— Пошутил я. Нет такого Фрола Копыто в Питере!
Жиганы, сидящие за столом, сдержанно засмеялись.
Неожиданно в дверь постучали замысловатой дробью. Мадам Трегубова приникла к окну и отступила с довольной улыбкой.
— Это Макей!
— Пусть заходит, — распорядился Кирьян, — теперь он тоже жиган.
Елизавета Михайловна отомкнула дверь, и, стуча каблуками, в комнату вошел высокий парень.
— Всем мое здрасьте! Какая почтенная публика, не каждый день такое собрание увидишь! Какое событие отмечаем? Взяли кассу и теперь подсчитываем бабки?
Кирьян показал взглядом в сторону Макара и сказал:
— Здесь у нас гость питерский… Дело предлагает.
— Вот как. А меня в дело возьмете?
Макару показалось, что совсем недавно он уже слышал этот шепелявый басок. Он обернулся и увидел того самого жигана, с которым столкнулся на выходе из пивнушки. Глаза их встретились.
Парень сверкнул золотой фиксой и гнусно прошепелявил насмешливым баском:
— Уж не этот ли хмырь за столом ваш гость?
Хрящ поднялся, его рука невольно скользнула к карману, в котором лежал револьвер.
— Не меня ли ты хмырем назвал… гусь лапчатый!
За столом повисло напряженное молчание. Взгляды всех присутствующих застыли на яростных лицах обоих жиганов. Кирьян отложил в сторону вилку, и она, стукнувшись о край фарфоровой тарелки, издала зловещий звук.
— Что за напряги такие? О чем базар?!
— Все очень просто, Кирьян, — зло улыбнулся Макар. — Просто этот малец со своими приятелями думал нас пощипать около пивной. А мы ему зубы показали.
Кирьян широко улыбнулся:
— Это на него похоже. Хорошая смена растет. Только давайте поставим на этом крест, жиганы, раз и навсегда. Пожмите друг другу руки!
Не без усилия Макар сдержанно улыбнулся. Будто бы отведав добрый пуд кислятины, заулыбался и Макей.
Макар вышел из-за стола и сделал ленивый шажок навстречу. Макей также не торопился, всем своим видом давая понять, что если бы не воля Кирьяна, так видел бы он в гробу всех питерских жиганов.
Рукопожатие у Макея оказалось неприятно вяленьким. Так же несильно тиснул его ладонь и Макар.
— Ну, вот и славно. Давай глотку погорчим, чтобы впредь подобного не случилось. Эй, Елизавета, где ты там? — по-хозяйски подал голос Кирьян. — Совсем ты про гостей забыла. Давай еще один штоф, только неси со своим фирменным! — наказал пахан.
— Сейчас, сейчас, мои дорогие, — засуетилась женщина.
— А вот это тебе за жранину, Лизонька, — Кирьян высыпал на стол горсть серебряных монет.
Похоже, что Кирьян был склонен к широким жестам. Макар обратил внимание, что даже половины этих денег хватило бы на то, чтобы шикарно посидеть в «Астории», даже если бы целый вечер пришлось черпать ложками красную икру.
Выпили горько. Закусили сладко.
Макей сидел рядом и вяло ковырялся в тарелке.
— А ты молодец, не сдрейфил, — сдержанно похвалил он.
— На том стоим, — отвечал Макар.
Грибочки у мадам Трегубовой оказались хороши, и он не заметил, как съел почти всю тарелку.
— А может, стирки раскинем? — предложил Костя Фомич, обращаясь к Макару. — Про тебя легенды ходят, что ты в картах мастак.
Макар Хрящ довольно заулыбался:
— Можешь проверить.
— А вот у меня и картишки имеются, — радостно встрепенулся Макей. — Давай сядем сюда, — показал он на соседний стол, на котором ничего, кроме коробка спичек, не было.
— С превеликим удовольствием, — произнес Макар и сел к столу. — Эх, сколько же я за этим столом башлей надыбал, и не сосчитать! — мечтательно произнес он.
Макей вытащил из кармана колоду карт и небрежно бросил ее на стол, скользнув по гладкой поверхности, она рассыпалась неровным веером.
— Что же ты нашего гостя обижаешь, — укорил его Кирьян, — вот вам колода карт.
И он, положив нераспечатанную колоду на край стола, легким движением подтолкнул ее к Макару.
За столом настороженно затихли, ожидая реакции питерского. Хрящ слегка нахмурился:
— Вы жиганы путевые, спору нет! Только ведь и я не лыком шит.
И Хрящ выложил на стол точно такую же нераспечатанную колоду.
— Думаешь, что моя крапленая? — пожал плечами Кирьян. — А ведь ты нам не доверяешь, питерский, верно я говорю?
— Я вам доверяю, — произнес, как отрубил, Макар Хрящ, — а только я вам не туз колыванский. И потом, что же питерские жиганы обо мне подумают, если я вам в прах продуюсь. Скажут, приехал в Москву, проигрался до штанов! А я своим авторитетом дорожу. Давайте так, жиганы, сделаем, сначала моей колодой сыграем, а потом вашей перекинемся. Лады?
— Договорились, — поймал взгляд Кирьяна Макей. Он уверенно надорвал пачку и вытряхнул из нее новехонькие глянцевые карты. — Значит, Питер против Москвы? Посмотрим, кто кого. Итак, господа, можете делать ставки, — высоким голосом прокричал Макей. — Так, во что играем, питерский, в свару, буру? А может, в преферанс?
Макар невольно улыбнулся. Еще одна проверочка. Без умения играть в карты жиганом никогда не стать. И чем выше мастерство, тем весомее авторитет.
— Мне без разницы, — равнодушно произнес он, наблюдая за ловкими пальцами Макея, без остановки тасующими карты, — можно в свару, можно и в буру. А если желаешь, так давай в фараона перекинемся, в стос, в трынку, в горку, можно в квинтет.
За столом одобрительно загудели.
— А ты и вправду, видно, неплохой игрок, — похвалил Макей. — Я таких игр и не слышал. Ха-ха-ха! Только выбор всегда за гостем остается.
— Тогда давай в свару! — предложил Макей.
— Не возражаю.
Размешивал Макей профессионально. Карты ручейком перебегали из одной руки в другую, стелились на столе в длинную дорожку и вновь собирались воедино.
— Снимай, — положил колоду на стол Макей.
Макар приподнял часть карт и отложил их в сторону.
Макей собрал стирки вновь и сказал небрежно:
— Ну, Хрящ, почем играем?
— А на «хрящ любви», кто кого посадит, — отрезал Макар.
За столом сдержанно захихикали, игра обещала быть интересной.
— А у тебя хрящ любовный-то не переломится? — усмехнулся Макей.
— Не переживай, жиган, — успокоил его Макар, — все будет путем, он у меня железный. А если сомневаешься, так можешь пощупать.
— А ты, однако, остер, — сдержанно оценил Макей.
— Это ты верно сказал, могу так обрить, что вообще без хряща останешься. Девок щекотать нечем будет.