуст.
Я вернулась в здание лицея. Охранник двинулся мне навстречу. Руку он держал на заднем кармане. Не знаю, что у него там было, но проверять не хотелось.
— В этом здании пропали дети, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие. — Я не выйду отсюда до тех пор, пока не выясню, кто их забрал.
Охранник смерил меня оценивающим взглядом и вызвал подкрепление. Не знаю, чем кончилось бы наше противостояние — я всерьез собиралась поставить это заведение на уши! — но тут один из охранников схватился за наушник и закричал:
— Пошел сигнал! Четвертый передает, пошел сигнал с датчика движения на третьем этаже!
Тут самый солидный дядька — очевидно, старший смены — подал голос:
— Второй сообщает, видит детей на мониторе. Вылезают из шкафа для пособий в классе биологии. Спускаются к нам. Отбой!
Я перевела дыхание. Значит, милые детишки решили просто подшутить надо мной. Проверить мои нервы на прочность!
Аня и Антон не торопясь спустились по лестнице. На личиках близнецов сияли невинные улыбки, ресницы были скромно опущены. Ну, чистые ангелочки!
Мне пришлось напомнить себе самой, что в мои задачи не входит воспитание и тем более перевоспитание этой парочки. Я должна обеспечить безопасность близнецов, а не заботиться об их моральном облике. Поэтому я и виду не подала, будто чем-то недовольна. Я приветливо улыбнулась детям и сообщила, что машина ждет. Близнецы переглянулись. На их мордашках проступило легкое разочарование. Ничего-ничего, мы еще сработаемся. Обычно так и происходит. В моей практике встречались клиенты и похуже, чем десятилетние эгоцентрики…
Семен Степанович как ни в чем не бывало сидел на водительском месте. Я запустила близнецов в машину, проследила, чтобы оба пристегнулись. Села на свое место и только тогда тихо спросила:
— Где вы были?
Семен Степанович растерялся:
— Так я это… отлить ходил. А что, нельзя?
Близнецы дружно захихикали. Говорить шепотом шофер явно не умел. Степаныч так простодушно смотрел на меня, что я махнула рукой и скомандовала:
— Поехали уже.
Кажется, инструктаж по технике безопасности мне придется проводить со всеми, включая повариху и садовника…
Обратная дорога прошла без приключений. В особняк мы прибыли как раз к обеду. Надя накрывала в столовой.
— А вы можете пройти на кухню, там для вас накрыто, — сообщила мне повариха. Я кивнула и отправилась куда послали. В кухне было очень чисто и очень просторно. Гудела огромная вытяжка. На столе исходила паром кастрюля с ухой и еще что-то в судках под стальной крышкой.
За столом уже сидел Глеб. Охранник азартно потирал руки — парень явно был не дурак покушать. Тяжело ступая, вошел Степаныч и уселся на свое место. Последним к столу прибыл учитель. Василий был бледен, руки его мелко дрожали. Кажется, он еще не отошел от утренних переживаний. Педагог бросил на меня умоляющий взгляд. Пришлось послать ему через стол успокаивающую улыбку. Ничего, мол, я тебя не выдам! Только после этого Василий уселся на стуле и расстелил салфетку на коленях.
Вошла Надя. Она, видимо, уже успела обслужить хозяев и теперь была готова позаботиться о «помощниках по хозяйству». Повариха принялась разливать уху, причем Глебу она выделила двойную порцию, приговаривая: «Кушайте, кушайте!»
К ухе полагались еще и расстегаи, каждый размером с мужскую ладонь. Я поняла, что голодна как волк, и накинулась на еду. Уф, до чего же вкусно! Я сыто откинулась на стуле, и мы со Степанычем обменялись добрыми счастливыми улыбками. Но тут Надя сняла крышку с металлической кастрюльки:
— А судачки? На второе сегодня томленые судачки!
— Надя, вы потрясающе готовите! — совершенно искренне призналась я, когда с судачками было покончено. Надя немного подобрела — любому профи приятно, когда признают его заслуги.
— Это Иван Константиныч завел такие порядки, — сообщила мне повариха, невзначай прислоняясь к плечу Глебушки. — Они, когда за границей жили, очень скучали по русской кухне. Особенно когда в Мозамбике служили, то сильно мучились… Вот потому, когда на пенсию вышли, сразу маму мою наняли. Я тогда еще маленькая была, но все хорошо помню. А потом я восемь классов окончила, хотела швеей стать, а Иван Константиныч мне и говорит: «Ты, Надя, глупостями не занимайся. Иди на повара учись, рабочее место тебе гарантировано». И сразу после училища меня наняли вместо мамы, а она в деревню уехала — Иван Константиныч нам домик приобрел.
Ну и дела! Сериал «Один день из жизни помещика»! Однако, добрым человеком был покойный Гольцов, раз покупал домики в деревне для бывшей прислуги. Неудивительно, что все помощники по хозяйству души в нем не чаяли и говорят о нем исключительно с придыханием…